Настоящее самоубийство — так назвала статью премьера Польши официальный представитель российского МИД Мария Захарова. Матеуш Моравецкий написал опус о Второй мировой войне, где заявил, например, что Красная Армия не освобождала Варшаву, а концлагерь Освенцим специально освободила на полгода позже, чем могла.
Матеуш Моравецкий пишет, что "Москва проводит ревизию Холокоста". Это заголовок статьи за подписью польского премьер-министра. Не только провокационный, но и нелепый в контексте того, что Владимир Путин едет в Израиль на Всемирный форум памяти жертв Холокоста, где будут Макрон, Меркель и еще несколько десятков высоких гостей, а польский президент Анджей Дуда туда не едет. Далее в статье начинается и вовсе псевдоисторический абсурд.
"Якобы мы стояли перед Варшавой, и Сталин не отдавал приказ… договорились до того, что Освенцим из-за этого не освободили раньше на полгода. Но дело в том, что отдавали приказ помочь полякам, которые подняли восстание, а в конце концов мы форсировали Вислу, разбили немцев и освободили этот страшный лагерь Аушвиц. Охранниками в нем, кстати, были в том числе и сами поляки, которые умерщвляли узников этого лагеря. Об этом ничего не говорится!" – говорит научный директор Российского военно-исторического общества (РВИО) Михаил Мягков.
Цитата из статьи: "В то время как мир отмечает 75-летие освобождения Освенцима, Россия пытается переписать историю. Отнюдь не являясь освободителем, Советский Союз был пособником нацистской Германии". И дальше про "советскую оккупацию".
Ветерану Великой Отечественной войны Ивану Мартынушкину, который освобождал Освенцим в январе 1945 года, есть что сказать на это: "Я всегда спрашиваю у поляков: "Вам говорили ваши дедушки, бабушки, родители, что как хорошо мы жили в оккупации при немцах? И как стали мы жить плохо, когда стали союзниками Советского Союза?… Молчат!"
То, что пишет польский премьер, полностью опровергают рассекреченные Минобороны России документы об освобождении Варшавы советскими войсками. О том, например, что гитлеровцы, отступая, целиком разрушили несколько кварталов города и памятники тоже.
"Другая страшная ложь Моравецкого заключается в утверждении, что Красная Армия в принципе "не освобождала" Варшаву. Да-да, именно так и написано: "Советский Союз не "освобождал" Варшаву, как это сейчас утверждают российские власти". Это не статья, это настоящее самоубийство: четыре страницы, которыми премьер-министр Польши убил в себе человека", — заявила Мария Захарова.
О том, что Россия якобы переписывает историю, кричит официальная Варшава, подвергающая, по сути, сомнению решения Нюрнбергского трибунала. А это уроки не польской и не российской даже, а мировой истории.
"Польский премьер хочет, чтобы все лидеры узнали его мнение – не польское, — говорит польский политолог Томаш Янковский. — К сожалению, очень важно для нашей власти, чтобы это мнение было не такое, как в России".
Статья Моравецкого опубликована в брюссельском издании "Политико" на английском языке, и в этом чувствуется четкий акцент.
"Публикация в Бельгии статьи говорит, что она ориентирована отнюдь не на польский электорат — польских историков, она ориентирована на еврокомиссию и евробюрократию. Идет апелляция к ЕС, чтобы возложить на нас вину за все, за что нельзя возложить на Гитлера", — говорит директор Центра политического анализа Павел Данилин.
Расчет на европейскую аудиторию вряд ли оправдан на сто процентов: выставку портретов евреев, которые выжили после Холокоста, в городе Эссене открыла канцлер Германии Ангела Меркель. Экспозиция называется "Оставшиеся в живых", и она действительно берет посетителей за душу, особенно когда люди вчитываются в цитаты под портретами.
"Люди на портретах смотрят нам прямо в глаза и через свои взгляды говорят с нами. Каково жить с такими ранами, которые остаются навсегда? Как это вообще возможно? Как выжившим удается вынести то, что с ними произошло?", — заявила Ангела Меркель.
Этот эмоциональный проект — в рамках все-таки классического взгляда на Третий рейх и Вторую мировую войну. Не того, что демонстрирует премьер Моравецкий. Его финальная фраза: "Мы не можем позволить другим переписать нашу общую историю" выглядит, как издевка над самим собой.
