Уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова приехала в сегежскую колонию, где отбывает срок один из главных ньюсмейкеров последних дней — якобы регулярно и жестоко избиваемый Ильдар Дадин. Омбудсмен уже побеседовала с заключенным. Признала: полный осмотр провести не удалось, потому что Дадин был одет. Разглядела небольшие царапины от наручников на запястьях, но в этом случае претензий к сотрудникам исправительного учреждения уж точно нет. Они просили Дадина выйти из камеры — он отказался, вот и пришлось зафиксировать руки. Впрочем, и сам отбывающий срок теперь говорит: его вообще не били. Да и независимые врачи, и правозащитники никаких следов насилия на его теле не нашли. А вот что точно вызывает вопросы — так это поведение начальника колонии. Он почему-то не стал прерывать свой отпуск, несмотря на кипящие вокруг ИК-7 споры.
12 сентября. Эльдар Дадин всего два дня как находится в исправительной колонии №7 и уже угодил в штрафной изолятор. Одна из причин — неуважительнее отношение к сотрудникам ФСИН. Когда его просили выйти из камеры, реагировал неадекватно: эти кадры сняты на видеорегистратор, который есть у каждого охранника зоны. Пришлось выводить насильно. В этот же день Дадина осматривает местный врач. Вердикт: не единой царапины.
Спустя месяц, уже в конце октября, выходит новость: якобы Дадина пытали. После начала разбирательств осужденный отказывается от своих показаний. В карельскую колонию срочно вылетает уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова. Она лично встретилась с ним — общались целый час один на один. В итоге Дадин вновь изменил свои показания.
В колонию Дадин прибыл с небольшим багажом. При себе — желто-синий рюкзак с украинским гербом. Внутри — такой же расцветки флаг. А под нашивкой нашли лезвие. Смотрители легко определили: Дадин склонен к суициду — и держали это во внимании.
Поведением осужденного, деталями происходящего и заявлениями правозащитников занимается как и уполномоченный по правам человека, так и Следственный комитет. По итогам проверки решат, оставлять ли Дадина в этой колонии. По мнению Москальковой, это исправительное заведение образцово показательное — минимальное число жалоб за год. Правила просты: чем осужденный хуже себя ведет, тем строже к нему относятся.
В колониях жалуются на все — к этому привыкли. Например, претензии к еде. Готовят ее сами заключенные. Заведующий столовой Алексей Рощупкин следит за всем, что происходит на кухне. Если что не так, первые вопросы осужденные будут задавать именно ему.
Треть всех, кто отбывает наказание в колонии, заняты делом: кто-то переобучается, кто-то работает в цехе по обработке камня, другие — на местной лесопилке. В этом участвует и частный бизнес. Например, коммерсант договаривается с колонией, арендует помещение и платит зарплату, а потом продает весь готовый товар — от ведерок до кроватей и плиток.
Это колония общего режима. Никаких камер — здания больше похожи на военные казармы. Дисциплина — на первом месте. Все держится в идеальной чистоте. Исправительная колония №7 не впервые раз оказывается под прицелом телекамер. Самый известный здесь отряд — под номером 9: одна из кроватей в нем принадлежала Михаилу Ходорковскому. Над кроватями — подписи, кто, за что и на сколько осужден.
Прямо напротив — как его здесь называют, клуб. В нем – библиотека. Хранитель книг — Алексей Марков: в колонии — 4 года, осужден за мошенничество в особо крупном размере. Теперь отвечает просвещение заключенных. Прямо за стенкой библиотеки — репетиционная база, в колонии есть и музыканты.
В этой колонии нет воровских авторитетов, культа татуировок, и от жаргонного языка (иначе – фени) почти ничего не осталось. Все по правилам и с человеческим отношением. Максимальный срок, на который отправляют в эту карельскую колонию, — 9 лет, но и то редкость. Криминальные воротилы просто не успевают здесь появляться.
