В швейцарском Монтре 22 января открылась конференция "Женева-2". Ее цель — положить конец гражданской войне в Сирии. Международным посредникам удалось добиться главного — привести к прямым переговорам представителей сирийского президента Башара Асада и его противников. Впрочем, стороны уже обозначили свои исходные позиции: стало понятно, что простым диалог не будет.
Перед официальным открытием конференции сирийские граждане устроили демонстрацию в поддержку своего правительства, главная цель которого здесь, по словам сирийского представителя Валида Муаллема, объединиться с оппозицией ради борьбы с терроризмом.
Десятки людей с флагами и портретами президента за свой счет приехали из Германии, Бельгии, Франции и Италии.
"Кто такой этот Джабра? Мы его знать не знаем, он — осел! Он ни разу не был в Сирии за все это время конфликта. Он – трус. Кого он здесь представляет?" – возмущается пожилая сирийка.
Полгода как возглавляющий зарубежный нацсовет Ахмат Джабра из своих 44 лет два года провел в тюрьме. По некоторым данным, за организацию борделей в курдском городе аль-Камышлы на севере Сирии, а чуть позже он был судим за торговлю наркотиками в Саудовской Аравии.
Но выступая на конференции, он вновь потребовал ухода Башара Асада с политической арены. Его всецело поддержал госсекретарь США Джон Керри, который возложил вину за конфликт на официальный Дамаск, и вновь по-своему интерпретировал первое Женевское коммюнике.
"Башар Асад не сможет стать членом переходного правительства. Нельзя даже представить, что человек, ответственный за жестокое подавление своего народа, сможет сохранить легитимность", — заявил американский госсекретарь Джон Керри.
Глава сирийского МИД парировал словесный удар Керри, в свою очередь обвинив Запад в спонсировании террористов в Сирии. Его через Twitter поддержал президент неприглашенного на "Женеву-2" президент Ирана Хасан Роухани, находящийся сейчас в Давосе.
Он обвинил некоторых участников Женевской конференции в финансовой помощи террористам. Напряжение в зале росло с каждой минутой выступления Валида Муаллема.
Жесткий дипломат, который представлял Сирию на переговорах с Израилем с 1990-х годов, а с 2006 года является главой МИД Сирии, Валид Муаллем вместо отведенных 10 минут говорил больше получаса. Его трижды прерывал генсек ООН Пан Ги Мун.
"Господин министр, вы уже говорите больше 20 минут", — призвал к порядку министра иностранных дел Сирии Пан Ги Мун.
"Господин генсек, вы говорили 25 минут!" – тут же парировал глава сирийского внешнеполитического ведомства.
"Вы можете сократить свое выступление?" – уточнил генсек ООН.
"Нет! Я не могу вам этого обещать, я должен закончить свою речь. Вы живете в Нью-Йорке, а я живу в Сирии. У меня есть право представить сирийскую точку зрения на этом форуме. Я закончу одно предложение", — пояснил Валид Муаллем.
"Одно предложение – хорошо. Сдержите ваше обещание", — призвал Валида Муаллема Пан Ги Мун.
"Сирия всегда сдерживает свои обещания", — дипломатично напомнил в ответ глава МИД Сирии.
Еще несколько месяцев назад такая историческая встреча казалась невозможной. Делегация из Дамаска сидит напротив сирийской оппозиции, пока только зарубежной. По словам Сергея Лаврова, состав делегации сирийской оппозиции может быть расширен. К переговорному процессу, по его словам, необходимо подключить и курдов.
"В Женевском коммюнике, как в резолюции ООН 2818, подчеркивается, что возможность участвовать в национальном диалоге должна быть предоставлена всем группам сирийского общества. Пока, однако, к процессу не подключены патриотически настроенные группы, действующие внутри Сирии, и проявляющие интерес к участию в "Женеве-2". То же в полной мере относится и к возможности вовлечь Иран в наши общие усилия по реализации Женевского коммюнике", — подчеркнул министр иностранных дел России Сергей Лавров.
Напряжение в зале передалось и прессе. Журналисты, поддерживающие оппозицию, напали на министра информации Сирии, который появился в пресс-центре. Его сопровождающему разбили очки.
Оппозиционерка в свою очередь атаковала просирийского журналиста, другим репортерам угрожают открыто. Чем ближе начало прямых переговоров, тем менее предсказуемым становится их исход.
