Автор: Дмитрий Киселёв
Молния ударила между Турцией и Германией 2 июня, когда с небывалым единодушием германский Бундестаг провел историческое голосование. Лишь с одним голосом "против" 600 депутатов немецкого парламента признали факт геноцида армян со стороны турок в 1915 году. В ходе безжалостной резни тогда погибли более миллиона армян. Османская империя в годы Первой мировой была союзником Германии. Признав геноцид, немецкие депутаты признали и часть вины Германии за то преступление.
Армянский геноцид, как известно, признали Россия, Франция и еще десятки стран, Европарламент и Совет Европы, но голосование в Германии именно сейчас столь заострило вроде бы лишь историческую тему, что зазвучала она политически актуально, поэтому и привлекла особое внимание наблюдателей.
Формально голосование немцы приурочили к 101-й годовщине геноцида. Но что мешало им это сделать к трагичному юбилею — 100-летию геноцида, как поступили, например, Австрия, Болгария или Бразилия? Быть может, у Германии возник какой-то дополнительный мотив кроме самого геноцида, чтобы именно в эти дни год спустя после столетнего юбилея вернуться к вопросу? Точно зная, что турки очень болезненно реагируют на тему геноцида, немцы решили специально показать Эрдогану, что он им не указ. Сделала это и Меркель, сознательно идя на риск ухудшения отношения с Эрдоганом, с тем, кого ещё недавно она так легковерно по-женски считала своим спасителем. Сейчас настало время мести. И внешне даже безоглядной, мол, не очень-то и хотелось.
В ответ Турция стремительно отзывает из Германии своего посла, что на дипломатическом языке означает крах в отношениях. Да и в целом между Турцией и Евросоюзом уже накоплено так много разнозарядного электричества, что разряд может прошибить любое — от тонких прокладок межгосударственной вежливости до твердых обязательств по большому Соглашению Турция — ЕС.
Автор: Михаил Антонов
Мысль о необходимости признания геноцида армян в немецком парламенте вызревала долго и мучительно. Попытки вынести такую резолюцию были и к 90-летию, и к вековой годовщине трагедии. От немцев потребовались сверхусилие, стечение массы обстоятельств, особое настроение, чтобы назвать то, что пережили христиане в Османской империи, геноцидом.
Почему к этому моменту можно применить штамп исторический, чем Германия выбивается из того длинного списка стран, среди которых много таких же, как она сама, глобальных игроков, давно признавших факт геноцида? Да тем, что она сама в нем участвовала.
2 июня 2016 года закончилась история, которая началась 28 октября 1913-го с подписания пакета военных соглашений между кайзеровской Германией и Оттоманской Портой, на столетие определившего союзнический характер их отношений. В Первую мировую Турция вступила с армией, выстроенной по прусскому образцу, во главе с генералом фон Сандерсом и другими немцами на ключевых постах. Уничтожение армян как раз и началось с призыва на службу 100 тысяч мужчин, которых вскоре разоружили и перерезали, а потом стали расправляться с детьми, женщинами и стариками. Полтора миллиона человек сгинули в мясорубке, которую устроили младотурки — учителя для следующего поколения нацистов, уже немецких. "Наша единственная цель — до конца войны сохранить Турцию на своей стороне, вне зависимости от того, придет армянам конец или нет" — цитировали с парламентской трибуны слова тогдашнего рейхсканцлера Бетмана-Гольвига.
Признавая таким образом свое соучастие в преступлении, сегодняшняя Германия загоняет Турцию в угол: какие уж тут споры, если сообщник раскаялся.
"Разумеется, мы осознаем, что Турция расценит решение Бундестага как недружественный шаг. Мы понимали это, однако все равно поступили так, как посчитали нужным", — заявила Норберт Ламмерт, председатель Бундестага.
"Резолюция германского парламента серьезно повлияет на отношения между нашими странами", — подчеркнул президент Турции Тайип Эрдоган.
Пауза — мощный элемент политической драматургии, если она следует сразу за такой угрожающей репликой. 2 июня впервые в истории отношений отозвав посла из Берлина, Анкара замолчала до середины 4 июня когда Эрдоган, дал интервью нескольким турецким газетам, но и то исключительно чтобы поддержать градус тревожных ожиданий.
"Мне интересно, как немецкие чиновники смогут после такого решения встречаться со мной лично или с нашим премьер-министром? Те, кто так поступают, потеряют важного друга. Почему я говорю "важного друга"? Да потому, что нас больше трех миллионов человек", — сказал Эрдоган.
Эти три миллиона человек, ощущающих себя больше турками, чем немцами, — естественная внутригерманская оппозиция, на которую опиралась Анкара в попытках противодействовать признанию геноцида. Был митинг у Бранденбургских ворот, была мощная психологическая атака на депутатов в Интернете.
Один из авторов резолюции, лидер "зеленых" и этнический турок Чем Оздемир, мог услышать и прочитать о себе то, что он — "приспособленец", "предатель", "карманный турок", мол, теперь ходи и оглядывайся. Глава турецкой общины Берлина Бекир Йылмаз настроен решительно.
"Такие депутаты не представляют наши интересы, они не допускают участие турецкой общины в политической жизни страны. Нам нужно разработать политический подход к таким людям и держаться от них подальше, что в будущем и намерены сделать", — отметил Бекир.
Но все-таки не стоит переоценивать политические возможности и настрой турецкой диаспоры — не за "Альтернативу для Германии" они будут голосовать на следующих выборах, и портрет федерального президента Гаука, который давно едва ли не первым заговорил о геноциде, — на месте, рядом с Ататюрком и Эрдоганом.
Впрочем, такую двойственность можно отнести к особенностям момента, в котором и для Германии, и для Турции хорошие отношения с партнером необходимы, но в текущей реальности противоречат собственному мировоззрению, иными словами, сиюминутные цели конфликтуют с фундаментальными ценностями.
Выбор очевиден, но сделать его, по крайней мере, Меркель, непросто, особенно когда из Дюссельдорфа сообщают о раскрытии подпольной ячейки исламистов, которые планировали теракты в городе и под видом сирийских беженцев прибыли в Германию по Балканскому маршруту, худо-бедно, но перекрытому с турецкой стороны. Как доказательство внутренних метаний с одной стороны — пустые кресла — ни канцлер, ни ее заместитель Габриэль, ни министр иностранных дел Штайнмайер на историческое заседание не явились, и двумя часами позже Меркель попыталась на словах снивелировать разрушительный эффект резолюции — с другой — тот факт, что препятствовать парламенту на этот раз она уже не стала.
Пока еще не подсчитано, как это сказалось на рейтинге политиков и партий, но то, что 74% немцев были за признание геноцида, не могло не навести канцлера на мысль о том, что не стоит лишать депутатов возможности выразить таким образом то, что у них накипело.
"Что мы сегодня видим в Турции? Запрет самой крупной оппозиционной газеты. 138 депутатам оппозиционной партии после поправки Конституции грозит преследование, преимущественно это члены Курдской демократической партии. Мы становимся свидетелями того, как курды в Турции подвергаются гонениям, как турки наносят бомбовые удары по курдам на территории Сирии", — подчеркнул Грегор Гизи, глава фракции Левой партии в Бундестаге.
"Президент Эрдоган и его Партия справедливости и развития представляют политический ислам, который в Турции частично принято считать образцовой моделью. Я обращаюсь конкретно к правящей партии: если она когда-нибудь потеряет большинство в Турции, то ей придется допустить к власти и другие политические силы", — считает Рольф Мютцених, заместитель председателя фракции Социал-демократической партии в Бундестаге.
Когда Бундестаг проголосовал, сидевшие на гостевых трибунах армяне подняли плакаты со словом "спасибо". Люди обнимались и плакали. В интервью телеканалу "Россия 1" посол Армении также выразил благодарность властям Германии. Тем не менее есть исследователи темы, например, как преподаватель Свободного университета Герайер Кочарян, которые находят прорехи в тексте резолюции, считают, что и тут немцы по каким-то дипломатическим соображениям умудрились не докрутить.
"В резолюции геноцид упоминается четыре раза, однако каждый раз — косвенно. Процитирую ее название: "Память о геноциде армян и других христианских меньшинств в 1915 и 191 6 годах". Здесь не констатирован тот факт, что геноцид имел место и что Германия его осуждает. Надо было коротко и ясно сказать: это был геноцид, и мы его осуждаем, как это сделали многие страны, например, Россия. В российской резолюции есть прекрасные строки о том, что армянский народ подвергся геноциду на своих исконных землях", — отметил Герайер Кочарян.
Но можно ли требовать от немецких депутатов больше, чем они сделали, просто назвав то, что претерпели армяне от турок, геноцидом, наступив на самую больную мозоль всем адептам пантюркизма, всем носителям неоосманской идеи? И Эрдоган как самый первый из них теперь должен ответить, причем не так, что вызванный в Анкару посол вернется и станет просто ходить по Берлину с недовольной миной. Для диктатора это будет откровенно слабой реакцией — надо повышать ставки.
При этом, чтобы он там ни надумал, у Германии, если что, есть чем ответить. Резолюция, может, и не достаточно проработана и конкретна, зато открывается широкое поле для ее совершенствования.
