РГГУ — главный гуманитарный госуниверситет страны. Вроде как очень дорожит своей репутацией и постоянно, устами своих первых лиц, декларирует чистоту и прозрачность вступительных процедур. Тысячи действительно талантливых и хорошо подготовленных ребят съезжаются сюда каждое лето со всей России. Верят в честность отбора, тратят время, нервы и в последний момент узнают, что бюджетных мест им не хватило.
"Могу сказать только одно: система-то у нас балльная ЕГЭ. Если ВУЗ не принимает вступительных экзаменов, то как, кому, каким образом можно кому-то заплатить, чтобы поступить", — говорит руководитель отделения "Международные отношения" РГГУ Марина Опарина.
Ну, например, заплатить можно лично этой даме. Злые языки называют её тенью, "альтер эго" первого лица ВУЗа. Но о ней позже. А пока небольшой фрагмент из нашего четырехлетней давности сюжета. Разговор о поступлении на бюджетное отделение факультета политического пиара с одной из преподавательниц РГГУ. Размер взятки — 20 тысяч евро.
"А 20 тысяч — это у вас в РГГУ нормальная цена считается?" – спрашивают Татьяну Елисееву.
"Нормальная, да", — отвечает преподаватель философии и обществознания РГГУ Татьяна Елисеева.
"Ваш интерес какой здесь?" – задают вопрос Татьяне Елисеевой.
"В принципе, десять процентов", — отвечает Татьяна Елисеева.
Она говорила, что львиную долю всех денег относит наверх, употребляла выражения "общак", и "конвейер по продаже бюджетных мест", уверяла, что в РГГУ так работают все. Записанная тогда же беседа с ректором.
"Какие меры к преподавателю, уличенному во взятках?" – спрашивает журналист.
"Ну, понимаете, у нас не было уличенных, поэтому какие меры: бесспорно, как правило, это же профнепригодность, какие тут меры", — отвечает ректор РГГУ Ефим Пивовар.
"То есть, уволить?" – спрашивает журналист.
"Конечно", — отвечает Ефим Пивовар.
Всё это пустая трескотня. На самом деле, главный принцип любой мафиозной корпорации "не плодить обиженных" тут действует неукоснительно. Так что наша давнишняя знакомая как трудилась в РГГУ, так и трудится по сей день. И никто её не думал увольнять.
"Я работаю здесь в Центре довузовского образования уже семь лет. Это прекрасное место. Я просто фанат, патриот РГГУ", — говорит преподаватель философии и обществознания РГГУ Татьяна Елисеева.
Но вернемся от пешек к ферзям. Марина Опарина — руководитель престижнейшего в РГГУ отделения международных отношений. Там всего-то около 50 бюджетных мест. Но если их все продать, то за приемную кампанию можно заработать около миллиона евро. Переговоры о приеме на международный факультет дочери одного московского банкира.
"Ну, вот речь идет о бюджетном отделении?" – спрашивает журналист.
"Да. На такие вот случаи есть свой целевой набор, свои бюджетные места. Как, по какой статье мы её будем оформлять. Либо она талантливая и гениальная, либо в связи с тем, что Минобр выделяет бюджетные места под регионы. Или у нас есть инвалиды первой группы, которые дети слепые, дети глухие. По какой конкретно статье она пойдет, этого, к сожалению, я сейчас вам сказать не могу", — отвечает Марина Опарина.
Ну ясно, они торгуют местами, зарезервированными для детей-инвалидов, для выпускников детдомов, победителей олимпиад. Очень, очень некрасивая схема.
"Хорошо. Но вдруг какие-то проблемы возникают на первой сессии, на второй", — спрашивает журналист.
"Они однозначно будут, потому что они, когда поступают, у них начинается в голове любовь-морковь и все дела. Взрослая жизнь. Ну, в таких случаях нужны там справки всякие медицинские. Ну, на этот случай у меня подружка доктор. Мы продлеваем сессии и так далее", — отвечает Марина Опарина.
"Марина Владимировна, и вот главный, может быть, вопрос. Со всеми договорённостями, со всем сопровождением, со всей помощью на сессии, на круг, что называется, какова цена вопроса?" – спрашивает журналист.
"Двадцать тысяч евро", — отвечает Марина Опарина.
Годы идут — тарифы не меняются. Но если раньше переносчиками взяток были обычные педагоги, то теперь это человек уровня декана, или, как у них называется, руководитель отделения. Ничего не боятся.
"Марина Владимировна, здесь сертификат на предъявителя на 20 000 евро. Вы в любом отделении банка можете его просто обналичить", — предлагает журналист.
"А я в этом не разбираюсь. Я ж ни разу с этим не связывалась", — говорит Марина Опарина.
Мы, разумеется, не стали участвовать в повышении благосостояния этой дамы и её руководителей. Фиг им, шиш, кукиш и дулю с маком в придачу!
"Может, вы как-то объясните то, что тут произошло?" – спрашивает журналист.
"Ну, могу только объяснить одно: просто шутка, разговор о том, что творится вообще. Просто шутка", — отвечает Марина Опарина.
Статья 290-я УК РФ. Взятка в особо крупном размере — до шести лет тюрьмы с лишением права занимать определенные должности сроком до трех лет.
"До сей поры никого в вашем ВУЗе за взятки не увольняли. Даже тех, кто был публично в этом уличён. В вашем случае все будет также?" — говорит журналист.
"Но по каждому факту, что, вы сказали, у нас в университете проходило расследование. И каждый человек, которого вы показывали, по сути-то был невиновен", — отвечает Марина Опарина.
"Да вы что! Расследование, и невиновен? А по поводу вас будет расследование?" – спрашивает журналист.
"Пожалуйста, пусть расследуют", — отвечает Марина Опарина.
"И оно ведь тоже покажет, что вы невиновны", — говорит журналист.
"Но я ведь денег не беру", — отвечает Марина Опарина.
"Нет, потому что мы вам их не дали", — говорит журналист.
А теперь давайте пофантазируем: что если бы вместо кукиша были реальные деньги, а вместо журналистов — полиция. Эта дама наверняка бы заявила, что, не числясь лично в приемной комиссии, она не может влиять на результаты приема. Сговорчивый следователь тут же переквалифицировал бы тяжкую взятку в средней тяжести "мошенничество". Дальше: либо расследование тянулось бы до истечения срока давности, либо, с учетом хронических заболеваний и научных заслуг обвиняемой, закончилось бы условным сроком. Практически все дела о коррупции в ВУЗах разваливаются именно по такой схеме.
