Возмущение субботней аварией в Москве, когда в результате наезда пьяного водителя на автобусную остановку погибло семь человек, не утихает. Сочли необходимым высказаться и премьер-министр, и президент, а в Думе идет бурная деятельность по правке законодательства о нарушении правил пользования транспортными средствами. Понятно, что в сторону устрожения.
Другой реакции трудно было бы и ожидать. Всякое такое происшествие вызывает понятные чувства, но здесь и сочувствие жертвам, и негодование по поводу водителя было максимально острым. Жертвами оказались дети — воспитанники инвалидного дома — и двое их воспитателей.
Причем дети именно в этот день были премированы на творческом конкурсе. Не слишком много радостей выпадает на долю детей-инвалидов, и вот у такого редкого радостного был такой ужасный финал.
Водитель был не просто выпивший, хотя и это недозволительно, но пьяный в хлам, причем вторые сутки. Он потребил не менее литра водки, доля алкоголя в крови была полтора промилле — это запредельно высоко, скорость — порядка 200 километров в час.
Напомним из курса физики, что энергия столкновения пропорциональна квадрату скорости. Трагический исход был гарантирован, не на этой остановке или не на этом перекрестке, так на другом. Не говоря о том, что водитель был принципиальный лихач. Два года назад его уже лишали прав за употребление алкоголя, а к моменту происшествия на нем висело шесть штрафов за превышение скорости.
Если к гражданину Максимову (так звали водителя) не применим агитплакат старых, еще советских времен "Пьяный за рулем — убийца", тогда к кому же он вообще применим? Все и применяют, прямо называя его убийцей.
В бытовом смысле это понятно, как же еще его назвать. В юридическом — это менее понятно. В уголовном праве есть две трудно различимые нормы. С одной стороны, есть понятие косвенного умысла: "Преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий, предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично".
С другой стороны, есть преступление по легкомыслию: "Если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий".
Конечно, в случае с Максимовым вряд ли, находясь на Минской улице, он вообще что-нибудь предвидел, но, в общем-то, применима хоть та, хоть эта статья. Единственное, что можно сказать точно — это то, что сознательного намерения лишить людей жизни у него не было.
Может показаться, что это лишняя казуистика, однако вопрос о форме вины имеет сугубо практический смысл. Максимова совершенно не жаль, поделом вору и мука, если наказание будет устрожено, и следующий пьяный лихач получит не 9, а 15 лет, ладно, пусть получит.
Возникает только вопрос: что это предотвратит и что это предупредит. В общем-то, ничего. Предупредительное действие наказания лучше всего работает, когда потенциальный правонарушитель взвешивает "за" и "против". Стоит рискнуть или слишком дорого может обойтись. В случае с беспамятно пьяным дуралеем это не работает, потому что он не в состоянии взвешивать варианты.
Задача здесь уже не в полицейском устрожении, хотя и оно необходимо, задача здесь, скорее, в создании нетерпимости к автомобильному пьянству. Не вообще пить за рулем нехорошо, а конкретно вдолбить, что пьяный за рулем — он твоих детей задавит, и относиться к нему надо соответственно. Это жестко, но жизнь близких дороже.
