Химическое оружие имеет большую историю. Впервые мы испытали его на себе при обороне Севастополя. Англичане использовали бомбы, которые русские солдаты называли "вонючими". Но широко боевые газы применять стали в Первую мировую. Поэтому ее даже назвали "войной химиков". Из крупных стран Россия химоружие стала производить последней, уже после того, как сама понесла от него потери. Например, в ходе героической обороны крепости Осовец, что сейчас на территории Польши. Дело было в августе 1915 года. После почти года осады немцы предложили нашим командирам за сдачу крепости полмиллиона немецких марок. Получив отказ, подкатили насосы и с ветром пустили на Осовец иприт — кожно-нарывной газ.
"Темно-зеленый туман смеси хлора с бромом потек на русские позиции и накрыл их за 5-10 минут... Газовая волна достигла 8 километров в ширину и 20 километров в глубину. В этой "зоне смерти" погибло все живое. Листья деревьев пожелтели, свернулись и опали, трава почернела и легла на землю. Медные предметы, части орудий и снарядов, умывальники, баки покрылись толстым зеленым слоем окиси хлора. Русские части понесли огромные потери. После газовой атаки по сигналу 14 батальонов немцев двинулись занять выжженные позиции. Но когда германские цепи подошли к русским окопам, им навстречу в штыковую контратаку с криком, а точнее, с хрипом "Ура" поднялись выжившие защитники — остатки 8-й и 13-й рот, чуть больше 100 человек. Еле держась на ногах, они все-таки встали на бой, который, казалось бы, проигран. Вид их был ужасен. Со следами химических ожогов на лицах, обмотанные тряпками, они харкали кровью, буквально выплевывая куски легких на окровавленные гимнастерки. Неожиданность атаки и вид противника ввергли германцев в такой ужас, что они сломались. Три пехотных полка (7 000 штыков!) ринулись назад, затаптывая своих", — пишет Артем Денисов в статье "Осовец. Атака мертвецов".
Крепость устояла. А тот бой позже Европа окрестила "атакой мертвецов". После Первой мировой химоружие запретили, но его широко применяли Испания в Марокко, Италия в Эфиопии, Япония против Китая. Гитлер разработал второе поколение химоружия — нервно-паралитическое — табун, зарин и зоман. Все эти газы — приоритет фашистской Германии. У Гитлера были целые полки химических минометов. Но в ходе Второй мировой он все же не решился бросить их в бой. Считают, фюрер был не уверен, чем ответит Сталин.
Зато во второй половине XX века чемпионами по химическим войнам стали американцы. Миллионы тонн яда под названием Agent Orange они вылили на Вьетнам. С тех пор там сотни тысяч детей родились с врожденными пороками, и огромные территории страны до сих пор заражены.
Во время войны в Ираке штурм города Эль-Фаллуджа американцы вели, применяя против людей белый фосфор, что запрещено международными конвенциями. Белый фосфор — вещество, которое попадая на кожу, вызывает ожоги до костей. Да не простые, а такие, после которых человек мучительно погибает. Обычно, если ожогов, скажем, 15% поверхности тела, пациента можно спасти. В случае с белым фосфором — нет.
Позже Белый дом врал, что белый фосфор против людей в Эль-Фаллудже не применялся. Обманывали даже своих союзников-англичан. Под грузом доказательств пришлось все признать. Шепот американских извинений, и то — лишь за обман, а не за химатаки, прозвучал лишь спустя годы.
Россия как член Конвенции о запрете химоружия продолжает ликвидировать советские запасы. Собственно, американцы тоже свои химарсеналы пока полностью не ликвидировали. Процесс этот технически сложен и требует большой предосторожности.
Вчера, например, главы дипломатий России и США — Сергей Лавров и Джон Керри — в Женеве договорились совместно контролировать ликвидацию сирийских химических арсеналов... В будущем году они должны быть уничтожены. Но как практически это будет происходить? И на чьи деньги? На последний вопрос хорошо ответил Сергей Лавров: "Если была группа стран, готовых платить за войну, то, наверное, найдутся и те, кто готов будет оплатить мирное решение этой проблемы".
В любом случае, представить себе процесс, который предстоит наладить в Сирии, будет проще, если увидеть, как он идет, например, в России.
Каждый, кто отправляется в цех, где происходит ликвидация химического оружия, надевает герметичные костюмы. Они абсолютно безопасны, но находиться в них в опасной зоне можно не более четырех часов.
Крупнейшая в Европе фабрика по ликвидации боевых отравляющих веществ в брянском Почепе работает круглые сутки. Днем и ночью три автоматические линии производят, говоря техническим языком, "расснаряжение боеприпасов". Сотни единиц различного калибра.
"В зависимости от калибра, в бомбе хранится порядка 270 килограммов химического реагента. И чтобы утилизировать эту бомбу, нужно пять минут", — рассказывает Сергей Уваров, начальник отдела хранения специальных боеприпасов.
В России существует семь объектов по ликвидации химоружия. Профиль брянского завода — уничтожение авиабомб со смертоносным зарином, зоманом и веществом VX. Это сильнейшие токсины, которые блокируют импульсы нервной системы и приводят к параличу мышц и остановке дыхания. Поэтому весь процесс утилизации происходит внутри герметичных автоматизированных станций. Люди только контролируют их работу.
"Боеприпас проходит процесс взвешивания. И дальше уходит в герметичную камеру, где проводится операция по проколу корпуса и извлечения отравляющего вещества", — поясняет Алексей Синицын, начальник отделения управления процессом уничтожения химического оружия.
На случай возможных утечек — за все время работы спецобъекта на нем не было ни одной — на территории ведется постоянный мониторинг по десяткам параметров, а личный состав, работающий в зоне загрязнения, проходит специальную подготовку. Но прежде чем в опасную зону отправятся люди, отравляющее вещество нейтрализуют. Как говорят военные — у боеприпаса "вырывают ядовитое жало"
"В бочках находится полидегазирующая рецептура, которая используется для уничтожения отравляющих веществ в самом корпусе", — отмечает главный технолог Максим Сысоев.
Из центрального пункта управления осуществляется автоматизированный контроль за процессом уничтожения химоружия. Здесь расположены рабочие станции операторов. После того, как отравляющее вещество нейтрализовано, а оболочки боеприпасов отправлены в печи обжига, сама уже малотоксичная масса поступает на заключительную стадию термического обезвреживания.
В печах с помощью горения природного газа создается температура 1200 градусов. В результате чего происходит разложение масс на дымовые газы и шлам.
У входа на почепский спецобъект, где хранится наибольший в России арсенал химоружия, висит информационное табло. С цифрами ликвидированных токсичных веществ. Уже полностью уничтожены запасы зарина. Утилизация зомана и VX завершится в 2015 году. Свой опыт уничтожения боевых отравляющих веществ Россия сегодня в случае необходимости готова применить в Сирии.
В процесс активно включились члены Изборского клуба, которые недавно вернулись из арабской республики.
"Россия, если говорить о политическом решении, готова. Об этом сказал президент. Технологически мы абсолютно готовы. Мы знаем, как это делать с безопасными результатами. Вопрос — готовы ли мы сделать это в условиях войны? Вот это вопрос. Сможем ли мы ли там под бомбежками наладить производство этого химического процесса?" – тревожится председатель "Изборского клуба" Александр Проханов.
На самом Почепском предприятии уверяют, что утилизацию готовы провести в любых условиях. Накопленный опыт позволяет наладить процесс уничтожения сирийского химоружия за считанные сутки.
"Если будет политическое решение, задачу можно решить на наших объектах. В том числе, имеются на вооружении и передвижные комплексы. То есть, при необходимости мы могли бы поехать и в Сирию", — уверен Сергей Сербин, заместитель начальника федерального управления по безопасному хранению и уничтожению химического оружия. Пока же на спецобъекте намерены точно в срок завершить ликвидацию российских арсеналов химоружия. Это произойдет в 2015 году, год столетия первого в мире боевого применения отравляющих веществ. Затем предприятие будет перепрофилировано для гражданских целей. О его прошлом не будет напоминать ничего
От боевых отравляющих веществ в итоге остается белая субстанция, похожая на мел. Весь процесс переработки токсичных ядов в эту совершенно безопасную золу занимает всего три часа.
