80-летие одного из лучших отечественных актеров — Станислава Андреевича Любшина. Театралы знают его по МХТ имени А. П. Чехова и "Современнику". Миллионы обожают благодаря кино: "Щит и меч" Владимира Басова, "Пять вечеров" Никиты Михалкова, "Кин-дза-дза!" Георгия Данелии.
Он мечтал стать разведчиком. Ему было восемь, когда началась война. Сбежал на фронт — вернули. Потом написал письмо Лаврентию Павловичу Берии. Через пару дней вызвали на Лубянку. Отправили на медкомиссию. Заключение: с такой нервной системой лучше — в артисты.
Артист Любшин начинался с самодеятельности. Однажды сыграл деда Мороза. Не получилось — дети плакали.
Много лет спустя он также мучился с фильмом "Кин-дза-дза!". Все пытался перевести планету Плюк — с пацаками, пепелацами и КЦ — с языка фантасмагории на родной реалистичный.
"Один идет от внешних вещей: приклеил усы — и все. Я, когда работаю над ролью и мне что-то не ясно, детство вспоминаю: вот кого надо играть", — признается народный артист РСФСР Станислав Любшин.
Среди режиссеров он прослыл упрямцем. Как не прослыть, если предлагали героев да разведчиков. Любшин отказывался — зачем повторяться — и сам решил стать режиссером.
Многострадальный сценарий "Позови меня в даль светлую" написал для Любшина Шукшин, а сыграть не успел. "Он дал мне сценарий. Мы договорились, что он тоже сыграет брата", — рассказывает актер.
Станислав Любшин повторяет: кино — это кино, а театр — музыка.
Его первой сценой был "Современник" — спектакль "Пять вечеров" сразу после окончания Щепкинского училища. Срочный ввод на роль Славки. Двадцать лет спустя — неожиданное предложение от Никиты Михалкова: снова "Пять вечеров", но уже кино и уже Ильин. С Людмилой Гурченко и Никитой Михалковым тогда репетировали неделями, как в театре. Сложная задача — сыграть, чтобы по одному только взгляду было ясно, где провел Ильин столько лет после войны.
"Есть авторский текст. Он говорит: "Я еду. Такой мороз, что резина разрывается. Ужас в тундре". Они прицепились и потребовали, чтобы я сказал, что не резина, не ужас — смерть висит над ним. А герой должен произнести: "Я еду, а передо мной — солнце, — говорит Станислав Любшин. – У нас все синхронно озвучено, только две фразы я не мог произносить . Это фальшиво. И Никита мучался, и я, как только приближалось то место. Я глаза закрывал. Там уже другой текст".
Это была единственная фальшивая нота в его карьере. За правду роли в шпионском детективе "Щит и меч" его благодарили даже профессионалы. Миллионы мальчишек мечтали быть, как Вайс, — интеллигентным нелегалом. Иногда мечты сбывались.
"Мне неловко говорить, но один человек сказал... Владимир Владимирович видел мой фильм и сказал, что картина произвела на него впечатление, и он решил пойти в разведчики", — вспоминает Любшин.
Сегодня актер мало снимается, а юбилей хочет быстрее пробежать и убегает на сцену Московского художественного театра, где, откидывая знаменитую седую прядь, играет в спектакле "Немного нежности" героя-любовника в доме престарелых.