Всю прошедшую неделю наша псевдолиберальная тусовка, что группируется вокруг "Эхо Москвы", почем зря травила телевизионные госканалы, а за ними и Кремль — за создание некоей "атмосферы ненависти" в стране, при которой и журналистов режут.
Поводом стал дикий случай в редакции "Эха", где безработный житель Израиля в кризисном возрасте, некий Борис Гриц, приблизился к миловидной радиоведущей Татьяне Фельгенгауэр, приобнял её, а потом вдруг всадил ей в шею нож. Скорая помощь. "Ох" и "ах" — как же преступник проник в студию?! Слава Богу, Татьяна после операции идёт на поправку, голосовые связки не задеты, будет жить и работать.
Не успела добропорядочная публика оправиться от шока, как тут же "Эхо" стало валить с больной головы на здоровую, обвиняя всех вокруг, кроме себя, в создании "атмосферы ненависти". Быстро "развели" даже старика Торбьёрна Ягланда, генсека Совета Европы. Тот, еще и не разобравшись толком, рефлекторно выступил с "молнией" в защиту свободы выражения мнений и свободы журналистов.
Прямо в день преступления ведущая радиостанции, главный редактор журнала The New Times Евгения Альбац на "Эхе" берет самую верхнюю ноту.
"Я скажу, что меня волнует. Что в правление Путина порезали Таню Фельгенгауэр. И это связанные вещи. Потому что тот уровень агрессии, который мы наблюдаем, который идет на пропагандистских каналах, та заведенность общества — это все связано. И поэтому в конце концов человек приходит, берет нож и режет нашу коллегу", — заявила Альбац.
Вообще полная чушь. Никакой "заведенности" общества нет. Во всяком случае, она не прощупывается социологически. Это "заведённость" той среды, в которой живет и которую сама же создает та же Альбац, тот же Венедиктов и вся его команда. Вот, например, Пархоменко — туда же, да еще с таким смешным пафосом многозначительности.
"И слово "атмосфера" и слово "ненависть" созданы искусственно. И то, и другое разогрето, накачано, наполнено этим отравляющим ненавистническим газом, людьми, для которых это стало профессией. И они знают, что они делают. Они хотели бы, чтобы их политические соперники, люди, в которых они осознают опасность, оказались в изоляции. Чтобы они боялись выходить на улицу, чтобы они боялись разговаривать с людьми. Чтобы они опасались за каждое свое слово, каждое свое движение и каждый свой шаг. Это постоянное психологическое давление, которое они оказывают на людей только за то, что эти люди придерживаются другой позиции", — сказал Сергей Пархоменко, журналист, ведущий радиостанции "Эхо Москвы".
Многословно, путано как-то. Подобные цитаты с "Эха" можно продолжать, но вряд ли стоит, поскольку поток однообразен, а слова одинаковые — как под копирку. Без фантазии, словно по какому-то, пардон, "темнику".
И вот "атмосфера ненависти" — уже мем. Им зомбируют публику, его "цепляют" на госканалы, им обвиняют, им судят и тут же им приговаривают. Абсурдность никого не смущает. Это технология НКВД, некая амальгама из несочетаемого и парадоксального. Этой амальгамой сначала психологически убивают назначенного врагом революции, а потом следует и физическая расправа. Амальгама запугивает, не допускает возражений, глуха и безжалостна. Всегда с напором, очень громко и безапелляционно.
Но, минуточку, бьюсь об заклад: Борис Гриц не из аудитории российских госканалов. Он — типичный представитель фан-клуба "Эха Москвы", вечно недовольный, скулящий, жалующийся на преследования, неудачник, обвиняющий в собственных провалах других.
Самый отвлеченный пример. Как-то Борис Гриц стал обивать пороги израильских телеканалов, чтобы пожаловаться на водителя автобуса, закрывшего перед его носом дверь. Когда отказали, Гриц гневно, прямо по-эховски обобщил и в адрес всего Израиля: "В возможности рассказать о своей ситуации в этой стране мне отказано. Демократия по-израильски".
Узнаваемая манера, не правда ли? Там же, в Израиле, Борис Гриц часами сидел, в сексуальных фантазиях пялился на видеотрансляцию из студии "Эха" с Татьяной Фельгенгауэр (не до госканалов) и сам же — измождённый — культивировал внутри себя — вы удивитесь — атмосферу ненависти. За три дня до кровавого нападения.
"Она уже не просто постоянно использует меня для удовлетворения своей похоти, а угрожает моей жизни", — сказал Гриц. И тут же — про, как он пишет, "эту сволочь Фельгенгауэр": "Она начала искать возможность воздействовать на моё сердце. С дыханием, точнее его прекращением она уже давно экспериментирует. Вчера же утром проснулся с ощущением стального кольца, стянувшего моё сердце".
Ранее распаливший себя Борис Гриц совершенно в стиле "Эха" валит всё на других, точнее на другую. Та тем временем ни о чем и не подозревает, знать не знает даже о существовании такого персонажа, как Борис Гриц, но в его сознании ее вина доказана. И вот капля этой амальгамы. "Для ясности. То, что происходит, — это сексуальное домогательство. Пользуясь тем, что заблокировать телепатический контакт сложнее, чем физический, Татьяна Фельгенгауэр непрерывно преследует меня — утром, днём, ночью. Я приезжаю в Москву, и если это не прекратится, последствия могут быть очень неприятными", — отметил Гриц.
Жалко Татьяну Фельгенгауэр. Борис Гриц тоже вызывает жалость, но жаль всё же и остальную аудиторию "Эха". Коллективный портрет этой группы людей можно легко обрисовать по результатам опросов, которые регулярно проводит сама же радиостанция среди своих слушателей. Итак, 79 % не смотрят новости по телевизору. Как результат 79% слушателей "Эха" кажется, что люди вокруг них стали агрессивнее. Еще 72% стали чаще испытывать тревогу.
Похоже, люди, которые слушают "Эхо Москвы", самые несчастные и депрессивные в стране. Конечно, можно рассуждать, в какой степени они группируются вокруг "Эха", а в какой им же и воспитываются, но факт в том, что на вопрос "Вы счастливы?" в августе утвердительно ответили лишь 24% слушателей "Эха Москвы". То есть я хочу сказать, что это очень специфическая группа. Ведь по апрельскому общероссийскому опросу от ВЦИОМ, счастливыми или скорее счастливыми себя считают 85% россиян.
Мироощущение, конечно, важно. Часто его выдают детали. Например, 70% слушателей "Эха" считают, что чаевые в ресторане оставлять необязательно. Зато "эховцы" в большинстве своём мечтают об американской грин-карте — 67%. И вот — прикольно – 57% — за то, чтобы во главе России встал — не падайте — новый американский посол в Москве Джон Хантсман!
Ещё, по мнению 85% аудитории "Эха", Россия представляет угрозу для других государств. 74% хотели бы из России уехать. Уезжают и сами журналисты. Тихон Дзядко, например, — в Штаты. А по поводу аудитории "Эха" он пишет прямо: "Среди слушателей "Эха" много психов. Если им долдонить по телику, что "Эхо" — враг, то они берут нож. Говнюки с ВГТРК, ответственность — на вас".
Что до психов, то Борис Гриц, похоже, — один из них. У него явный бред преследования. Впрочем, схожие симптомы и у руководителя "Эха" Алексея Венедиктова. Он объявил, что срочно "эвакуирует из России" свою радиоведущую Ксению Ларину, мол, ей опасно и несвободно. Лучше где-нибудь ближе к художнику Павленскому.
Хотя, нервозность Венедиктова можно понять. "Эхо" уже три года как утратило некогда лидирующие позиции разговорно-информационного радио номер один в России. У "Вести FM" аудитория больше и, уверен, здоровее.
Хотя "Эхо" старается, ни в чём себя не ограничивая. И та же Ксения Ларина. Работала себе спокойненько. Вот пример её уже давнего текста: "От слова "патриотизм" тошнит уже какими-то червяками и вишневыми косточками. Я не люблю родину давно и убежденно. Патриотизм разрушителен, он ничего не создает. Патриотизм отвратителен. Он упрощает человека, лишает его разума".
Так формируется аудитория "Эха Москвы" и атмосфера внутри этого круга. Но при этом ведь никто на госканалах Ксению Ларину и её коллег с "Эха" не называет преступниками, не требует запретить им работать. Какая ненависть? Сочувствие — да, ненависть — нет. Тогда как оттуда ненависть хлещет через край. И не просто как некая абстракция, а конкретно, с переходом на личности. Вот, например, Артемий Троицкий: "Кто в этом виноват? Шойгу, Путин. Я считаю, что в первую очередь. В конце этой цепочки находятся Соловьёв, Киселёв. Так что да, с ними надо поступать как с военными преступниками и это означает, естественно, не просто запрет на профессию, об этом речи быть не может, это означает просто большой, я надеюсь, срок в заключении".
Или вот не для слабонервных. Раздутый от ненависти писатель Дмитрий Быков: "Киселев давно махнул на себя рукой и наслаждается пребыванием в аду. Ему нравится, что он приплясывает на костре, условно говоря, плавает в кипящем масле. Киселев — это человек, которому место в Гааге, и, уверен, что рано или поздно, если ему не повезёт как-то раньше покинуть этот мир, он окажется там".
Чувствуете, сколь непримирим человек? Прямо клокочет у него всё. И это вот клокотание он мечтает распространить вокруг. Грезит, что враг его уже на костре или в кипящем масле. Нормально вообще?!
Впрочем, атмосфера ненависти царит и у них там внутри. Друг друга не жалеют. Вот, например, тревожная Божена Рынска, которая грозилась выкалывать глаза полицейских шилом. Теперь — про Собчак: "Вот же подлая гадина. Решила баллотироваться, тварь".
Так что я хочу, собственно, сказать? А то, что именно внутри этой "эховской" тусовки и разлита атмосфера ненависти, непримиримости. А личные оскорбления и угрозы — просто норма.
Если мы здесь предпочитаем вести политическую дискуссию, приводя аргументы, то "непримиримые" с наслаждением клянут "киселёвых-соловьёвых", то есть лично. Путина все обожают приложить, Пескова, мол, не государство у нас под названием "Россия", а режим — путинский режим. И, мол, не Россию они ненавидят, а вот этот самый путинский режим. И когда они атмосферу вот такой ненависти сгущают, то трогать их не моги.
В той среде уже и всплыла мысль: журналистам пистолеты раздавать, словно маузеры комиссарам. Антон Орех на "Эхе Москвы" это предлагает. Вообще-то ничего нового. На Украине ещё лет пятнадцать назад прошла такая дискуссия — пистолеты журналистам. Но даже там эта бредовая идея умерла.
Когда же на "Эхе" наивно спрашивают, а какова альтернатива, ответ прост: а вы сами не создавайте в своей среде и вокруг себя атмосферу ненависти.
