На одном из британских плакатов времен Второй мировой войны написано: "Этот человек — ваш друг. Русский. Он сражается за свободу". Тогда Россия и Англия были союзниками. Было взаимопонимание. И даже появился еще один знаковый плакат: по морю идут военные корабли Его Британского Величества, а с воздуха их прикрывают краснозвездные самолеты. Мыслимо ли такое сегодня?
К сожалению, тогдашний альянс великой российской и великой англо-саксонской цивилизаций против общих врагов был весьма краткосрочным. К счастью, после войны нам, наследникам великой общей европейской культуры, удалось хотя бы по отдельности примириться. Англо-американцы утихомирили Германию в НАТО, англичане и французы — в общих европроектах. И даже мы, русские, провозглашенные Гитлером "низшей расой", конечно, никогда не простим нацистов, но раскаявшимся немцам позволили объединиться и с ними торгуем.
Однако общей Европа так и не стала. Мы продолжаем высматривать друг в друге микроскопические различия, продолжаем вздорить. А вот по вопросу об угрозе, нависшей над нашей цивилизацией, соглашаемся только в частностях: вроде Сомали. Ну, а коли "концерт наций" оборачивается разве что спонтанными оркестриками, России деваться некуда. Она обречена на то, чтобы быть не как большинство стран Западной Европы (уютным закутком под чужим ядерным зонтиком), а самодостаточной военной державой, которая при этом (что крайне важно) именно ценит своих военных. В этом смысле мы помним, с каким восторгом год назад в военной среде восприняли назначение в министры обороны Сергея Шойгу. Год прошел. Какие же итоги?
Сергей Шойгу — частый собеседник программы "Вести в субботу", но в Ситуационном центре военного ведомства корреспонденты передачи с ним еще не встречались. Но то — форма, а что вне этих стен? Например, в фойе Ситуационного центра Минобороны РФ развешаны картины художников военной студии имени Грекова. Судя по ним, тех, кто занимается военным планированием, одинаково интересует и тематика океанских авианосцев, и "Траверз Бьеркезунда" — так называется картина о флоте XIX века. Бьеркезунд — это ближний Финский залив. Но то — корабли и люди картинные, а что люди настоящие?
Первым символическим жестом Шойгу на посту министра стало возвращение в участники парадов суворовцев и нахимовцев. Для военных это был даже не жест, а настоящий акт по восстановлению справедливости. Но все ждали, что будет дальше.
Дальше было опять же воссоздание чуть ли не целиком упраздненной Военно-медицинской службы и сохранение Военно-медицинской академии в Петербурге. "Выдохнули" и другие военные вузы — их вернули в подчинение главкоматов. А ведь одно время тень нависла даже над легендарным Рязанским десантным училищем.
Родственный медицине сюжет — появление в частях душевых кабин. Везде ли их хватает? Конечно, нет. К тому же многовековые традиции показухи не отменишь. Но сдвиг произошел. На таких деталях военные увидели: никакие они не "зеленые человечки", которым достаточно повысить зарплату и не думать об их чувствах. Новые зарплаты никуда не делись. Но военных стали еще и уважать.
Войсковые учения: мартовские — на Черноморском флоте, майские — в Военно-космической обороне и в ПВО и летние — внезапные на Востоке, в частности, на Сахалине. Войскам было предложено передислоцироваться на расстояния от 400 до 12 тысяч километров. При этом обнаружилось, что иной аутсорсинг хорош в мирное время и только в местах постоянной дислокации: там — "шведские столы", а вот в поле нужны все-таки кашевары в погонах.
А еще Минобороны хотело бы передать несвойственные ему функции другим федеральным органам исполнительной власти и организациям, потому что такие идеи, как выдача военным не квартир (очередь всегда будет только расти), а денег на квартиры (выдача так называемой ЕДВ), — это вопрос, который зависит и от других ведомств. Так что еще ждать от армии, где вновь появились Кантемировская и Таманская бригады и Семеновский, а также Преображенский полки?
- Сергей Кужугетович, ваши подчиненные немножко целомудренную карту первую повесили. На ней — Россия и сопредельные государства. Но если взглянуть на последний год, то это учения в Средиземном море, бомбардировщики в Латинской Америке, новые авиабазы на Новосибирских островах. К чему готовимся?
- Идет большая работа по подготовке Вооруженных сил к отражению разного рода угроз. Мы должны в конце концов понять, где мы находимся и на что способны. Все это делается по поручению и под руководством, как правило, Верховного главнокомандующего, потому что основная цель реформы — чтобы у нас все части были в постоянной готовности. Мы действительно вернулись в постоянное патрулирование Средиземноморья, вернулись на Север. Нам даны самые жесткие поручения активно заниматься, например, Землей Франца Иосифа, Новосибирскими островами. Конечно, не остается без внимания и дальнее зарубежье. Накал не стихает — я имею в виду все, что связано с Персидским заливом, Северной Африкой, Центральной Азией. Мы, конечно, не можем быть в стороне.
- А кто враг?
- Начнем с главного врага на сегодняшний день — это международный терроризм. Может быть, это приевшаяся и банальная фраза, но кто на самом деле воюет в Сирии, в Афганистане, кто сегодня подошел к границам ОДКБ? Кто в Мали? Кто в Ливии? А дальше появляются вопросы, куда делось то оружие, которое было захвачено в Ливии? Мы понимаем, какие объемы ушли. Вторая угроза — это 2014 год, вывод коалиционных сил из Афганистана, которые, надо отдать должное, сделали много. Проведена огромная работа. Конечно, не обошлось без жертв, именно поэтому проделанная работа так ценна.
- Есть шанс, что пройдет два года и неизвестно, что будет, как было в свое время с уходом оттуда Советского Союза?
- Конечно. Нам бы не хотелось повторения всего этого, поэтому мы говорим нашим коллегам, что не надо так быстро это делать. Это преждевременно.
- Но политическое решение об уходе из Афганистана американцы, похоже, уже приняли?
- Да.
- В этой связи все сейчас говорят: уйдут западные коалиционные силы из Афганистана — вся эта саранча поднимет голову. Еще несколько лет назад на афгано-таджикской границе стояли российские пограничники. Там и сейчас есть российская база. Не в обиду таджикским коллегам будет сказано, но все-таки потенциал таджикских Вооруженных сил не таков, чтобы удержать эту границу. Как это будет работать? Это будет совместная оборона, силы быстрого реагирования ОДКБ или все-таки возвращение российских войск в Таджикистан? Что вы планируете?
- Все это незамеченным не остается. Мы имеем поручение Верховного Главнокомандующего и принимаем серьезные, конкретные шаги, о которых докладываем руководителю страны, а иногда и руководителям других стран, потому что туда же попадают Таджикистан и Киргизия. Утверждена программа по перевооружению таджикской армии, киргизской. Мы перевели 201-ю базу в Таджикистане на дивизионную структуру, к декабрю укомплектуем эту дивизию примерно на 80%. К моменту выборов в Афганистане и вывода оттуда сил укомплектуемся нам на 100%, в том числе новейшими образцами вооружения и военной техники. На базу в Канте мы добавляем вертолеты и самолеты, она расширяется и будет применима для работы в горах. Еще одна угроза — приближение НАТО к нашим границам, продолжение расширения НАТО, на наш взгляд, абсолютно необоснованное. Мы улыбаемся друг другу, но все это продолжается.
- Ранее я взял на себя смелость предположить, что первые за много лет масштабные учения всей российской ядерной триады как-то удивительным образом совпали по времени с крупнейшими маневрами НАТО в Прибалтике и Польше и с открытием базы американской противоракетной обороны в Румынии. Преувеличил я или нет?
- Не буду оценивать, преувеличили или нет, — мы делаем то, что должны делать. Именно на это время Верховный Главнокомандующий назначил эту тренировку. "Тренировка" – спортивный термин. На самом деле это баллистические ракеты, причем морского базирования и с морских стартов, шахтное базирование, стационарное, подвижные маневренные комплексы, пуски нашей стратегической авиации, перехваты крылатых ракет, задействование серьезных комплексов.
- Все удалось?
- Я даже постучал бы по дереву. Когда мы проводим внезапные проверки, всем кажется, что вот сегодня провели, а на завтра забыли. Все это далеко не так. Дальше идет глубокий анализ. Его результатами стала, например, наша большая и очень важная, на мой взгляд, работа по синхронизации всего. Это синхронизация поставок вооружения и военной техники со всем остальным. То есть сегодня мы знаем, что завтра к нам придет. Если это подводная лодка, значит, к завтрашнему дню мы должны построить все пирсы, причалы, системы обслуживания этой лодки, подготовить экипаж, принять курсантов и сделать все, чтобы они могли в нормальных условиях учиться.
- Под соответствующую новую технику, которая приходит?
- Под соответствующую новую технику, чтобы не получалось так, что мы взяли человека на контракт, поселили его вместе с рядовыми бойцами в казарме. А ему — за 30, он имеет хорошее образование и пришел действительно служить Родине.
- А идут ли такие мужики — за 30 лет, с хорошим образованием — в контрактники? Удается набрать?
- После ряда мер, которые приняты на сегодняшний день, мы выполняем план по контракту за октябрь на 106% и вышли на цифру более 60 тысяч в этом году.
- По контракту? Не по призыву?
- Исключительно по контракту
— Год назад такого еще не было?
- Не берусь судить, что было. Я берусь судить о том, что сделано.
- Наступит тот день, когда будут одни контрактники?
- У нас очень большая страна. Для того чтобы иметь исключительно профессиональную армию, мы имеем очень большую территорию. Исходя из этого, в случае угрозы мы должны иметь возможность мобилизоваться. Для этого мы должны иметь мобилизационный ресурс. Есть решение по созданию четырех резервных армий. К 2020 году мы уйдем от применения призывников в боевых действиях. Постепенно к 2020 году будет расти число контрактников, будет сокращаться число призывников. Мы сегодня точно знаем — до единицы — сколько нам надо иметь человек на контрактной службе.
- Перелет Ту-160 в Венесуэлу и Никарагуа. Они с 2008 года туда не летали, а почему вдруг вернулись?
- Экипажи должны летать. Это никакая не угроза, а нормальная тренировка в экваториальном климате. У нас повысилась налетанность, наплаванность. Вы знаете о том, что в результате внезапных проверок мы выявили для себя, что на штатном оружии довольно слабо стреляют. Исходя из этого, во время финальной части внезапной проверки на Востоке мы предложили президенту увеличить нормативы по количеству боеприпасов во время учебного процесса.
- Переводя на простой язык, патронов стали больше давать?
- Патронов, снарядов, ракет. И теперь у нас будут стрелять в пять раз больше, чем это было раньше.
- Вы уже не первый год являетесь в известной степени заложником собственного успеха. Вы — популярная политическая фигура. У вас высокие политические рейтинги. Есть ощущение, что иной раз люди, испытывая к вам доброе отношение, пытаются вас "сватать" на новые должности. Вот пророчат вам место первого вице-премьера.
- Речь идет не только о первом вице-премьере — есть разные мысли, разные слухи, разные домыслы. У меня никогда не было каких-то таких политических устремлений. Я всегда хотел делать дело. И дело, которым я занимаюсь, для меня является не просто наслаждением, удовлетворением — это огромная ответственность и огромное доверие. Я достаточно давно работаю вместе с нашим президентом Владимиром Владимировичем Путиным, работаю под его руководством, горжусь этим. Горжусь тем, что я являюсь членом его команды. В данном случае Министерство обороны — это поручение. Дай Бог сил, чтобы выполнить эту работу. Скажет завтра президент, что надо пойти старшим егерем ( об этом, конечно, можно только мечтать), пойду и егерем. Это, на мой взгляд, и является главным принципом командной работы.
- Когда в этом году армейцы активно подключились к решению ситуации на Дальнем Востоке, связанной с паводком, многие начали приписывать вам не только ностальгию по делам МЧС, но и желание увидеть МЧС в структуре Министерства обороны.
- Военной доктриной предписано, что армия должна помогать в тяжелой ситуации людям, что мы и делали. Мы же армия России! Я хотел бы, пользуясь случаем, поблагодарить всех наших ребят, офицеров, контрактников, генералов, летчиков, медиков — всех тех, кто стоял и защищал грудью эту дамбу, когда шла нагонная волна. Я хотел бы поблагодарить всех наших ребят за такую работу, которая действительно достойна звания воина и офицера Российской армии.
- МЧС сменит мундиры с нынешнего цвета на зеленоватый минобороновский?
- Нет, что вы! Там свои задачи, у нас — свои.
- Прошло 365 дней, как вы стали министром обороны. А кажется, что вы занимаете эту должность давно. Какие у вас ощущения?
- Как-то не задумывался об этом. Конечно, это огромное и непростое хозяйство. Говорить о том, что все понятно и мы со всем справляемся, наверное, рано. Сделать предстоит очень много, особенно когда мы говорим об огромной программе — перевооружении армии. До чувства удовлетворения еще очень далеко, потому что это огромная и серьезная махина — Министерство обороны. В одиночку это вряд ли можно выполнить. И здесь я очень рассчитываю на тот коллектив, который собрался в руководстве Министерства обороны, на людей, которые работают со мною вместе. Очень надеюсь на их профессионализм и на то, что нам удастся справиться со всеми задачами, поставленными руководством страны.
- А какова судьба тех, кто покинул Министерство обороны? Не следите за этим?
- Во-первых, мне как-то не до того. Во-вторых, не имею привычки говорить что-либо об ушедших. Делом надо заниматься.
