Кинорежиссер, Народный артист России Владимир Хотиненко отмечает 60-й день рождения. Он пришел в кино после архитектурного университета. Окончил режиссерские курсы Никиты Михалкова и работал его ассистентом. Потом начал снимать свои картины. Хотиненко любит экспериментировать, берется за сложную работу и не боится критики.
Своим смехом он, кажется, может заразить любого, хотя герои его фильмов обычно никогда не смеются. Вот и в курсовых работах студентов мастерской Хотиненко всё больше размышлений и переживаний.
- Понимаете, нужно уходить с воздушным чувством...
Хотиненко пришел в кинематограф после Архитектурного института, окончил режиссерские курсы у Никиты Михалкова. Был его ассистентом. И даже снялся в эпизоде. Хотя мало кто признает будущего народного артиста в мотоциклисте Варелике из "Родни".
"Я прекрасно знаю, что я никакой не актер, у меня такого механизма актерского нет. Это тонкий инструмент, и я слишком уважаю профессию актерскую, чтобы причислять себя к ним, – говорит Хотинеко. – Но я могу срежиссировать, я даже могу что-то прочувствовать, я, наверное, даже вообще прочувствовать могу и со слезой, чувства возбудить, но я всегда знаю, что я не актер, поэтому занимаюсь режиссурой".
В его собственных первых лентах было много дерзкого, даже бунтарского. Фильмы-эксперименты, как, например, "Зеркало для героя", где персонаж словно застрял во времени. Или "Макаров" – одна из первых серьезных ролей Сергея Маковецкого. Об искушении на грани помешательства. И это, кажется, становится фирменным стилем режиссера – погружать героев в таинственное пространство, противопоставлять их остальному миру. Как это было с "Мусульманином".
"Не можете молиться – не молитесь, не можете креститься – не креститесь, не можете поститься – не поститесь. Но знайте – придет Сатана, и вы поверите ему".
Вера – не раз станет главной темой у Хотиненко. Тот же "Поп" – о героическом служении православных священников на оккупированных немцами территориях во время Великой Отечественной. Десятки часов отсмотренной хроники, мельчайшие детали. Они для Хотиненко важны во всем, даже в музыке. Потому и попросил написать саунд-трек для "72-ух метров" самого Эннио Морриконе.
"Уговаривать не пришлось, я предварительно написал ему коротенькое письмо, очень короткое – на полстранички, где основная мысль была – моей стране и фильму нужна красота и надежда, все это есть в вашей музыке", – рассказывает режиссер.
Своих актеров Хотиненко любит сравнивать со скрипкой. Это, говорит, как Страдивари и Моссельпром. Нужен диапазон.
"Для меня важно почувствовать почти мистическую связь с человеком, что мы сможем с ним общаться не только на словах, но одинаково чувствовать некоторые вещи", – поясняет Хотиненко.
Мистическая связь – это, конечно, про Евгения Миронова. Вопрос, кого приглашать на роль Достоевского, даже не стоял. Восьмисерийный телефильм задумывался как история писателя без стереотипов. И этот образ оказался настолько далек от хрестоматийного, что вызвал целый шквал критики. Впрочем, Хотиненко никогда не считал свои фильмы интеллектуальным кино. Признается, что смотрит и сериалы, и боевики, которые называет фильмами-аттракционами. И даже представляет, какое оно, кино будущего.
"То, что вести будет к всё большей и большей физиологизации, то есть реалистичности – это достаточно безусловно, к объемному, появлению реального. Можно будет смоделировать, что объемный человек, он будет в зале перемещаться. В конце концов, это просто средство, а все остальное зависит от головы, – рассуждает режиссер, добавляя, – и от сердца".
И хотя Хотиненко всегда говорил, что кино должны снимать молодые, уходить со съемочной площадки он не собирается. Сейчас, шутит, у него новый роман, и опять с Достоевским. Только-только дописал сценарий "Бесов".
