В июне 1976 года генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев произвел визит во Францию и там, пребывая в благодушном расположении духа, сообщил прессе: "Я с удовольствием беседую с парижанами и особенно с парижанками на самые различные темы". Это признание было показано в программе "Время", но затем цензура сочла его фривольным, и в газете "Правда" был напечатан уже отредактированный Леонид Ильич — "Я всегда люблю говорить с трудовым народом Франции о его нуждах и чаяниях".
Заветы Леонида Ильича по-прежнему актуальны. Оба кандидата второго тура французских президентских выборов, и Олланд, и Саркози, придерживаются именно правдинской версии и чрезвычайно озаботились нуждами и чаяниями трудового народа Франции. Конечно, накануне второго тура как же не озаботиться, однако в нынешней заботе о трудовом народе есть существенная деталь. И Саркози, и его соперника Олланда более всего волнуют нужды той части трудового народа, которая голосовала за лидера Национального Фронта Марин Ле Пен.
Саркози, отказавшись иметь какие-либо дела с этой партией — "Соглашения с Национальным фронтом не будет, министров от Национального фронта не будет", — с тем большей, однако, любовью отнесся к рядовым лепеновцам.
Действующий президент заявил: "Я отказываюсь демонизировать тех людей, чье голосование за Марин Ле Пен стало голосом кризиса, ярости, отчаяния, я должен это учитывать, должен их услышать, понять и не должен считать, что от них нужно отвернуться. Мы услышали этих людей, и нашим знаком уважения к ним будет ответ в виде четких обязательств".
Не желая отставать от соперника, социалист Олланд также проникся уважением и сочувствием к ультраправым избирателям. По словам социалиста, французы, проголосовавшие за Марин Ле Пен, выразили таким образом свой социальный протест против политики властей и на самом деле "должны быть на стороне прогресса, равенства, перемен, общих усилий и справедливости, именно левые смогут их защитить".
Казалось бы, тут нет ничего удивительного. За Ле Пен в первом туре проголосовало 18% избирателей. Это весьма обширный контингент, и сейчас, когда борьба во втором туре идет за каждый голос, от этих избирателей невозможно отмахнуться, объявив, что я вообще с ними разговаривать не желаю, они же нерукопожатные.
Оно все так, демократия во втором туре — вещь простодушная, но надо помнить, что до сих пор националисты во Франции подвергались сильнейшей социальной стигматизации. Признаться в том, что ты приверженец Национального фронта и голосуешь за него, было неприлично. Отсюда, кстати, ихний французский вариант нашего "феномена Жириновского". Как у нас число готовых сознаться социологам в том, что они проголосуют за Жириновского, всегда оказывалось прилично меньше, чем число реально голосовавших, так и во Франции это было с НФ.
Теперь же, по крайней мере до 6 мая, когда будет второй тур, с прежней практикой навешивания ярлыков решительно покончено. Саркози заявил: "Французов осуждают в голосовании за крайние течения, в том числе в пользу кандидата от Национального фронта. Я их в этом не обвиняю. Какой бы выбор вы ни сделали, вы сделали его за кандидата, который имел право выставить свою кандидатуру. Не бывает благородного и неблагородного выбора".
Французские выборы могут служить полезным учебником шахматной игры для сколь-нибудь конкурентных президентских выборов. Случись у нас такое, можно представить, как два главных кандидата станут обхаживать националистов.
