200 лет назад русские и французские солдаты искали раненых и собирали тела павших у Бородино. Впереди был пожар Москвы, Малоярославец, Березина и максимальное за всю историю продвижение русских войск на Запад — до Парижа. Следы той войны можно увидеть до сих пор.
Следы французской шрапнели, которая, впрочем, так и не задела образ над вратами Свято-Никольского Черно-Островского монастыря в Калужской области у Малоярославца. Именно с тех пор над вратами монастыря под ликом Христа были оставлены следы французской шрапнели. И совсем другой след наполеоновских войн — в сегодняшней Швейцарии. Там примета пребывания на этой земле русских войск — альпийские деревни с названиями "Москва" и "Санкт-Петербург". И еще более поразительная история — в Голландии. Мало кто знает, что и Нидерланды в ту войну от французов освободили русские — казаки под командованием генерала Александра Бенкендорфа, будущего цензора Пушкина.
Преображение из представителя голландского среднего класса в уральского казака происходит каждый понедельник, когда участники казацкого хора Гааги собираются на репетицию. Между собой говорят по-голландски, со слушателем — на языке незнакомом, но манящем — русском — словами народных казацких песен, которые в нотах переданы в транскрипции латинскими буквами. С кириллицей никто из певцов не знаком, а если кто и бывал в России, то только в коротких турпоездках.
Уральский казацких хор был основан в белой эмиграции в Париже в 1924 году. Вторая мировая разметала участников по всей Европе, и через полвека после создания коллектива традиция продолжилась в Гааге. Русский казачий старшина, руководивший хором все эти годы, скончался в 1979-м. Дело продолжили голландские подопечные. Нынешний директор хора Эмиль, в обычной жизни полицейский инспектор, поет казацкие песни вот уже три десятка лет.
"В нашем хоре поют булочник, мясник, — рассказывает Эмиль Вагенар, — Я — полицейский, есть банкиры, бизнесмены, один судья — все возможные профессии".
Строчку "рушилась слава Наполеона, враг побежал" выводят с особенным рвением. Подробности операции Бенкендорфа большинству гаагских "казаков" неизвестны, но один из хористов — бизнесмен на пенсии Тон ван ден Аккер, недавно назначенный атаманом приказом Уральского казачьего войска, — в свое свободное время, вооружившись картой и немногочисленными историческими источниками, колесит по голландской провинции в поисках следов казачьего присутствия. По реке Айсель, что близ города Девентер, проходила граница уже освобожденной от Наполеона Германии и все еще подконтрольных Франции Нидерландов. Сегодня через реку ходит казачий паром.
В ноябре 1813-го казаки под командованием князя Гагарина установили здесь переправу. Лодки были выстроены в ряд от берега до берега, и по ним можно было передвигаться, как по мосту", — пояснил Тон ван дер Аккер.
Это сейчас переправиться с одного берега на другой стоит один евро. Два века назад это было рискованной операцией. В запасниках российских и европейских музеев сохранилось множество иллюстраций времен похода императорской армии. Мотив один — жители европейских городов приветствуют освободителей. В голландском Утрехте на протяжении ста лет — до начала Первой мировой — отмечали День казака.
28 ноября 1813 года, услышав о приближающихся отрядах всадников с Дона, наполеоновские войска в спешке покинули город. Освободить Нидерланды позволила одна лишь грозная репутация русского казачества. В числе противник превосходил, но, узнав о приближении подмоги, голландцы сами поднимали восстания против французских захватчиков. Та же репутация вынуждала европейцев держать дистанцию — разбивать лагеря казакам позволяли лишь вдали от населенных пунктов. О причине опасений можно предположить по документам, описывающим провиант бойцов того времени.
"4 января 1814 года расквартированным тут казакам доставили 760 литров спиртного. Спустя два дня они заказали еще 230 литров", — рассказал Тон ван дер Аккер.
Казаки остались и в голландской топографии — проселочная "казацкая дорога" в окрестностях Девентера до сих пор так и называется, такие же указатели можно встретить по всей стране. Это означает, что в ближайшем поле был разбит лагерь. Высокие деревья, согласно легенде, казаки использовали как наблюдательные пункты. Липу, которая, возможно, видела и русскую, и наполеоновскую армии, местные так и прозвали — "казацкое дерево".
"Я — голландец, но когда я пою в казацком хоре, чувствую себя настоящим казаком. Когда мы выступаем и поем ваши песни, у меня мурашки по коже бегут, поэтому я этим и занимаюсь уже столько лет", — признается Эмиль Вагенар.
И хотя на уроках истории полузабытую главу освобождения Нидерландов уже не проходят, память о русской Императорской армии и ее бесстрашных и диких, в понимании европейца, бойцах — казаках — в культуре закрепилась, похоже, навечно. Сегодня на территории королевства постоянно репетируют и выступают как минимум пять любительских казацких хоров.
