В Национальном антитеррористическом комитете привели свежую статистику: по итогам прошлого года было предотвращено более 40 терактов, уничтожено порядка 140 боевиков, 900 членов террористических организаций и их пособников задержаны.
Особую озабоченность сегодня вызывает вербовка в ряды террористов. Охота разворачивается за молодыми людьми со славянской внешностью. В группе риска — неокрепшие души, легко внушаемые и переживающие внутренний разлад. Возможно ли противостоять этому?
Русская девушка в хиджабе — жена боевика Гафура Абдушева. Живет на съемной квартире в Астрахани. Шьет мусульманскую одежду. Воспитывает сына. Раз в год ездит в Сибирь на свидание к мужу. Это он привел ее в радикальный ислам.
Выросла Аня в старинном селе Караульное. Семья православная, девочка крещеная. Когда она вдруг сменила нательный крест на полумесяц, родные ее не поняли.
Аня Савенко жила в доме вместе с родителями. Неказистая изба, давно не видевшая ремонта, зато с видом на Волгу. После того как дочь-беглянка уехала, мать с отцом закрылись ото всех. Достучаться до них невозможно.
Ее будущий муж Гафур жил по соседству. Учились в одной школе, но в разных классах. Аня не отличница, хорошистка. Материал схватывает налету, мечтает стать программистом. Завуч Юлия Германовна была довольна ученицей. "Очень хорошая девочка. Никогда никаких нареканий", — вспоминает она.
После свадьбы Анна и Гафур сильно изменились. О том, что происходило с ними дальше, в селе не хотят говорить.
В Астрахани Гафур вступает в бандгруппу Гайни Жумагазиева. Готовят теракты. Двух милиционеров убивают. Жене Абдушева Анне, предположительно, была отведена роль смертницы. Но главаря ликвидируют, боевиков сажают. Девушка бежит в Дагестан, оттуда — в Турцию.
Но в Турции не сложилось. Она заболела туберкулезом и вернулась в Россию. Сейчас старается жить неприметно под надзором ФСБ.
"В подавляющем большинстве случаев женщин толкает на вступление в какую-то террористическую экстремистскую организацию влюбленность. И гораздо реже можно иные мотивы рассмотреть. Например, фашистские взгляды целого ряда девиц, желание просто кого-то убивать", — отметил Роман Силантьев, профессор Московского государственного лингвистического университета.
Вербовщики цепляют таких на крючок в Интернете. Это целая индустрия. В прошлом году российские спецслужбы обнаружили 26 тысяч экстремистских и террористических интернет-ресурсов.
Школьница из Нижнего Новгорода в социальной сети искала понимания. Нашла. Из Дагестана и полетела к нему в Махачкалу. "Там он уже наехал на меня. Начал угрожать, что убьет, если я не буду делать так, как он будет говорить", — рассказала девушка.
Несколько дней ее держали взаперти, пока на след юной рабыни не вышли силовики. Дом в поселке под Махачкалой спецназ ФСБ брал штурмом.
Москвич Анатолий Суняйкин случайно увидел открытую страницу дочери в соцсети. Некий Ахмет обещал подарить ей дворец. Отец решил, что это — вербовка в ИГИЛ (запрещена в РФ)(запрещенная в РФ организация).
Яне — всего 12. С неприятным бородатым мужчиной она познакомилась на детской площадке. Он стал писать. Обещал красивую жизнь вдали от дома и школы. Яну спас отец, который вовремя забил тревогу.
Студентку сочинского вуза от рокового шага уберегла мать. Девушка уже отреклась от православия, приняла ислам, надела хиджаб. Была готова отправиться в Сирию, чтобы искать мужа среди боевиков.
"Настораживать стало то, что ребенок мыслил просто страшные вещи, что мы никто на этом свете, а после смерти у нас все будет", — вспоминает мать завербованной девушки.
Мама обратилась к правоохранителям. Девушку остановили. Вербовщики ИГИЛ (запрещенная в РФ организация) работают по принципу классической секты: обещают дать человеку то, чего ему так не хватает. Недолюбленным девушкам — любовь. Незамужним — супружеское ложе, даже если в гареме она будет третьей, четвертой или восьмой.
"Эти судьбы совершенно одинаковы, потому что одинаковые люди. И на них одинаково это действует, характеры одинаковые. Внушаема или нет — вот основной фактор. Это человек любой национальности, любого образования, у которого нет своих идей. Это личностные особенности, когда человек с какого-то момента многие вещи воспринимает без особой критики", — пояснил Зураб Кекелидзе, генеральный директор Федерального медицинского исследовательского центра психиатрии и наркологии имени В. П. Сербского.
Шахбоду Саидову и Диербека Пулатова разделяли 6000 километров: она — в Хабаровске, он — в Москве. Но сближали радикальные идеи. Их виртуальный роман все больше затягивал девушку сверхидеей отправиться в Сирию. Но вместо Ракки они отправятся по российским колониям. Он — на пять лет, она — на два года.
Ваххабиты вербуют будущих террористов и в мечетях. В Астрахани любой таксист укажет на это злачное место. Рынок "Большие Исады". Мечеть номер три. "Красная". Здесь уже не раз ловили и вербовщиков, и завербованных.
"Красная мечеть" — тоже под контролем спецслужб. Вербуют не только для отправки в ИГИЛ (запрещенная в РФ организация). Создают мелкие банды и в России.
"Года полтора назад игиловцы дали команду особо к ним не ехать, а атаковать на местах. Если для борьбы с курдами, например, эта девушка как живая бомба не подходит, то для борьбы с нами подходит. Ее могут в так называемую черную вдову переквалифицировать", — сказал Роман Силантьев, профессор Московского государственного лингвистического университета.
Швея мусульманских хиджабов Анна Савенко может еще проявить себя, ведь в семью к родителям она так и не вернулась. Продолжает жить на съемной квартире с такими же новообращенными исламистами и ждет возвращения из колонии мужа-боевика.
