Приказ Порошенко прекратить боевые действия оказался пустышкой, а заявленный им 20 июня мирный план был не более чем ультиматумом о безоговорочной капитуляции. Да и вообще в Донбассе и на Луганщине президентство Порошенко до сих пор ровным счетом ничего не изменило, разве что повысило градус жестокости. Гражданских убивают там каждый день, беженцев — десятки тысяч. Выходит, у Порошенко вообще нет никакого реального плана, — ни плана мира, ни плана войны.
Война ведется уже стихийно — разрозненными подразделениями без четкой координации и даже без единого командования. Назвать это антитеррористической операцией нельзя. Скорее, это — набор террористических операций против местного населения — с убийством детей и женщин, разрушением жилых массивов, водопроводов, очистных сооружений и электростанций.
Журналист не солдат. Репортеров к войне не готовят. Горячие точки для нас — формально такие же командировки, как и все остальные. Война — задание, новость, как наводнение, выборы или громкое преступление. Есть военкоры — особая каста, штучный товар — они по свисту отличают пули и знают точно, что делать, когда открыт огонь. Но военкорами не рождаются — становятся на войне. Одна и для них была когда-то первой.
Чечня, Югославия, Афганистан, Ирак, Сирия, Ливия — репортеры рисковали везде. Нужна картинка, эмоции, суть. Нужны бойцы и командиры, передовая и тылы, больницы и беженцы, политики тоже нужны. И все это за день — к вечеру в выпуск нужно успеть. Рассказать, чтобы снова снимать. Так было всегда. До Украины.
"Российская пресса там является главной мишенью. Появились так называемые расстрельные списки, где фигурируют не просто условные СМИ, а конкретные фамилии журналистов, на которых объявлена охота. Я себе даже в страшном сне не мог представить, что работа журналиста может быть подвергнута такой опасности. Это целенаправленная охота на представителей прессы", — уверен корреспондент ВГТРК Азамат Салихов.
"СБУ были опубликованы списки врагов украинского народа, пособников террористов. Это же за гранью. Диктатор Саддам Хусейн не позволял себе называть журналистов CNN, которые ему очень сильно не нравились, врагами иракского народа. Безусловно, за журналистами в Ираке ходили сотрудники контрразведки, но в голову никогда бы никому не пришло поймать журналиста и посадить его в яму, надев мешок на голову. И все это при полном попустительстве государства! Этого не позволял себе Саддам, но это позволяет себе та власть, которая считает себя образцом демократии", — возмущен корреспондент ВГТРК Андрей Медведев.
Еще нигде на журналистов не рассылали ориентировки, никакой армии не приказывали в репортеров стрелять, никогда журналистов не называли "пособниками боевиков, террористов или убийц", даже если не нравились интонации, тексты и факты. Украина — особняком. Ее новые власти в этом смысле — новаторы. Для журналистов Киев приготовил специальные списки, наручники, мешки на голову, мины и пули.
"Там каждый день умирают люди, которые не воевали, которые не держали в руках оружие. Они умирают в своих постелях в результате действий украинской армии, я об этом абсолютно уверенно могу говорить. Сейчас только российские журналисты показывают это зрителям, потому что других там просто не осталось. И в этой украинские власти делают все возможное, чтобы там не осталось и российских журналистов", — подчеркнул корреспондент ВГТРК Евгений Поддубный.
"По Луганску невозможно было пройти ста метров, чтобы не подошли и не сказали:"Здравствуйте, спасибо, мы вас смотрим. Спасибо, что рассказываете правду". У меня есть страхи до сих пор, что если сейчас российские журналисты, которые там — единственные покинут восток Украины, эту землю просто сотрут в порошок", — сказал корреспондент ВГТРК Сергей Самоха.
Беда Киева в том, что репортеры чудовищные преступления власти видят своими глазами. А раз видят они, то видит и зритель, а значит, рано или поздно за зверства придется ответить. Свою шкуру карателям уже не спасти — невинных жертв слишком много. Но ярость осталась, и потому свидетели варварства — враги.
Молодого внештатного репортера RT Федора Завалейкова от гибели спас бронежилет. Он, как и все журналисты, был без оружия — только с камерой. Снял, как армия давит техникой мирных людей, как стреляет нацгвардия в сторону шествия в честь Дня Победы. Репортер получил тяжелейшее ранение в живот, и еще три дня Киев не давал разрешения на эвакуацию из местного аэропорта.
"Я приехал в Славянск, и у меня было такое ощущение, что я до сих пор нахожусь в Сирии: разрушенные дома, жители, пребывание в шоке от того, что происходит. При нас там убило пожилую женщину, осколок от снаряда попал в голову. Но здесь тяжелее — это же наши братья. Я не могу до сих пор привыкнуть к той мысли, что я сейчас на Украине, в Донбассе, на военном положении", — рассказал оператор съемочной группы ВГТРК Михаил Виткин.
"Мы приезжали в яркий, цветущий и интересный городок с добрыми людьми. Уезжали из города, который стал серым. Здания разрушены. Очень часто можно было в центре города увидеть лужи крови. Столько людей там погибло... Эти лужи крови стали, как лужи от дождя", — вздыхает продюсер телеканала "Россия 1" Юлия Белоцерковская.
Под Славянском в конце мая погибли итальянский фотограф Энди Ракелли и россиянин Андрей Миронов, его переводчик. Снимок Ракелли облетел весь мир — семья из Семеновки в подполе пережидает артиллерийский обстрел украинской армии. Сам он укрыться не успел — мина разорвалась совсем рядом с фотографом и его переводчиком. Ополченцев и вообще вооруженных людей рядом с журналистами не было.
"Я не чувствовал себя мишенью, может, на этом мы и "погорели". Мы не ожидали, что в месте, где мы окажемся, выдвинется целая спецгруппа, чтобы взять именно нас. Мы просто с открытой душой и с чистыми руками шли к украинским военным, не ожидая, что они — источник опасности. Но это было тогда, сейчас многое изменилось", — отметил оператор телеканала LifeNews Марат Сайченко.
За Олегом Сидякиным и Маратом Сайченко из LifeNews охотились несколько дней. Они нашли и сняли вертолеты с символикой ООН, которые атаковали население Краматорска и Славянска. Журналистов схватили и обещали расстрелять, держали в сырой яме, не поили и не кормили, надуманно обвинив в перевозке оружия.
Избивали на допросах репортеров "Звезды" Антона Малышева и Андрея Сушенкова. Их взяли в плен на блокпосту во время досмотра. Документы были в порядке, но на Украине это не аргумент. На вертолете их увезли в тюрьму города Изюм, где обещали казнить.
Еще одна группа "Звезды" — Евгений Давыдов и Никита Конашенков — домой вернулись с синяками и гематомами. У Евгения — разрыв барабанной перепонки. Измывались над журналистами в днепропетровском СБУ, выбивая абсурдные признания.
"Как только я сел на стул, не успел ничего сказать, мне сразу "прилетел" удар в челюсть, потом еще удары. Ничего не помню — вырубился", — вспоминает Конашенков.
Украинские СМИ сообщили, что журналисты жили в "Астории", а увечья получили в ресторанах, причем в разных. Запись разговора с похитителями, где за Давыдова и Конашенкова требовали выкуп, в сюжеты киевских телеканалов, конечно, не вошла.
В плену в Изюме побывал и репортер ВГТРК Евгений Решетнев. В мирном Ужгороде силовики вломились в квартиру к корреспонденту Ксении Кибкало. Ее увезли на допрос и выдворили из страны, а съемку изъяли. Но ведь не она, а венгерское правительство потребовало для венгров Закарпатья автономии из-за дискриминации. Но снимать репортажи об этом на Украине теперь запрещено.
"В декабре, когда "фестивалил" Майдан, была бесконечная клоунада, палатки, шоу, все думали, что не закончится тем, что было в Ливии, Сирии, Ираке. Думали, разойдутся и поймут, чем это грозит, а они не поняли. И чтобы понять, нужно, видимо, чтобы вот это происходило", — сказал корреспондет ВГТРК Максим Киселев.
В Сирии за съемочную группу телеканала "Россия 1" объявляли награду террористы "Аль-Каид (запрещена в РФ)ы". Во время войны в Чечне репортеры попадали в плен к боевикам. В Египте радикалы изнасиловали и едва не убили корреспондента СBS. В Ираке террористы расстреляли пятерых журналистов телеканала "Салах-эд-Дин". В Ливии боевики арестовывали репортеров "Комсомолки". Но это были боевики, террористы, дикари! Украинские власти действуют точно так же. Европейский выбор где-то между Афганистаном и Сомали.
