Интервью Владимира Путина The Financial Times уже стало самой обсуждаемой темой саммита в Осаке. В полемику с российским президентом, объявившим о кризисе либеральной идеи, в газетах и соцсетях вступили многие политики и журналисты. Но нашлись и те, кто поставил вопрос иначе. "А вдруг Путин прав?".
Вкладка прямо на первой полосе The Financial Times. И место не случайно. Реклама фактически закрывает опубликованное интервью Владимира Путина. Но несмотря на это, в деловых и политических кругах статью прочитали, и она уже стала поводом для комментариев и суждений.
И прежде всего по поводу российско-американских отношений. Многое здесь зависит от личного контакта. Президент России вспоминает, как шла работа с Биллом Клинтоном. Тот выстраивал отношения по-партнерски. С Бушем и Обамой было много споров. Теперь все обсуждают качество диалога Путина с Трампом, чья победа стала явным индикатором недовольства американцев результатами глобализации.
"Господин Трамп ведь не карьерный политик, — отметил Путин. — Он талантливый человек, он очень тонко чувствует, чего ждет от него ждет избиратель. Средний класс не получил никаких преференций от этой глобализации. Он остался в стороне при разделе этого "пирога". И они использовали это в ходе предвыборной борьбы. Вот где надо искать причины победы Трампа на выборах, а не мифическое вмешательство со стороны".
Но тезис о вмешательстве исправно работает. И стоило Трампу в Осаке пошутить, мол, не вмешивайтесь в выборы, крупнейшие американские телеканалы начали ругать своего президента.
Ведущая CBS заявила:
"Президент Трамп иронизирует над вмешательством России в выборы 2016 года во время встречи с Владимиром Путиным на саммите G20".
Корреспондент ABC:
"Он сделал это с улыбкой на лице, почти ухмылкой. Это совсем не жесткое и решительное предупреждение, какое мы слышали от других высокопоставленных чиновников".
Ведущий CNN:
"Он назвал российского лидера по имени — Владимир. Это было мило. "Большая честь", "обсудим торговлю", "хорошие отношения". Американские президент говорил о хорошем, но ни словом не обмолвился о российском вмешательстве в выборы, а затем в ответ на один из вопросов сказал: "Ага, ну да, и в выборы не вмешивайтесь".
Но американский медийный мейнстрим решительно не замечает другую важнейшую проблему, о которой напоминает Путин, — слом важнейших документов. Москва пыталась убедить Вашингтон не выходить из Договора по противоракетной обороне, предлагала совместную работу в новом формате — США, Россия и Европа — с обменом технологий и выработкой механизмов принятия решений. Но все напрасно. Теперь под вопросом другой важнейший договор — СНВ-3.
"В 2021 году он заканчивается. Если сейчас переговоры не будут начаты, все, он умрет. Потому что времени просто не будет даже для формальностей, – предупредил Путин. – Последний наш разговор с Дональдом говорит о том, что американцы вроде бы заинтересованы в этом, но никаких практических шагов не делается. Так что если и этот договор прекратит свое существование, то по сути в мире вообще не будет никаких инструментов, сдерживающих гонку вооружений. Это плохо".
Инструментом развала налаженной системы дипломатических связей между странами стала универсальная формула highly likely, запущенная Лондоном после громкого дела Скрипалей. Британская пресса, разглядывая кадры сегодняшней встречи Путина и Мэй, писала о "ледяном рукопожатии". Уходящая со своего поста Мэй одним своим видом показывала, что нормализация отношений с Москвой невозможна, и на саму встречу явно настраивалась заранее.
"Вы потребуете от него передать подозреваемых?" – спросил ее Доминик Вагхорн, редактор Sky News по вопросам дипломатии.
"Я передам весьма четкое послание. В России не разрешают экстрадировать граждан. Я весьма ясно дам понять, что ожидаю привлечения обоих подозреваемых к ответственности", — ответила Тереза Мэй.
"Да, но вы скажете президенту Путину, что требуете передачи двух подозреваемых?" – уточнил Вагхорн.
"Я весьма ясно дам понять, что ожидаю привлечения обоих подозреваемых к ответственности. Россия не разрешает экстрадицию ее граждан — такова ее позиция. Итог — отношения с Великобританией на нуле", — заявила Мэй.
"Вопросы межгосударственных отношений – там все измеряется миллиардами и судьбами миллионов людей. Ну разве можно ставить на одну чашу весов одно с другим? – сказал Путин. — Здесь можно бесконечно друг другу претензии предъявлять. Нам говорят: вы отравили Скрипалей. Во‑первых, это нужно будет доказать. А второе, обыватель слушает и говорит: кто такие Скрипали? А Скрипаль, оказывается, шпионил против нас. У обывателя возникает вопрос: а зачем вы шпионили против нас с помощью Скрипаля, может быть, не надо было этого делать? Знаете, бесконечно, что первое: курица или яйцо? Надо просто это оставить в покое уже, пускай спецслужбы сами разбираются с этим делом. Вообще, предательство – самое большое преступление, которое может быть на земле, и предатели должны быть наказаны. Я не говорю, что нужно наказывать таким образом, как имело место в Солсбери, – совсем нет. Но предатели должны быть наказаны. Но этот господин Скрипаль и так был наказан. Он в принципе не представлял никакого интереса. Какой интерес‑то он представлял? Его наказали, он был задержан, арестован, осужден и отсидел в тюрьме пять лет. Потом его отпустили просто, и все".
Раздражение части европейских элит предсказуемо вызвала еще одна тема, затронутая в интервью. Путин напоминает о так называемой либеральной идее, которая во многом трансформировала представления о добре и зле, а зачастую стала оправданием бездействия.
"Вот сейчас можно того же Трампа критиковать сколько угодно за его желание построить стену. Может, это и излишне, не знаю, что там между Мексикой и США. Наверно, может быть, не спорю. Но что-то он ведь должен делать с этим потоком мигрантов, — считает Путин. — Люди, которые озабочены этим, рядовые граждане США, смотрят: ну, молодец мужик, хоть чего-то делает. Хоть чего-то предлагает, ищет решение. Если ты приехал в страну, пожалуйста, уважай законы страны, ее обычаи, культуру и так далее. Но либеральная идея предполагает, что вообще ничего не надо делать. Вот и все. Убивай, грабь, насилуй — тебе ничего не будет, потому что ты иммигрант, надо защищать твои права. Какие права? Нарушил — получи наказание. Поэтому эта идея сама себя изжила и вступила в противоречие с интересами подавляющего большинства населения. Потом традиционные ценности. Мы ничего не имеем против людей нетрадиционной сексуальной ориентации. Дай Бог здоровья, пусть живут как считают нужным. Но некоторые вещи для нас кажутся избыточными. Придумали уже пять или шесть полов. Я даже не могу воспроизвести, я не знаю, что это такое. Хотя пускай всем будет хорошо, мы ничего против никого не имеем. Но нельзя за этим забывать и культуру, и традиции, и традиционные устои семей, которыми живут миллионы людей коренного населения. Я не сторонник того, чтобы немедленно всех заткнуть, завязать, закрыть, распустить, всех арестовать, разогнать. Да нет, конечно! Либеральную идею тоже нельзя уничтожать. Но она не должна считать, что она имеет право на абсолютное доминирование. Вот о чем речь".
С российским президентом решили поспорить глава Евросовета Дональд Туск, глава британского МИД Джереми Хант. Тем удивительней выглядит заголовок на BBC "А может, Путин прав?".
Пока страны Запады во многом с подачи либеральных элит проводят политику санкций и нападок, происходит естественное сближение России и Китая. Вот и сегодня каналы Поднебесной акцентируют внимание на трехсторонней встрече Путина, Си Цзиньпина и Моди. У Вашингтона сотрудничество вызывает настороженность, если не сказать больше.
"Россия и Китай определенно стали гораздо ближе друг к другу. Не кладете ли вы слишком много яиц в китайскую корзину?" – спросил Путина редактор Financial Times Лайонел Барбер.
"Во-первых, у нас яиц достаточно, — ответил российский лидер. — А корзин, куда их можно раскладывать, не так уж и много. Это первое. Второе, мы всегда оцениваем риски. В-третьих, наши отношения с Китаем не продиктованы сиюминутной политической либо какой-либо другой конъюнктурой. Нам не нужно ни к чему присоединяться и не нужно против кого бы то ни было выстраивать свою политику. Мы не против кого-то, а за себя самих".
Способность проводить свою политику часто зависит от конкретных государственных деятелей. Твердость характера, убеждений всегда были свойственны большим личностям в истории разных народов. В самые разные столетия. "Вы видели многих лидеров, кем вы больше всего восхищаетесь?" – спросил Барбер. "Петром Первым", — ответил Путин. "Но он уже умер", — удивился журналист.
"Он будет жить до тех пор, пока будет жить его дело, — подчеркнул Путин. — Так же как и дело каждого из нас. И мы будем жить до тех пор, пока будет жить наше дело. Если вы имеете в виду каких-то сегодняшних руководителей. Вот из тех людей, с кем я имел возможность общаться, на меня очень серьезное впечатление произвел бывший президент Франции господин Ширак. Он настоящий интеллектуал".
Для многих зарубежных стран такой тип государственного деятеля сегодня недостижимый образец.
