После референдума в Киргизии власти страны уверенно заявляют, что не допустят повторения беспорядков. Однако силовики признают, что ситуация остается тревожной. По-прежнему нет четкого ответа на вопрос, почему произошли погромы и кто за ними стоял. Версии называют самые разные - от экстремизма, до криминальных разборок. Чтобы понять, насколько верны эти предположения, корреспондент радио "Вести ФМ" Николая Осипов проехал по югу Киргизии.
Осипов: Машина мчит нас по разбитым дорогам Оша. За окном мелькают сгоревшие жилые дома, магазины, едем очень быстро, под охраной милиции, говорят, здесь по-прежнему не безопасно.
Выжженные кварталы разносят запах гари по всему городу. На перекрестках - БТР, мешки с песком, вооруженный спецназ. Это пока единственный гарант безопасности здесь.
Вопрос, на который до сих пор нет точного ответа: что стало причиной кровавой жестокости, в которой увязла страна? Пока мы были в Оше, из реки выловили семь тел, приплывших по воде откуда-то с гор. У жертв отрезаны носы и уши, средневековые зверства явно указывают на месть. Но за что и кому? Генсек ОДКБ Николай Бордюжа, когда приезжал в страну, тоже пытался понять причины.
Бордюжа: Все факты говорят о том, что эти события были спровоцированы в том числе экстремистскими группировками, расследование продолжается, и есть основания говорить, что к нему подключатся и спецслужбы государств-членов ОДКБ.
Осипов: Об экстремизме много говорят и местные власти, вплетая в обвинение бывшего президента Бакиева и его сторонников. А вот обитатели Оша больше говорят о национальном вопросе, который стараются не раздувать официальные власти, можно понять, это чрезвычайно опасно. Но Турдубек, которого я встречаю у здания ошской мэрии, уверенно докладывает хронику первой кровавой ночи.
Турдубек: Видимо, узбеки готовились: ночью в два часа они закричали "Азан, Алаху-акбар" и стреляли три раза, а потом напали.
Осипов: Азан - это по-арабски призыв к молитве, получается, что тут еще вмешивается и религиозный вопрос, хотя, казалось бы, что делить мусульманам-единоверцам? Турдубек приехал в Ош искать сына Жалынбека, не может найти его ни среди живых, ни среди мертвых. Последний раз виделись дома в Алайском районе в 80-ти километрах от Оша.
Турдубек: Это мой сын, он приехал 11 июня, за продуктами, и, наверное, попал в эту толпу, с 13 числа официально пропал без вести.
Осипов: Пропавших без вести в стране очень много, люди ходят с портретами родных по улицам городов. Большинство надеется на одно - что людей взяли в заложники и скоро потребуют выкупа, это лучше, чем найти безжизненное изуродованное тело в реке. Свидетельства ужасают, я беседую с жительницей Оша, она русская, одна из немногих, кто остался со времен Союза, большинство в 90-х бежали из страны.
- Женщин, говорят, живьем бензином обливали и сжигали, кто успел убежать, тот убежал... Просто вы проедьтесь по району, посмотрите: уничтожены только узбекские магазины, только узбекские чайханы.
Осипов: Слова женщины подтверждают остроту национального вопроса. Она сама признается, что и в свой адрес слышала оскорбления, имени не называет, боится мести. Поясняет, что те киргизы, с которыми все эти годы жили мирно, давно уехали в Россию на заработки, а пришли деревенские, из аулов, с гор, вот среди них национальная тема звучит все чаще. Но, конечно, в дни погромов жгли не только узбекские дома. Следуя совету собеседницы, обследуем город.
Мы идем по одной из центральных улиц города, на одной стороне - киргизские дома, очень много сожженных, на другой - узбекские, и та же картина. И каждый винит в этой бойне другую сторону.
В день референдума местные больше всего боялись терактов. Обошлось, власти сумели обеспечить безопасность и даже временно отменили комендантский час. Но надолго ли, группа киргизов у ошской мэрии рассказывает мне о ситуации в городе.
- Сейчас узбеки собираются кучами, дороги не открывают, только центральную.
- Есть какие-то точки и районы, куда вы не можете попасть, где это опасно?
- Сейчас вроде нет, но все равно, мы можем туда пойти, может начаться конфликт.
Осипов: После всего сказанного остается только понять, что стало первым в этих событиях - национальный вопрос, в русло которого влилась политика, либо, наоборот, политика разогрела национальную тему. Впрочем, совсем скоро мы увидим еще одну причину, ответ ждал нас в Джалал-Абаде, рассказ о котором - в следующей части репортажа.
