Павленский сравнил себя с маркизом де Садом, разжигающим пожар мировой революции

В Париже начинается суд над акционистом-эмигрантом Петром Павленским по делу о поджоге Банка Франции осенью 2017 года. Также на скамье подсудимых – его экс-соратница Оксана Шалыгина. Их обвиняют в порче имущества способом, угрожающим жизни людей, и могут отправить за решетку на 10 лет. Сам Павленский утверждает, что хотел разжечь огонь мировой революции и отомстить Банку Франции за спонсирование борьбы правительства с Парижской коммуной.

В Париже начинается суд над акционистом-эмигрантом Петром Павленским по делу о поджоге Банка Франции осенью 2017 года. Также на скамье подсудимых – его экс-соратница Оксана Шалыгина. Их обвиняют в порче имущества способом, угрожающим жизни людей, и могут отправить за решетку на 10 лет. Сам Павленский утверждает, что хотел разжечь огонь мировой революции и отомстить Банку Франции за спонсирование борьбы правительства с Парижской коммуной.

Поджигая Банк Франции, Петр Павленский, по его словам, "боролся за права французов, над которыми глумится власть". Но стоять в общей очереди с ними, с французами, отказался – опаздывал на собственный суд.

Проигнорировал и собственную жену — деятельницу искусств (так она себя называет) Оксану Шалыгину. Она тоже подсудимая.

На дело – поджог банка в 2017 году – они шли вместе. Вместе сидели в тюрьме, но после освобождения их пути разошлись. "Мне все это надело", – написала Шалыгина в социальных сетях.

"Посмотрим – либо суд отменит решение, либо продолжит глумление над обществом!" – заявил Павленский.


Эти же заявления про борьбу с системой, маркиза де Сада, революцию Павленский начал делать сразу после начала заседания. Судья пыталась объяснить, что всему свое время, остановила перевод. Присяжной переводчице досталось: когда начались оскорбления, Катерина в процессе участвовать отказалась.

"Такое в моей карьере первый раз — чтобы оскорбляли", — заявила она.

Все это, вполне возможно, часть художественного замысла. Павленский сам ничего не комментирует. Ведь ни он, ни его бывшая супруга журналистов не жалуют, хотя и без них не могут. Борьба с системой незаметной не бывает – на поджоге, на выходе из изолятора его всегда сопровождали камеры.

Именно так и стало известно, что во Франции, куда Павленский так стремился, – страшная бюрократия, а в местной тюрьме — побои и издевательства. Художнику есть с чем сравнивать – он сидел в Бутырке.

"Это бюрократия, это типичная бюрократия во Франции. Она достаточно тяжелая, в некоторых моментах даже тяжелее, чем в России", сообщил он.

Статья "Умышленный поджог" во Франции – серьезное дело. Обвинение может запросить для Павленского 10 лет тюрьмы. Если все-таки процесс начнется.