Еще один ребенок из России, усыновленный в США, погиб. Русское имя — Максим Кузьмин. В Америке его переименовали в Макса Алана Шатто. Осенью прошлого года трехлетнего Максима с младшим братом Кириллом забрали из детского дома в городе Печоры Псковской области — того самого, из которого уехал на смерть и Дима Яковлев.
Покидал Россию Максим Кузьмин без психических отклонений, а после перелета в США его приемная мать Лаура Шатто с восхищением писала в Facebook (запрещена в РФ): "Мальчики показали настоящую выдержку".
В Штатах, в Техасе, русский ребенок прожил меньше четырех месяцев. По данным российского МИД, его пичкали психотропным препаратом "Рисперидон". Это реально сильное средство, которое выписывается психиатром на бланках с водяными знаками, — для лечения острых психических расстройств, например, приступов шизофрении, отягощенной агрессивностью и галлюцинациями. В закрытых психлечебницах мира "Рисперидон" применяется и как карательное средство в случае неповиновения. В России трехлетним детям "Рисперидон" не назначают вообще. Почему же в Техасе маленький Максим глотал "Рисперидон"? Неизвестно. Непонятно, кто прописал этот препарат, на каком основании, в каких объемах и, наконец, была ли передозировка, кто следил за выполнением назначений, если вообще назначения были?
В любом случае вопросов много. Американцы пока, скорее, скрывают информацию, чем проявляют готовность к совместному расследованию трагедии. "Нам сейчас надо быть очень осторожными с информацией, тем более что русские пытаются сделать из этого сенсацию", — предостерегает Пол Циммерман, пресс-секретарь Службы по защите детей в США. Наверное, сам Циммерман очередную гибель в США российского ребенка сенсацией не считает — мол, рутина, не стоит упоминания. Надо думать, именно так сочли и в Госдепартаменте США, когда о смерти Максима Кузьмина решили наш МИД и вовсе не извещать, хотя официально — обязаны.
Впрочем, насколько вообще дети — чувствительная тема для Америки? Для кого как. И можно спорить. Факт в том, что США не участвуют в Международной конвенции о правах ребенка. Таких стран среди двух сотен членов ООН — три. Кроме США это еще Сомали и Южный Судан.
Теперь о том, кто и как на всю историю отреагировал. В США приемной мамаше обвинения не предъявлено. В России губернатор Псковской области Андрей Турчак, а также уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов требуют вернуть из Техаса на родину Кирилла Кузьмина — младшего брата погибшего Максима. Нашлась, было, и родная мать, уверявшая, что теперь она — другая. Но надежда на нее слабая — как пила, так и пьет. Мало у нас что ли таких? Но других больше. Лишь во Пскове уже более десятка вполне крепких семей готовы Кирилла усыновить.
Любопытно, что для тех, кто называл "закон Димы Яковлева" "людоедским", тех, кто громко являл заботу об американском счастье для российских сирот, очередная смерть нашего ребенка в США тоже стала черным днем, но лишь в том смысле, что правомерность "закона Димы Яковлева" подтверждена, а политически история льет воду на мельницу Путина. На демонстрацию под американским флагом сейчас тоже пока не пойдешь.
Окраина деревушки Растон. Небольшое кладбище при методистской часовне Уесли. Здесь похоронен Максим Кузьмин. На могиле пока нет надгробного камня — только статуэтка ангела, скромные венки и табличка — "Макс Алан Шатто", даты рождения и смерти — между ними не прошло и трех лет.
Пластмассовые цветы давно опрокинул ветер. Со дня похорон на могилу Максима никто не приходил. Церемонией, что завершилась здесь 30 января, занималась приемная бабушка.
"Пегги позвонила мне и сказала: "Мисс Мини, умер мой внук. Я сказала, что это ужасно. Она ответила: "Он, как и все мы, — только сын Божий", — вспоминает член общины методистов Растона Минни Нилс.
90-летняя Минни ведет дела кладбища и часовни. Некролог на смерть Макса Алана Шатто аккуратно вырезала из газеты для архива.
"Это чек, который я выписала Пэгги: подготовка могилы для внука — 300 долларов. С тех я не видела Пэгги", — говорит Минни.
Участок на кладбище принадлежит семье Лауры Шатто. Справа и слева от могилы Максима — два камня. Судя по гравировке, места для мамы и папы.
"Семья заказала очень простые похороны. Миссис Шатто не переставала плакать. Она использовала, наверное, целую коробку салфеток", — говорит Фрэнк Фолино, настоятель католической церкви Святого Фомы Аквинского.
Отец Фолино не возражал, чтобы с крещенным в России в православном храме Максимом прощались в католической церкви. Католики Алан и Лаура Шатто предпочли светский похоронный дом.
"Макс был с ними совсем недолго. Они не знали его как католика и решили, что в полноценной службе нет необходимости", — сказал Фрэнк Фолино.
Младший брат Максима, двухлетний Кирилл, а ныне Кристофер, всю короткую церемонию просидел на руках у бабушки. Святой отец читал библейские стихи, приемные родственники тихо произносили траурные речи у гроба.
"Сказали всего несколько слов. Крис выглядел вполне счастливым и улыбался", — вспоминает Фрэнк Фолио.
Причины гибели ребенка его американская семья, кроме полиции, ни с кем не обсуждает. В Растоне о внезапной смерти Максима Кузьмина узнали из газет.
"Мы в церкви обсуждали эту историю. Смерть ребенка — трагедия. Не знаю, было ли там было еще и насилие. Я не судья и не присяжный", — сказал директор кладбища Уэсли Чарли Нилс.
Печоры, где родился Максим, почти, как Растон: тихо, безлюдно, кругом леса. Только снег в Растоне — редкость. На каждой улице — родня Лауры Шатто — приемные бабушка, дяди и тети мальчика. Любое упоминание его имени вызывает гнев.
"Убирайтесь! Я ничего не знаю! Убирайтесь, пока я не позвонил шерифу!" — кричит приемный дед мальчика.
"Без комментариев! Покиньте немедленно нашу территорию", — говорит приемная тетя Максима.
Зажиточный землевладелец Алан Шатто (посреди его ранчо — нефтяные вышки) бегает от журналистов. Он несется по пыльной грунтовой дороге в свой большой дом. Из гаража в пикап грузит вещи. На въезде дежурит полицейский.
Двери дома №16097 снова не открывают. Свет включен, слышно, как внутри лает собака. На заднем дворе — качели и горки. Здесь, если верны показания Лауры Шатто, она обнаружила приемного сына без сознания. Максим и Кирилл играли на улице одни.
"Нам позвонили из скорой помощи Гардендейла 21 января примерно в 16:45 и сообщили, что умер мальчик, три года, белый. Мы ждем результаты вскрытия. Арестов не производилось", — заявил сержант, сотрудник Департамента шерифа округа Эктор Гарри Дуслер.
Первые выводы криминалистов — о признаках насилия и халатности родителей — полиция не комментирует, как и сообщения судебного эксперта о многочисленных ссадинах на теле ребенка, в том числе в нижней части живота. Природу ушибов и повреждений должна прояснить экспертиза. Максима 24 дня назад похоронили, но заключения судмедэкспертов до сих пор нет. Готовить документ законы Техаса позволяют восемь недель.
"Мой главный вопрос — насколько были подготовлены родители к появлению приемных детей? Часто причиной подобных трагедий является отсутствие мониторинга после усыновления со стороны врачей, социальных работников. Этот процесс не отрегулирован должным образом в США", — отметила Керри Симон, основатель движения в защиту детей PPL.
Керри Симон 12 лет борется с насилием в приемных семьях Америки. В ее картотеке — 589 дел об издевательствах над детьми. В сорока случаях это — дети из России. Список — неполный. В нем — только то, о чем писали журналисты. Нет здесь и собственной истории Керри Симон.
"Я родилась в США и жила в приемной семье, в доме, где было очень много насилия. Никто не верит, что приемные родители могут причинить боль ребенку, ведь есть стереотип: усыновленный ребенок — счастливчик", — рассказывает Керри.
Счастлив ли в США еще один ребенок, пытаются выяснить российские дипломаты. Шесть лет назад Егора Шабаталова усыновили две лесбиянки из Индианы. На родине их называли семьей, в Кемеровской области они представились соседками по дому.
Недавно Марсия Энн Брандт и Бэс Чапмэн развелись. За право опеки над Яном — так назвали Егора — сражаются в судах. Чапмэн не стала ждать вердикта, выкрала мальчика у бывшей возлюбленной и увезла в Калифорнию. Дверь она открывает на ширину пальца. Это точно она — та же прическа и очки, что и на фотографии.
- Бэс Чапмэн?
- Ее здесь нет.
- Можно задать Вам несколько вопросов о Яне?
- Он не живет здесь.
- А где, как Вы думаете, он живет?
- Я не знаю.
- Но Вы же Бэс, правда?
- Нет. Она здесь не живет.
- Вы — Бэс!
- Нет.
- Как дела у Яна?
- В порядке.
Большинство агентств по усыновлению в США не отказывают гомосексуальным парам, помогают обойти законы стран, где однополые браки не признают. Опытом усыновители часто делятся в Интернете. На своей странице в Сети другая пара — Вероника и Эм — рассказывают о воспитании двух девочек из России...
