Нобелевскую премию мира легко критиковать – бесспорных решений в ее истории можно насчитать единицы. Но при всех изъянах эта награда – барометр политической погоды, индикатор состояния дел в мире.
Возьмем время большого перелома: конец восьмидесятых – начало девяностых. Лауреаты того периода: далай-лама, Михаил Горбачев, борец с бирманской хунтой Аун Сан Су Чжи, правозащитница из Гватемалы Ригоберта Менчу.
Все логично: эпоха надежд на то, что тоталитарные и диктаторские режимы от Азии до Латинской Америки уходят, возникает новый мировой порядок – справедливый и свободный от насилия.
Девяностые и начало двухтысячных – попытка становления этого самого порядка. Шесть премий – за разрешение застарелых конфликтов. Отмена апартеида в ЮАР, палестино-израильский мирный процесс, бескровное отделение Восточного Тимора от Индонезии, урегулирование в Ольстере, начало примирения на Корейском полуострове, посреднические усилия в разных регионах.
Еще четыре премии того времени – институтам, олицетворяющим прогрессивное мышление: антиядерная Пагуошская конференция, движение за запрет противопехотных мин, "Врачи без границ", ООН.
После 2003 года – новые настроения, упадок так и не наступившего "нового мирового порядка". Единственная организация – МАГАТЭ с ее попыткой удержать распадающийся режим нераспространения. Остальные достойные – частные лица, в одиночку пытающиеся заменить деградирующие институты. Это иранская правозащитница Ширин Эбади, кенийская "зеленая" Вангари Маатаи, изобретатель системы микрокредитов беднейшим Мохаммад Юнус из Бангладеш, Альберт Гор — человек-символ противодействия глобальному потеплению.
Раз создать мир и процветание сверху не удается, хотя бы поддержать тех, кто пытается содействовать этому снизу.
Премия-2008 – примета отчаяния. Отмечен Мартти Ахтисаари, автор плана урегулирования косовской проблемы, который не только не воплотился в жизнь, но и привел к неправовому решению о независимости Косово. Оно, в свою очередь, спровоцировало грузино-осетинский конфликт.
Награждение Барака Обамы в 2009 году и Европейского союза в 2012-м, вместе с присуждением китайскому диссиденту Лю Сяобо в 2010-м – попытка воздействовать на политику самых главных мировых игроков. Признание роли крупных государств, но и стремление подвигнуть их к действиям по "ремонту" глобальной архитектуры.
Но ни институты, ни личности, ни государства не могут пока остановить структурную дестабилизацию. От прежних принципов остается все меньше, новых правил не появляется. Из конфликтов, за разрешение которых награждали в девяностые, урегулированным можно считать разве что ольстерский.
Международные организации не восстановили влияние. Политические нравы запутанны.
Символична судьба лауреата Нобелевской премии – экс-главы МАГАТЭ Мохаммеда эль-Барадеи. Он попытался возглавить оппозицию авторитарному режиму у себя на родине в Египте, но оказался не ко двору, в результате потерялся в виражах египетской демократии. Над премиями Евросоюзу и Бараку Обаме не иронизировал только ленивый – образец интеграции переживает глубочайший кризис, а президент-миротворец шагает от одной войны к другой.
Сегодня главный нерв мировой политики – взаимоотношения между государством и глобальным гражданским обществом, вездесущими неправительственными организациями. Коллизии все чаще: WikiLeaks против госдепартамента США, Эдвард Сноуден против АНБ, Greenpeace против России. Массы, объединенные социальными сетями, против правительств, одержимых идеей статус-кво.
По логике очередная премия должна принадлежать человеку, событию или явлению, примиряющему этот конфликт, ведь контуры нового глобального устройства во многом зависят от того, как он разрешится.
Альфред Нобель написал в завещании, что премия мира полагается тому, "кто внесет весомый вклад в сплочение народов, уничтожение рабства, снижение численности существующих армий и содействие мирным договоренностям". Секрет долголетия награды в том, что суть мировой политики за 112 лет изменилась мало. Солидарность, свобода и миролюбие по-прежнему в дефиците.
