Съезд Общероссийского народного фронта не политическая тусовка, а какой-то другой сбор. На съезде были утверждены устав и манифест и выбран лидер — Путин. Но еще избрали сопредседателей. Стоит обратить внимание на молодого "фронтовика", депутата Государственной Думы, единоросса Ольгу Тимофееву. На ее малой Родине, в Ставрополе, Тимофееву помнят и в другой ипостаси.
Еще недавно Ольга Тимофеева была ставропольской телеведущей, ставшей поначалу депутатом Ставропольской Гордумы. Она входила во фракцию "Единая Россия", но действовала, как Робин Гуд: то залезала в проблемные бойлерные, то участвовала в митингах против своих же единороссов — чиновников, которые сильно сдружились с бизнесменами-застройщиками.
"Полгода мы останавливали стройку вместе с жильцами. Полгода выходили на митинги. Полгода я пишу протесты главе администрации, в прокуратуру. И полгода мне говорят, что, оказывается, все законно. Парадокс! Все нарушено, но все по закону", — говорила Тимофеева об одной из проблем края.
Против строительства одного из домов, наоборот, никто не был против. Только вот достраивать его пришлось жильцам на свои деньги. Обманутые дольщики семь лет ждали, когда же заработает лифт в их доме. Осуществилась их мечта лишь с приходом Ольги Тимофеевой.
Депутатский рейд по школам. На ремонт одной из них Ольга Викторовна "выпросила" 20 миллионов рублей — пришлось заново отстраивать крышу и менять практически все окна. Школа — некоммерческий объект. Никто не имеет права шантажировать учителей и директоров. Никто не имеет права выполнять работу с опозданием. Не успеваете — работайте в три смены.
О своей деятельности на новом посту, в качестве сопредседателя штаба "Народный фронт — за Россию", Ольга Тимофеева рассказала в интервью "Вестям в субботу".
- Ольга Викторовна, губернаторы смотрят на "Народный фронт" в том числе и из электоральных соображений. На каких условиях вы готовы поддерживать кандидатов в губернаторы?
- Сегодня мы не партия. И это — самое главное. Сегодня мы — надпартийная структура, которая хочет в своих рядах объединить как можно больше людей для решения той или иной проблемы. В течение ближайших месяцев мы пригласим в свои ряды самых активных людей из регионов и начнем мониторить проблемы, которые есть. Предлагать пути решения будут они. Это уже хорошая армия сторонников, которые впоследствии могут стать сторонниками и лидеров регионов, если они с ними начнут разговаривать и дискутировать.
- Так вы вместо "Единой России" или вместе с ней?
- Мы не вместе и не вместо — мы вместе со всеми, мы — за страну. Сегодня в "Народный фронт" входят три партии: "Патриоты России", "Родина" и "Единая Россия". Как только мы начнем делиться на красных, синих, зеленых или голубых, мы отодвинем профессиональных и активных людей, которые хотели бы поучаствовать и предложить свои пути решения проблем.
- Вы входили во фракцию "Единой России" в городской Думе, но не были единороссом, членом партии?
- Я три раза избиралась при поддержке "Единой России" и никогда принципиально не вступала в партию, потому что считаю, что на самом деле журналисту некорректно быть в любой партии. Журналист обязан быть объективным. Когда своих большинство, они должны нести за это ответственность. А некоторые, особенно в регионах, понимали, что, придя во власть, можно просто порулить, забывая, что есть люди. Я слышала мнения губернаторов о том, что нужно выбираться или назначаться. Это принципиальный момент. Я — депутат-одномандатник, который только 21 марта был переизбран в своем одномандатном округе — в городе Ставрополе. Когда ты знаешь каждую крышу, каждую школу, каждую дорогу, когда ты начинаешь работать с каждой бабушкой, которая к тебе приходит на встречи, а потом видишь ее на избирательном участке, ты понимаешь, что мнение этих людей для тебя гораздо важнее, чем мнение одного человека, который когда-то тебя где-то назначил, потому что тебе в этом городе жить и тебя эти люди видят. Я — за то, чтобы как можно больше наших людей сегодня избиралось.
- Что вы будете делать в Ставрополе с ужасной историей, касающейся того, что дети высокопоставленных ставропольских чиновников, возможно, что и единороссов, сдавали ЕГЭ "специальным" образом, – им выписали справку, что они госпитализированы – а потом они по 100 балов получили?
- Хочется сделать выводы, которые назрели сами собой. Во-первых, коррумпированная сдача экзаменов есть, но сегодня меняется время, и многие просто не уловили это. И вывод этот нужно сделать. Во-вторых, когда сегодня мы начинаем говорить о ЕГЭ, нужен ли он, нужно ли вернуться к другой системе сдачи экзаменов, мы все равно будем искать лазейки, как детям высокопоставленных чиновников за деньги сдать экзамен побыстрее и получше. Нужно поменять мозги тем людям, которые за это отвечают. Третий вывод: заложниками оказались наши дети. Большинство из них занимаются с репетиторами. Большинство из них очень умные и грамотные, но они повелись на родительское желание облегчить им жизнь на каком-то этапе и оказались заложниками. Что касается ЕГЭ, наверное, необходимо очень серьезное ужесточение. Списал ребенок — лишается права сдачи экзамена на год. Помог учитель — вообще уходит из школы. Помог чиновник — вообще садиться. Только в этом случае мы получим ЕГЭ как проверку знаний, а не как выставление стобальных оценок тем людям, которые даже по-русски порой не говорят.
- "Народный фронт" обещал ввести единую школьную форму по всей стране?
- Обещал не единую школьную форму, не по всей стране и не 1 сентября. Сегодня происходит масса инсинуаций на эту тему. Несколько депутатов-единороссов от имени "Народного фонда" предложили на законодательном уровне каждому субъекту определиться с внешним видом школьников. Это называется "дресс-код". Это не школьная форма.
Совсем молодые разве только из старых фильмов помнят, что с конца 40-х годов и до 80-х школьницы в СССР носили строгие коричневые платья с черным или белым (для торжественных случаев) фартуком, школьники — серый однобортный пиджак с шерстяными брюками. На смену этой форме пришла форма синего цвета с эмблемой в виде открытого учебника. В такой ходил даже знаменитый Электроник.
Если судить по тому, какой все эти годы оставалась форма, например, в английском Итоне, то все новое — это хорошо забытое старое. Судя по всему, именно Итон не дает покоя модельерам в Твери. По всей видимости, они решили одеть школьников, как маленьких взрослых, как это было в XIX веке. Модельеры в Иваново — наоборот. Мало того, что цвета заметно ярче, так еще и есть альтернатива классическим пиджакам — жилеты из вязаного трикотажа. А на псковской швейной фабрике "Славянка" производители пошли еще дальше — вместо традиционного галстука для мальчиков они предложили бабочку. Фабрика в Татарстане, в Зеленодольске, отличилась нашивками с эмблемой школы на фирменных костюмах. Оценить общие тенденции можно было в Брянске — именно там прошла выставка школьной формы из местных тканей, которую на сцене продемонстрировали сами дети.
Естественно, все эти фабрики претендуют на то, чтобы именно их форма стала той самой. Другое дело, что даже те губернаторы, которые выступают за всероссийскую форму, немедленно сделали столько оговорок, что, кажется, инициатива "Народного фронта" если что и породила, то только хаос.
"Ткань не может быть одинаковая. Оформление может быть. Эскиз может быть один. Всегда в России была одна форма. Думаю, поможет творческий подход — надо у населения спросить", — заявила исполняющая обязанности губернатора Владимирской области Светлана Орлова.
"Мне кажется, удобнее, чтобы у каждой школы была своя форма. У нас, кстати, в регионе почти 70% школ имеют свою школьную форму, и это здорово", — подчеркнул глава Калмыкии Алексей Орлов.
- Не возникает ли зависть, ведь одна школа — лучше, богаче, другая — победнее? Детишки не сравнивают школу со школой?
- Нет. Я думаю, наоборот, даже возникает некое чувство школьного патриотизма местного, — уверен Орлов.
- Если каждая школа введет свою форму, то возникнет социальное расслоение уже между школами.
- У меня дети учатся в разных школах. В обеих есть школьная форма. Расслоения, о котором вы говорите, я не вижу. На самом деле это очень хороший пример. Другое дело, что для каждого региона форма может быть индивидуальная — со своей спецификой, со своей историей, символикой, — считает губернатор Тульской области Владимир Груздев.
- Вы — человек состоятельный. Может быть, вы поэтому и не видите?
- Мои дети учатся в обычных школах, поэтому не вижу разницы.
- В Татарстане эта проблема почти не стоит, но в других мусульманских регионах хватает споров вокруг платочков у девочек. Какой позиции в данном случае вы придерживаетесь?
- В платочке я ничего плохого не вижу. У нас в укладе жизни это всегда было. Но надо посоветоваться, согласованно делать, — уверен президент Татарстана Рустам Минниханов.
- Как такие вопросы решаются?
- Думаю, не продавливанием, а разъяснением.
"У нас в Кабардино-Балкарии очень мало людей, которые головные уборы надевают. Мне кажется, нужно очень аккуратно к этому вопросу подходить и не перегнуть палку", — отметил глава Кабардино-Балкарии Арсен Каноков.
"Мы — светская республика. У нас нет обязательного ношения платков", — сказал глава Адыгеи Аслан Тхакушинов.
Однако такая проблема была в Ингушетии. По словам главы республики Юнус-бека Евкурова, "такой проблемы не было". "У нас на принцип пошел один из родителей. Но мы определились: школьная форма одинакова для всех. Есть религиозный урок — там пускай надевают головные уборы. Есть спортивный урок — там пускай надевают спортивную форму. На урок труда — рабочую форму. А школьная форма — одинаковая", — заявил Евкуров.
"Если меня спросить, то платки я бы ввел. Со школьной скамьи надо детей учить. У нас в республике не просто на словах демократия, а на самом деле демократия. К великому сожалению, у нас и в коротких юбках девушки ходят. Это беда. Но это — современный мир, современная Россия, современная Чечня. Что поделать? В школе и в высших образовательных учреждениях не должно быть показа мод. Дети должны идти туда, чтобы получить знания. Это кузница знаний. Поэтому форма одежды была единой", — уверен глава Чечни Рамзан Кадыров.
- Ольга, вы видите, что вы разворошили?
- Самое интересное, что наш-то законопроект — о другом. Мне очень понравился посыл Орловой, когда она сказала, что нужно спросить население. "Народный фронт" — за то, чтобы спрашивать у людей их мнение о любом законопроекте, а уж только потом его выдвигать. Когда дети стали ходить в школу в хиджабах, школа стала местом скандалов. Мы прочитали все законы и увидели, что ни в одном законодательном акте страны не указано, как должен выглядеть школьник. Мы предлагаем регионам определиться с требованиями к внешнему виду школьника. Это ни цвет, ни фартук, ни длина — мы говорим о том, ходим мы в джинсах или нет, ходим мы в религиозной одежде или нет, о том, что у нас нет травмирующих украшений, что мы ярко не красимся, что мы не ходим в одежде, открывающей пупок или коленки. Мы просто говорим о том, что школа — это светское образовательное учреждение. Давайте все разговоры о религии, о социальном расслоении оставим за пределами школы — дети приходят сюда учиться. Пусть сами школьники в каждой школе вместе с родителями определятся, в чем они ходят.
- Но, выдвинув такую инициативу, вы должны ее деньгами тоже поддержать. Принято решение, кто будет платить за форму?
- Мы не говорим о школьной форме. Когда мамочка пойдет на рынок, потому что у нее не будет денег, в магазин или сама сошьет форму, она просто будет понимать, что ее ребенку в этой школе нужно ходить в черных брюках. Есть другая абсурдная ситуация: учителя и директора школ стали указывать родителям ателье, фирмы, которые продают форму.
- Это больше всего и пугает. К чему может привести такая инициатива?
- Некоторые начали лоббировать свои интересы. Если наши предприятия предложат качественную, нормальную светскую одежду, я буду рада, потому что это — рабочие места и налоги. Но сегодня — переходный этап. Поколение детей выросло без формы. Мы просто говорим: давайте будем одеты так, как мы идем с вами, к примеру, на собеседование. Если вы пойдете на собеседование в какое-то ведомство, вы оденетесь прилично. Почему наши дети позволяют себе ходить, мягко говоря, в чем угодно? Что касается тех, кому не в чем идти: голых детей в школе я не видела ни разу. Сегодня это бремя ложится в большей степени на родителей. И мы не принципиально говорим о том, что мнение родителей важно. Каждая школа, согласно закону об образовании, вправе в уставе прописать, как должны выглядеть школьники. Никто не вправе заставить купить одежду в том или ином месте — это чистая коррупция, потому что пришли фирмы, предложили откаты учителям или директорам школ. Сегодня мы видим массовую истерию и массовое неправильное понимание закона. Кстати, законопроект даже не рассматривался в первом чтении. Это инициатива. И пока мы ее не обсудим по всей стране и не поймем, действительно ли мы сделали правильный ход, мы не будем ее рассматривать дальше. Необходимо спросить людей. Сегодня нужно об этом говорить. Каждый день спрашивают, зачем нужен "Народный фронт". Сегодня утеряна связь с людьми. По данным ВЦИОМ, 69% населения не знают, что происходит в стране. Эти люди просят поделиться с ними информацией, прежде чем что-то делать, решать, принимать какие-то указы, назначать каких-то людей. "Расскажите нам об этом, ведь мы тоже жители этой страны, этого региона, этого края, этой области. У нас тоже есть отличные предложения", — говорят они. "Народный фронт" создан для этого. Я — пример регионального человека, который не могу себе даже во сне представить, что окажется в стенах Госдумы, возглавит одно из общественных движений страны, самое массовое, во главе с президентом. Но благодаря "Народному фронту" это возможно. Мы хотим, чтобы активно заработали регионы.
