Москва, 5 мая. Полчаса после официального начала шествия. Обычно переполненные во время митингов выходы из метро на Октябрьскую площадь пусты. Никто не стоит в два ряда на эскалаторе, нет шумных компаний, ждущих друг друга в центре зала. Даже сотрудники полиции, которых в этот день непривычно много, не просят никого разойтись, степенно прохаживаясь по платформам.
За железными рамками открывается пустынный асфальт Большой Якиманки, с двух сторон окружённой ограждениями. Людей почти нет, лишь рыжеют комбинезоны уборщиков, замыкающих шествие. Но ковши для мусора почти пусты – лишь изредка кто-то останавливается, чтобы смести с мостовой шоколадную обёртку или целлофановый пакет. Перед уборщиками в две цепи идут полицейские, перед которыми мелькают спины колонны, идущей в сторону Болотной площади.
После десятков тысяч, которые видела эта улица, три цепи несущих перетяжки людей кажутся небольшой горсткой, которая смотрится на пустынной улице мегаполиса гротескно и дико. Люди идут в три колонны, каждая из которых несёт свой баннер шириной почти во всю улицу. Главное требование демонстрантов – освободить так называемых "узников шестого мая" – 27 фигурантов дела о "массовых беспорядках", которые по версии полиции произошли на Болотной площади год назад. Перед головной колонной идут по улице журналисты, поминутно останавливаясь, чтобы взять удобный план или перекинуться парой слов. Все разговоры об одном: людей мало, завтра должно быть больше. Сегодняшняя акция — классический пример раскола оппозиции: большинство членов Координационного совета (КС) приняли решение провести акцию 6 мая, в будний день, в то время как Экспертный совет оппозиции, состоящий по большей части из националистов, предложил провести шествие в выходной, рассчитывая на поддержку людей из регионов. Едва ли сами организаторы ожидали такого результата — заявка была подана на 10 тысяч человек.
У полицейского на въезде на Большой каменный мост занятой вид: стоящие на нём машины ждут не дождутся, пока он, наконец, откроет движение. "Скажите, а сколько человек участвует в акции? — Порядка пятиста, и ещё около ста журналистов. – Когда собираетесь открыть движение? – В восемнадцать часов, как запланировано". В его слова верится с трудом: судя по ощущениям, что на двух демонстрантов приходится один журналист. Впрочем, возможно так кажется из-за их постоянного хаотического перемещения.
У входа на Болотную площадь, в отличие от 2012 года, нет второй рамки металлоискателей. И это не единственное отличие: не плавают в Обводном канале чёрные шлемы ОМОНа, не слышно криков и щелчков камер, не тащат людей в машины с решётками на окнах. На кровле вентиляционной шахты сидит пожилой мужчина с бритой головой и маленькая девочка с волосами, перевязанными чёрно-бело-золотым триколором. Он считает, что малочисленность акции объясняется праздником, и в понедельник людей будет больше. На вопрос, придёт ли он сам, мужчина утверждает утвердительно. "С внучкой? – Да. — Она у нас часто по митингам ходит? – И в прошлом году была? – Нет, в прошлом году с другой внучкой приходил. – И как она отреагировала? – Да как тут реагировать, — он грустно пожимает плечами, — сами спровоцировали эту бойню, а теперь сажают не пойми кого".
Большинство участников прошлогодней акции действительно считают, что прорыв полицейской цепи, который стал поводом для силового разгона митингующих, был вызван провокаторами. Многие сообщали о людях в масках, которые бросали в полицейских камни, после чего скрывались в толпе, причём никто из этих людей задержан не был. Эту версию подтверждают и члены Совета по правам человека при президенте, которые также указывают на то, что, несмотря на множественные нарушения, ни один полицейский не был наказан за превышение полномочий – наоборот, некоторые иногородние служители порядка получили квартиры, что, по мнению многих правозащитников, указывает на спланированный характер разгона акции.
Колонна достигает поворота на Большую Ордынку, и начинается митинг. Большинство митингующих тем временем покидает площадь и расходится в разных направлениях, хотя некоторые остаются послушать. "Я уже давно не считаю этих людей узниками, — говорит бородатый оратор, — для меня они мученики, настоящие христианские мученики. И главное счастье для нас, что они живы, и вы ещё сорок дней можете прийти к ним в СИЗО, подарить кулич, яйца и поздравить со светлым праздником Воскресения Христова". Эти слова слышат не более двух сотен человек.
Эта акция – для своих. Большинству православных верующих действительно не хочется портить себе праздник и идти на площадь – кроме тех, кому некуда больше идти. На этой площади – отцы, матери, жёны тех, кто празднует светлую Пасху за решёткой. И слова этих людей для них – единственная возможность почувствовать себя в этот праздник не так одиноко. Что касается завтрашней акции, то её организаторы, как и большинство наблюдателей, рассчитывают, что людей в годовщину 6 мая будет намного больше. Вопрос, как они смогут помочь тем, ради кого собрались, пока остаётся открытым.
