Тихий итальянский курортный городок на берегу Адриатического моря — Сенигаллия. После смерти Литвиненко сюда перебралась часть его семейства. Родных тогда убеждали, что в России им оставаться опасно. Следы полония в Сенигаллию никогда не вели, но следы самого скандала, юридических казусов и подлогов теперь ведут именно сюда.
Младший брат Литвиненко Максим облюбовал эти места, еще когда школьником из Нальчика приезжал сюда по обмену. Собственно, он вообще был первым из семьи, уехавшим за границу, задолго до проблем своего старшего брата.
Только потом тот оказался в Лондоне, звонил младшему в Италию, приезжал, учил жизни и всегда говорил: мы все вернемся в Россию на белом коне. И поможет нам в этом героический человек — Борис Абрамович.
"Он в нем души не чаял вообще: "Начальник, шеф, да мы поедем в Москву. Мы с Борисом Абрамовичем в машине, он — президент, я — министр, по улицам будем ехать и деньги собирать", — вспоминает брат Александра Литвиненко Максим Литвиненко.
Александр Литвиненко не раз говорил, что Березовский ему слишком многим обязан, поэтому упоенный рассказами шефа о скорой революции в России, всерьез мнил себя ключевой фигурой в правительстве. И вдруг внезапно все изменилось. Березовский, поиздержавшись в расходах, сократил жалованье будущему министру с четырех с половиной тысяч фунтов до полутора. Это было воспринято как оскорбление, Литвиненко звонил и жаловался папе.
"Он понял, что "я ж тебя, по сути дела, сука, несколько раз спасал. Я тебе то, я тебе это, а ты меня сейчас сажаешь на голодный паек? Имея такие бабки", — вспоминает отец Александра Литвиненко Вальтер Литвиненко.
"Потом я беру трубку, а он говорит: "все, я больше ни на кого не работаю, не хочу никого знать. То есть очень обозлился", — рассказывает Максим Литвиненко.
Брошенный Березовским, Литвиненко решает выживать самостоятельно: предлагает свои услуги британским спецслужбам, параллельно решает вести газовый бизнес с Россией. А когда он не получается, приводит в порядок свои архивы и решает ехать в Москву. Бизнесом вполне могла стать информация.
"Он вообще-то все знал. И про дела Березовского знал", — рассказывает Вальтер Литвиненко.
"И про политические дела его тоже знал?" – спрашивает журналист.
"Например, кто-то его хотел ручкой отравить. Это хреновина, конечно, была специально, чтобы Березовского в Англии оставить", — уверен Вальтер Литвиненко.
Про то, каким образом шеф получил политическое убежище, Александр семье рассказывал. Это он добился показаний от некоего гражданина Казахстана о том, что тот якобы приехал в Лондон ликвидировать Березовского. Своему младшему брату Литвиненко описывал свою роль с гордостью.
"Мы его в машину, вывозим куда-то за город, начинаем угрожать: кто тебя прислал? И он нам рассказывает: меня прислали КГБ, ФСБ, моя семья в заложниках где-то, и вот я должен его прийти и уколоть ручкой. И если это все на самом деле было сфабриковано, то очень большая опасность была. И это уж я просто проговорил, что касается убежища. А там же какие-то дела у них были до этого и в Москве. Они же не первый день знакомы", — рассказывает Максим Литвиненко.
Из-за решимости Литвиненко поехать в Москву семья начинает всерьез волноваться: одно дело — Березовскому помогать и совсем другое — угрожать. Но не проходит и двух недель, как Литвиненко оказывается в лондонской больнице. Врачи, впрочем, ставили ему вполне заурядный диагноз, пока их не поправил Ахмед Закаев.
"Пищевая токсикоинфекция, вот так вроде поставили, а Ахмед подошел, сказал им: "смотрите, его могли отравить". Вот так он сказал", — вспоминает Вальтер Литвиненко.
Первое, что увидел отец, приехав в Лондон к сыну, его поразило. Александр Литвиненко был абсолютно лысым.
"Побрили они его, сказали, что у него начали выпадать волосы, и побрили ему голову. Я знаю, что его брили", — говорит Максим Литвиненко.
Если предположить, что Литвиненко был подвергнут ионизирующему облучению, то выпадение волос радиология вообще относит к поздним симптомам, которые за неделю не проявляются. Облысение также сопровождают кожные язвы, которых у Литвиненко не было. Стало быть, и волосы могли быть в норме. Но его побрили. Ради чего, можно догадаться. Эти два эффектных снимка облетели весь мир. Их тиражировала известная пиар-компания "Бэлл Потинтер". В газетах, разумеется, ничего не писали, что над головой Литвиненко потрудилась служанка Закаева, которую, по словам Максима, попросили прийти в палату с бритвой. А потом партнер Березовского Алекс Гольдфарб по секрету шепнул Вальтеру Литвиненко о полонии.
"То, что полоний — я первый произнес. Собрались на стихийный митинг, и я там сказал, что маленькая атомная бомба прилетела, и мой сын грудью, сердцем защитил англичан от этой радиации. Вот это я произнес. Меня очень больно стучал этот Гольдфарб рядом. Но они еще не готовы были к этому, видно. Не вовремя я произнес. Я думаю, что, может быть, даже еще и следов не было, может быть, еще что-то надо было сделать. Тут интересно, какими числами будет написано это обследование следов стадиона, самолета. Важно знать, какого числа это все проверялось", — говорит Вальтер Литвиненко.
Из слов Вальтера Литвиненко получается, что о полонии Алекс Гольдфарб знал раньше, чем Скотленд-Ярд. Более того, отец предполагает, что сына могли сначала отравить, а уже потом наследить полонием в нужных местах. Все это могло бы опровергнуть королевское следствие, однако его материалы так и остаются засекреченными.
"Откуда полоний возьмется на шее у Сашки, на одежде, если он только чай пил? Откуда возьмется полоний по всему пути, у этих самых понасыпали, на Лугового и остальная компания эта", — рассуждает Вальтер Литвиненко.
Кстати, сколько ни запрашивала российская Генпрокуратура результаты вскрытия тела Литвиненко, британские власти так и не откликнулись. Был ли найден полоний в организме — до сих пор секрет. Отец, сам врач по профессии, утверждает, что при жизни сына анализы радиации не показывали. Обнародовано лишь то, что изотоп обнаружен в моче, взятой уже после смерти Литвиненко, причем из резервуара под кроватью.
"Полиэтиленовый баллон стоял. Так в него можно любым шприцом что угодно впрыснуть", — считает Максим Литвиненко.
Максим считает, что отравить брата могли вообще чем угодно. А полоний нужен был для следов по всему Лондону, для подозрения ФСБ и для скандала на весь мир.
"То, что Путин одобрил эту операцию, у нас нет сомнений", — заявил Алекс Гольдфарб, автор книги "Саша", руководитель Фонда гражданских свобод.
Алекс Гольдфарб — автор свежей книги "Саша, Володя, Борис — история убийства". Переведена на десяток языков и распространяется сегодня по всему миру. В своей биографии он называет себя диссидентом, эмигрировал в США в 70-х, преподавал в Колумбийском университете, после развала Советского Союза в 1991 году приехал в Россию, чтобы возглавить проекты Джорджа Сороса.
"Гольдфарб находился у Березовского, и все вместе, и Сорос, я думаю, что все это все-таки это из Штатов идет. И, к сожалению, во всю эту историю Сашка влип", — говорит Максим Литвиненко.
"А тут же сказал мне этот Ахмед: "да он црушник. Нехороший он человек, Гольдфарб". Мне кажется, Саша мешал ему. Тем более, что Сашка конкретно даже намекал мне об этом, когда умирал. Сашка конкретно не знал, кто его отравил. Но он боялся, боялся за семью, за меня боялся", — вспоминает Вальтер Литвиненко.
Алекс Гольдфарб, кстати, не указывает в своей биографии интересный факт: до эмиграции в США он работал в Институте атомной энергии имени Курчатова — в главном месте СССР, где уж точно знали, что такое изотопы. Зато гордо везде отмечает, что был тем самым человеком, которому Александр Литвиненко продиктовал свою предсмертную записку с обвинениями Путина. Вот она, на английском языке, с подписью автора. И теперь почти сенсация от главных свидетелей: не было никаких предсмертных писем. Литвиненко до последнего надеялся встать на ноги.
"Он спрашивал: "я еще побегу?" Умирать не собирался, конечно. Тем более, на английском, это вообще смешно. Он по-английски не говорил" – удивляется Максим Литвиненко.
Пока был в сознании, подтверждает отец, Литвиненко и мысли не мог допустить о каких-то последних заявлениях. А клиническая смерть была слишком внезапной.
"Он у меня на руках умер. И я заорал, я закричал, никого не было, прибежали все, кто там был, прибежали и начали массаж делать сердца. И все, уже он больше не разговаривал. Это все какие-то письма — это херня все, никаких там писем не было, ничего, какое там писать. Просто подсуетились ребята", — рассказывает Вальтер Литвиненко
"Кто ж его придумал, это письмо?" – интересуется журналист.
"Алекс, наверное, а кто еще, Ахмед бы не стал этого делать. Или Борис или Алекс", — считает Вальтер Литвиненко.
Письмо Алекс Гольдфарб зачитал аккурат к саммиту "Россия-ЕС". Да и вообще, вспоминают родственники Литвиненко, всё, начиная со дня похорон, превратилось в одну большую пресс-конференцию. Даже на поминках к Березовскому выстроилась очередь с отчетами о розданных интервью. Борис Абрамович был энергичен и всех хвалил.
"Не один Березовский. Там и Невзлин, там и вся эта группа. Сашку любой мог отравить. Им нужен был Сашка мертвый, а не живой", — уверен Вальтер Литвиненко.
Следующие слушания по делу Литвиненко назначены судом на апрель. Ни отца, ни брата в Лондон не пригласили.
