Показательное заявление, видимо, отражающее смятение Европы, сделал накануне глава представительства ЕС в России Вигаудас Ушацкас. Он объявил, что война санкций ни к чему хорошему не приведет, и проблемы нужно решать за столом переговоров. Чиновник ЕС слово в слово повторил то, что уже долгие месяцы говорят в российском МИД, комментируя бесконечную череду западных санкций. В Европе это поняли, только когда Москва вынужденно приняла ответные меры.
Теперь лидеры французских сельхозпрофсоюзов рвутся на экстренную встречу с президентом Олландом – требовать компенсации убытков. В немецком минфине в тысячах подсчитывают число будущих безработных. Премьер Латвии, где так ратовали за ввод санкций против Москвы, экстренно прервала свой отпуск для оперативных совещаний в Риге. И подобная картина — по всему Евросоюзу.
"Мы изучаем детали", — говорят европейские чиновники по поводу российских санкций, что на самом деле означает: "Мы считаем убытки". Для кого-то, например, для Германии, которая отправляла в Россию только 2,5 процента своего сельскохозяйственного экспорта, прямые потери кажутся незначительными, но в то же время для Голландии, поставлявшей на российский рынок в больших объемах как раз молоко, сыр, мясо, рыбу и овощи, все очень серьезно.
Первый звонок — падение закупочных цен. "Две недели назад мы продавали кило томатов по 60 центов, сейчас – по 10", — говорит фермер Роберт Зинкельс из Нидерландов.
Цена падает, потому что товар, предназначенный для России, отправлять некуда, а другого покупателя еще поискать надо. И не только в Голландии, но и в Испании, Италии, Греции урожай на подходе, а что делать с четвертью этого урожая, непонятно.
"По-видимому, в сентябре нам придется искать или новые рынки, или снижать цены, или просто выкидывать все те товары, которые предназначались для отправки в Россию", — говорит Патрис Мутонне, коммерческий директор компании MEDELYS.
Выкинуть, возможно, будет наиболее эффективно, а ведь еще это можно сделать эффектно, если обратиться к опыту двухлетней давности, когда европейские фермеры взяли брандспойты и вместе с излишками молока выплеснули на Еврокомиссию собственное негодование по поводу затоваривания рынка дешевым мясо-молочным импортом из Новой Зеландии.
Эта страна, где круглый год зеленеют пастбища, овцы вырастают до размеров пони, и их гигантские отары пастухи гоняют на вертолетах, стала проклятием европейского животновода. Овцевод Кнут Куцник один из них. В его хозяйстве 1300 овец, но при этом он живет фактически на иждивении у Евросоюза и федерального правительства Германии, и таких теперь может стать еще больше.
"70% моих доходов — это государственная поддержка за оказание сельскохозяйственных услуг и защиту окружающей среды, — вздыхает Куцник. — Часть этой помощи — субсидии, которые в Европе каждый собственник получает за свою землю, это примерно 30% моего дохода. 40% я получаю за работы, связанные с сохранением ландшафта. Я ухаживаю за территорией в соответствии с разнарядками, я сохраняю редкие ландшафты, за что получаю деньги. И только оставшиеся 30% — мой доход от продажи баранины".
Директивы, лимиты, квоты, дотации — в ведении национальных властей и Еврокомиссии нет отрасли более плановой и хлопотной, чем аграрный сектор, на поддержание которого в шатком равновесии уходит до трети бюджета Евросоюза. Кому, где и сколько можно продавать — общеевропейский рынок поделен, и на нем больше нет мест. Так что эмбарго ударит по всем: просто кому-то в лоб, а по кому-то — рикошетом.
Совокупные потери европейских фермеров оценивают в 12 миллиардов евро — примерно на эту сумму Россия купила продовольствия в прошлом году. В масштабах макроэкономики цифра достаточно скромная, но для дотационной отрасли все равно чувствительная. Наиболее пострадают соседи и восточноевропейцы — Польша, страны Балтии, Болгария и Румыния. По принципу коллективной ответственности за общие политические решения компенсировать их потери должны опять-таки всем Евросоюзом, у которого, впрочем, для этого есть не 12 миллиардов, а только 400 миллионов. Тем не менее, те, кто теряет на санкциях больше остальных, а это также и Финляндия, уже спешат напомнить о себе.
"По нашим оценкам, Финляндия на шестом месте среди стран, пострадавших от запрета импорта. Разница в способах оценки ущерба, но, определенно, нас тоже заденет. Больше всех пострадала Литва, но Финляндия входит в список тех стран, на которые это решение России тоже повлияет. Мы убеждены в том, что эти санкции должны в равной мере вредить всем странам ЕС, а если это не так, нам надо искать какой-то выход из сложившей ситуации", — заявил премьер-министр Финляндии Александр Стубб.
Для десятков рыболовецких компаний и рыбных хозяйств Норвегии сейчас, кажется, нет правильных решений. Единственное, что остается, это подавать сигнал бедствия. Россия была вторым после Франции импортером промысловой и первым — искусственно выращенной рыбы. В случае затяжной торговой войны наиболее вероятная перспектива для части норвежских рыбаков — банкротство. При всей разности экономических реалий и уровня жизни, такая же перспектива ждет и молдавских крестьян. Молдавия, с недавних пор полностью ассоциированная с Евросоюзом, не ощутив обещанных, хотя по большей части призрачных благ, уже вынуждена тащить на себя бремя гнилых плодов евроассоциации.
Списание долгов или банкротство — результат один: банки не получат своих денег. Причем не только молдавские, ведь в кредит живут и европейские крестьяне. Так что, любые санкции (а по мнению экспертов, российские пока еще мягкие), вместе с маленьким кризисом перепроизводства несут в себе зерна кризиса ликвидности, теоретически способные снивелировать все усилия еврозоны по выходу из рецессии.
Конечно, у Европы хватит ресурса, чтобы не свалиться в очередную яму, но ведь это, может быть, только первый виток спирали экономических санкций, которую Запад начал скрытно раскручивать задолго до Евромайдана.
Ближайшая задача Евросоюза — оперативное реагирование, качество которого мы оценим на следующей неделе. Уже известно, что Брюссель собирается оспаривать действия России в арбитраже Всемирной торговой организации как политически мотивированные. Но ведь, кажется, точно такой же политический подтекст у санкций против российских банков или гражданской авиакомпании "Добролет". И к тому же, с другой стороны, ничего странного — Европа начинает делать ровно то, что и должна была делать по плану, придуманному в Вашингтоне: платить за санкции.
