На Ставрополье обществу и местной власти предстоит провести серьезную работу, чтобы остановить у себя чуждый России агрессивный ислам.
На улицах Ставрополя многолюдно и за полночь. Тепло. В Парке Победы отдыхают компании молодых людей. Полиция — рядом. Ночь прошла спокойно. Изуродованный пулями дорожный знак — красноречивый свидетель того, что бывает и по-другому.
Еще одна массовая драка со стрельбой. Стенка на стенку — по 20 человек с каждой стороны. Почти все — студенты. Родителям задержанных в Ингушетию полицейские позвонили. Для местных телеканалов такие сюжеты давно — рутина. Пляски и нецензурные крики сопровождались стрельбой из травматики.
"Мы живем на Кавказе. Я сама — грозненская. Мы не знаем другой жизни", — говорит журналист газеты "Восход" города Нефтекумска Ирина Еланская.
Дочь Ирины силой тащили в автомобиль двое молодых людей. Журналистка рассказывает, что происходило это на глазах у полиции. Девушка чудом вырвалась.
"Она стала осторожнее. Со своим молодым человеком никуда не ходят, возле подъезда сидят. Она не курит, не выпивает. Говорит, что русская. Русским пить и курить нельзя — мы должны растить здоровую нацию", — уверена Ирина Еланская.
Николай Науменко из Барсуков мечтал служить в ФСБ. Закончил военное училище. В свободное время тренировал односельчан. 6 декабря после ссоры у бара "Зодиак" Николая четыре раза ударили ножом. Убийца Висхан Акаев по-прежнему — в бегах.
"Сведений, указывающих на то, что преступление могло быть совершено на межнациональной почве, не получено", — заявил старший следователь Следственного комитета управления СК РФ по Ставропольскому краю Роман Ширяев.
"Нам говорят, что это все — бытовуха. Но мы-то здесь живем и видим: у нас надежда — на авось и когда гром грянет", — сказал бывший оперуполномоченный ГУВД Буденновска, бывший руководитель общественной приемной полпреда по ЮФО Евгений Перкун.
Население деревни Октябрь за пять лет сократилось на 200 жителей. В 2008-м их было 800. Выходцы из Дагестана десятки лет разводят здесь овец, но сейчас деревня как будто расколота на своих и чужих.
"Я уже в Дагестане живу. Вокруг меня — дагестанцы! И коров куча, и огород поломали", — возмущается жительница деревни Валентина Лобачева.
"Даргинцы все, что есть, скупили: медпункт, мастерские, стройотдел, гараж, пекарню, почту", — говорит Алексей Апчиев, другой житель деревни.
Год назад мужа Оксаны Шрайнер Валерия зарезал сосед Магомедшапи Магомедов — фермеры давно не ладили. Магомедов пас овец на пастбищах Шрайнеров, покушался на их земли. Во время очередного конфликта вынул нож.
"Ощущается, что мы здесь просто никто. Они приехали, они хотят землю", — признается Оксана.
После приговора — 8 лет тюрьмы — убийца заявил, что не считает нужным извиняться перед вдовой. Оксана Шрайнер считает вердикт мягким и думает об эмиграции.
"Здесь очень красиво, живописно. Мы хотим здесь растить своих внуков, но нам этого не дают. Мы боимся, что внуков не дождемся", — вздыхает Оксана.
"Вопрос не стоит — русский или нет. То, что они бездельничают и творят что хотят, — другой вопрос. Приезжие более нагло себя ведут, потому что в любой момент могут уехать назад. Натворили дел — уехали. Нет контроля", — считает фермер Магомед Алиев.
На поля Магомеда тоже заходит чужой скот. Наказать нарушителей почти невозможно — многие хозяйства на бумаге не существуют.
"Налоги никто не платит. А кому платить? И с чего? Нет порядка", — отметил Магомед.
После убийства Шрайнера местные власти быстро выявили дюжину незаконных фермеров. Каждый оштрафован на 3,5 тысячи рублей. Заплатил пока только один.
Восток Ставрополья. Здесь, как и в центре региона, объявлениями о продаже домов "выкрашены" сотни заборов.
"Где дом продается, там русский будет. Наши все остаются. Русские уезжают, потому что их дети уже уехали в город, а за стариками некому смотреть. У нас если сын заболеет, он за меня будет держаться, пока я не умру, а у русских такого нет. В Сибирь уехали, в Норильск", — рассказал житель села Кара-Тюбе.
"Продолжается исход русского населения в другие регионы", — пояснил профессор, доктор политических наук Евгений Передерий.
"Иногда встречаются листовки с призывами не покупать у русских дома, потому что они достанутся бесплатно. Это призыв к мусульманам", — сказал атаман Пятигорского казачьего округа Юрий Чуреков.
По данным атамана, Ставрополье с 1998 года покинули 7% русских. Статистику подтверждают и представители Общественной палаты. Официальных данных о миграции нет. Уезжают не только потому, что боятся.
4800 рублей — зарплата школьного вахтера и истопника в Кара-Тюбе. Село прогремело на всю Россию, когда несколько школьниц здесь пришли на занятия в хиджабах. Детей отправили домой. Родители до сих пор судятся с региональным правительством.
"Мы договорились насчет экстерната. Сейчас так учим", — сказал житель Кара-Тюбе Мухамед Гусаров.
Дочь Гусарова — третьеклассница Зайнаб — собирается в школу. В этот день проверят английский и математику.
За высоким забором теперь учатся и дети Равиля Кайбалиева — неформального лидера в группе отцов, запретившего девочкам появляться в школах без хиджабов. В 2007-м дома у Кайбалиева нашли пистолет, пулемет, тротил и экстремистскую литературу. Полиция подозревала его в связях с Шелковской бандгруппой.
Экстремистские группы идут на все, чтобы проникнуть на Ставрополье. В феврале обезврежены бандиты Байчоров и Семенов. В прошлом году в разных регионах они нападали на полицейские посты. В марте задержан активист радикальной организации "Хизб ут-Тахрир" Абдурахим Ташматов. В Ставрополь он прибыл для вербовки новых членов группировки.
Попытки радикалов подорвать ситуацию в Ставрополье осуждают и в Духовном управлении мусульман. Местному муфтию нелегко.
"Недоброжелатели хотят, чтобы мы с братьями — православными — были на отдельных баррикадах", — подчеркнул муфтий Духовного управления мусульман Ставропольского края Мухаммад Хаджи Рахимов.
Опасаясь радикальных исламистов, большинство населения Ставрополья — против строительства в крае новых мечетей. Одну из них возвели незаконно на территории частного дома.
Стремительно построенная в жилом квартале Пятигорска первая в новейшей истории города мечеть опечатана судебными приставами, но каждую пятницу здесь собираются сотни мусульман. Под молельный дом они приспособили хозяйственную постройку напротив. Всех она не вмещает — люди молятся прямо на улице.
С нарушениями возведена мечеть и в Кисловодске. В Ставрополе мусульмане молятся на территории бывшей фабрики — между гаражами и котельной, но недавно в городе появилось здание, очень напоминающее мечеть.
"Я уверен, что это строится мечеть. Минареты, здание без перекрытий. Все это характерно для того, чтобы сделать вывод, что это все-таки мечеть", — уверен член Общественной палаты Ставропольского края Владимир Нестеров. Однако представитель компании-застройщика Мурат Гулаев уверяет, что строится вовсе не мечеть, а выставочный комплекс.
Схема комплекса как будто под копирку срисована с чертежей уже действующей в другом регионе мечети. Все материалы противники строительства передали в прокуратуру. Разбирательство еще не окончено.
