Вокруг недавнего референдума, на котором граждане Греции сказали свое уже знаменитое "Нет!" предложениям своих кредиторов, накопилось какое-то изумляющее множество само- и взаимообманов. Начать с того, что и сами греки, и большинство комментаторов за пределами Греции весьма вольно понимают сам результат воскресного волеизъявления. Да, этот результат имеет огромное символическое значение, тут комментаторы правы. На пути заносчивой и самовластной евробюрократии вдруг встала давно забытая ею сила – мнение народа. Это, правда, не очень ново. Евросоюз и всегда проваливался на референдумах: достаточно вспомнить жалкую судьбу Конституции ЕС. Но в Греции народ высказался по финансовой проблематике, а в этой сфере международная бюрократия так давно отвыкла встречать какие-либо возражения от профанов (то есть, от всех, кроме самой себя), что плюха и впрямь получилась звонкая.
Но вот конкретного практического значения у греческого "нет" – кот наплакал. Вспомним для контраста референдум 2010 года в Исландии. Там у людей спросили конкретно: "Должно ли исландское правительство возмещать потери иностранцев в прогоревшем исландском банке?" 93% исландцев сказали "нет", и страна отказалась выплачивать совершенно конкретные четыре миллиарда евро, половину своего ВВП. Вопрос — ответ — действие. А чему сказано "нет" в Греции? Вот этим предложениям кредиторов. А если в предложениях поменяются три циферки – как тогда на них должен ответить греческий кабинет? Что, будет проводить референдум заново? Есть основания полагать, что граждане Греции голосовали (точнее, думали, что голосовали) совсем не за то, что было написано в бюллетенях. Те, кто сказал "нет", думали, что говорят "нет" тяжкому долговому бремени и диктату кредиторов, но ни бремя, ни диктат, повторяю, от этого референдума никуда не делись. Во всяком случае, пока. Те, кто скрепя сердце сказали "да", думали, что говорят "да" сохранению в Греции единой валюты, но оно не было бы гарантировано ни при каком исходе референдума. Так что практическим результатом громового "Нет!" оказалась совершеннейшая неопределённость дальнейшей судьбы Греции. В каждом выпуске новостей мы слышим: вот сейчас соберётся еврогруппа и решит, что делать… Вот сейчас пройдёт чрезвычайный евросаммит и решит, что делать… Вот сейчас греческое правительство на своём заседании решит, что делать… Это каждый раз правда – всем этим почтенным людям придётся что-то решать. И это каждый раз не полная правда. Для полной правды стоило бы каждый раз добавлять, что и это решение будет временным. Постоянного решения (никакого: ни с подчинением Греции евробонзам, ни с внезапным подобрением европейских властей, ни с переходом Греции на драхму, ни какого-либо ещё) покуда просто нет. Обо всех этих вариантах довольно много говорят, но практической проработки хоть какого-то из них (делай раз, делай два) пока, кажется, никто и не начал. Так что выходов в этом марлезонском балете предстоит ещё много и смотреть его будет очень интересно – тем интереснее, что зрелище для нас бесплатное: России это противостояние впрямую почти что не касается.
За кого в нём болеть – дело вкуса. Я по очевидным причинам (например, по давней неприязни к вашингтонскому консенсусу и, особенно, к финансовой бюрократии) болею за греков. И их "нет" (при всей его неконкретности) кажется мне верным ходом. Надо понимать: безболезненного для греков развития ситуации не будет ни при какой погоде. Им в любом случае будет какое-то время заметно тяжелее, чем сейчас. Но шансы в обозримой перспективе выплыть у них появятся, на мой взгляд, только с введением драхмы и отчаливанием (лучше бы постепенным) от еврозоны. В еврозоне шансов у них как-то не просматривается.
И важно понимать, что выбор сейчас перед Грецией стоит не только экономический, и даже не в первую очередь экономический. Выбор исторический – если угодно, экзистенциальный. Они выбирают либо независимость, либо покорность Брюсселю и Вашингтону. Независимость – вовсе не кремовый торт; она означает и полную ответственность за свою судьбу – со всеми легко прогнозируемыми неприятностями. Покорность, с другой стороны, – тоже не стопроцентно мрачное слово. Да, судьбу вполне покорной старшим братьям Болгарии или, там, Эстонии радостной не назовёшь: деградация экономики, быстрая депопуляция и так далее. Зато те, кто помоложе и покрепче, получили возможность без помех умотать с оскудевшей родины в поисках работы. Многих, как слышно, это даже и устраивает, так что выбор между свободой и покорностью не так и прост. Но греки, по-видимому, пока чувствуют себя способными сохранить страну от исторического краха, и я искренне желаю им успеха.
