2 сентября с утра мировые агентства передавали новости и о других важных заявлениях, прозвучавших во Владивостоке. В интервью информационному холдингу Bloomberg президент России Владимир Путин ответил на самые острые вопросы. И это не только о перспективах мирного договора с Японией. Обсуждались события вокруг Сирии, отношения с Европой и, конечно же, экономика. А после заявлений, касающихся мирового нефтяного рыка, цена на топливо пошла вверх.
Интервью агентству Bloomberg Владимир Путин дает за несколько дней до саммита "Большой двадцатки", которая состоится в китайском Ханчжоу. А потому многие ответы российского президента — это и очевидный посыл лидерам стран G20. И вот уже Путина цитируют все мировые издания, признавая: попытка изолировать Россию — лишь привела к росту ее влияния.
Говоря о Китае, главный редактор Bloomberg Джон Миклетвейт приводит цифры: Москва и Пекин собирались довести товарооборот до ста миллиардов долларов, а вышло — 90. Журналист пытается спровоцировать — может, все дело в санкциях?
"Санкции и наши отношения с Китаем друг с другом никак не связаны, потому что Китайская Народная Республика, с которой у нас сложились отношения, они беспрецедентно высокие и по уровню, и по качеству. Мы их называем отношения "всеобъемлющего партнерства и стратегического качества", санкции здесь совершенно ни при чем. В основе падения товарооборота лежат вещи объективного характера, связанные с ценами на энергоносители и с курсовой разницей. Но физические объемы у нас не упали, они даже растут", — подчеркнул в ответ Владимир Путин.
На саммите G20 Пекин уже объявил российского лидера гостем номер один. И ведь именно там у Путина в последний раз состоится встреча с Бараком Обамой, президентом США, на пороге выбора между Дональдом Трампом и Хиллари Клинтон. С одним из них России и предстоит выстраивать диалог.
"Если будет выбор между женщиной, которая, вероятно, пытается избавиться от вас, и мужчиной, который так хорошо о вас думает, с чрезвычайной симпатией, вероятно, мы могли бы принять решение, потому что один из таких выборов, который вы сделаете, будет более благоприятным", — предлагает дилемму Путину главный редактор международного информационного агентства Bloomberg News Джон Миклетвейт.
"Мы готовы работать с любым президентом, но, конечно, я тоже об этом сказал, — настолько, насколько готова будет будущая администрация США. И если кто-то говорит, что он хочет работать с Россией, мы приветствуем это. А если кто-то, как вы выразились (может быть, неточный перевод), хочет от нас избавиться — это другой совершенно подход. Но мы и это переживем, здесь неизвестно, кто больше потеряет при таком подходе. Вы понимаете в чем дело, я уже неоднократно видел, что антироссийские карты разыгрываются в ходе внутриполитических кампаний в Штатах, — отвечает Путин. — Вы меня, конечно, спрашиваете. Это интервью, которое вы у меня берете, а не наоборот. Но все-таки я позволю вас спросить: вы хотите обострения на уровне Карибского кризиса? Нет?"
"Никто не хочет", — тут же отвечает уже Джон Миклетвейт.
"И вы наверняка бы тоже хотели, чтобы у России складывались добрые отношения и с Великобританией, и с Соединенными Штатами. Правда? И я этого хочу. Если кто-то в Америке, в Соединенных Штатах говорит: "Я хочу наладить хорошие партнерские отношения с Россией", значит, мы с вами это должны поприветствовать, и вы, и я, такие, как я, и такие, как вы", — объясняет глава российского государства общий интерес.
Версия, что Россия поддерживает эпатажного Трампа, на Западе особенно популярна. Потому и взломанная хакерами переписка штаба демократов, где как выяснилось, они сами работали на праймериз против своего же однопартийца Сандерса — главного конкурента Клинтон — там называют взломом в интересах Москвы. Путина просят прокомментировать.
"Разве это важно, кто взломал какие-то данные из предвыборного штаба госпожи Клинтон? Разве это важно? Важно, что является содержанием того, что было предъявлено общественности. Вот вокруг этого должна вестись дискуссия на самом деле. Не нужно уводить внимание общественности от сути проблемы, подменяя какими-то второстепенными вопросами, связанными с поиском того, кто это сделал. Но хочу вам еще раз сказать: мне об этом точно совершенно ничего неизвестно, и на государственном уровне Россия никогда этим не занимается", — открестился от хакерской атаки на штаб американских демократов Владимир Путин.
После британского референдума-демарша даже начавшийся распад еврозоны на Западе считают выгодным России. Путина спрашивают: так долго ли продержится Евросоюз в нынешних границах, а евро — единой европейской валютой?
"Мы держим 40 процентов наших золотовалютных резервов в евро, и мы не заинтересованы в развале зоны евро. Я критиковал внешнюю политику (ЕС), но это совсем не значит, что мы должны со всем соглашаться. Но что касается экономики, повторяю еще раз, на мой взгляд, и Еврокомиссия, и ведущие экономики Европы действуют очень прагматично и находятся на правильном пути", — говорит Путин.
Что касается собственной российской экономики, то в этом году ожидается небольшой дефицит бюджета — около трех процентов. И это приемлемо, говорит президент.
"И в этих непростых для нас условиях, на мой взгляд, прагматично очень подходим к решению экономических, социальных вопросов, мы решаем основные задачи социального характера, выполняем обещания перед населением. Сейчас только правительство объявило о том, что мы проиндексировали пенсии на 4 процента, но второе полугодие не индексировали. Зато в начале следующего года сделаем единовременную выплату в размере 5 тысяч рублей для каждого пенсионера, которая, в общем-то, сопоставима с компенсацией. Мы действуем очень прагматично и очень осторожно", — отметил Путин.
Именно об экономике, настаивает Путин, и нужно говорить лидерам на саммите в Китае. И никакой политики. А обсуждение сирийского конфликта — прерогатива ООН. Так же, как и вопрос — должен ли уйти Асад — может решать только сирийский народ.
"Когда я слышу, что какой-то президент должен уйти, слышу не внутри страны, а со стороны, то это вызывает у меня большие вопросы. Я уверен просто, и такую уверенность мне придают события последних десяти лет, а именно попытки демократизации в Ираке. Мы видим, к чему там привело: по сути, к развалу государственности и к росту терроризма. Где в Ливии вы видите там элементы демократии?" – поинтересовался у главного редактора агентства Bloomberg Путин.
"Вы знаете, переговоры идут очень тяжело. Одна из кардинальных сложностей заключается в том, что мы настаиваем, и против этого не возражают наши американские партнеры, что так называемая "здоровая часть" оппозиции должна быть отделена от радикальных группировок и террористических организаций, таких как "Джабхат ан-Нуср (запрещена в РФ)а". А у нас складывается впечатление, что "Джабхат ан-Нусра" и иже с ней мимикрируют, другими названиями себя там уже обозначают, но по сути ничего от этого не меняется. Они начинают поглощать так называемую здоровую часть оппозиции, и в этом нет ничего хорошего", — продолжает Владимир Путин.
А вот с Турцией, говорит Путин, выработать общую позицию во многом удалось.
"Вы как-то изменили свое отношение к президенту Эрдогану? Вы говорили, что он ударил вас в спину, когда был сбит российский бомбардировщик. Что-то изменилось в Турции, как вам кажется, как вы считаете?" – интересуется Джон Миклетвейт.
"Прежде всего мы исходим из того, что Турция принесла извинения за инцидент, который произошел, за гибель наших людей, — отметил Путин. — Сделала это прямо, без всяких оговорок, и мы это ценим. Президент Эрдоган пошел на это, и мы видим явную заинтересованность президента Турции в восстановлении, полноформатном восстановлении отношений с Россией".
По словам Путина, у Москвы с Анкарой много совпадающих интересов и на Ближнем Востоке, и в Черном море. "Турецкий поток", не сомневается президент, будет реализован. Возобновляется и проект строительства на юге Турции атомной станции.
