Министерство обороны и предприятия оборонно-промышленного комплекса до конца этого года подпишут контракты на следующий. Об этом сообщил глава ведомства Анатолий Сердюков. Накануне президент Дмитрий Медведев поручил министру разобраться – сорван ли оборонзаказ. Корреспондент телеканала "Россия-24" побывал на предприятии, которое производит системы управления для авиации.
Этот цех – как лаборатория по производству искусственного интеллекта. В каждом рисунке из микросхем и чипов – мозг и нервная система современного истребителя или бомбардировщика. Здесь стерильно, как в операционной. Обязательно – накрахмаленные халаты, браслеты, снимающие статическое напряжение тела и белые перчатки.
"Перчатки нужны, чтобы на плату не попадали пыль и грязь. Если попадут, то может произойти короткое замыкание, и процессор сгорит", – объясняет оператор автоматической линии поверхностного монтажа Алексей Степанов.
В российском ВПК завод "Элара" – один из самых успешных и востребованных. Его продукция – авионика, то есть интеллектуальные системы для военных и гражданских самолетов почти всех типов. От управления и навигации – до боевого прицела.
Этот комплект – авторская разработка и гордость заводчан. Предназначен для истребителей и штурмовиков. Помимо суперсовременной электроники внутри конструкторы сумели значительно уменьшить его вес. Если первые образцы достигали 200 килограммов, то этот – не более 17.
"Система дистанционного управления предназначена для управления самолетом с тем, чтобы пилот не отвлекался от выполнения боевой задачи. Фактически эта система интеллектуальная – она почти сама управляет самолетом", – говорит заместитель технического директора по спецтехнике Илья Шаров.
Транзисторы, микрочипы, конденсаторы – это элементная база, от которой напрямую зависит точность и надежность приборов в боевых самолетах. Но в последние годы качество радиодеталей резко упало. Государство эту сферу больше не контролирует. Структуры, которые курировали производство, такие как министерство электроники и авиации, упразднены.
"Если говорить об отечественной элементной базе, то заводы зачастую в одностороннем порядке снимают эти элементы с производства, и мы вынуждены закупать их на вторичном рынке. У каких-то организаций, частных лиц, которые имели запасы этих элементов", – говорит директор по закупкам Сергей Школьников.
Все детали и микросхемы, которые используют в блоках, обязательно проверяют. По нескольку раз. Сначала – оптическое исследование, а затем – еще более точное.
"Будем рентгеноскопией выявлять скрытые дефекты, плохую пайку микросхем", – рассказывает оператор контроля качества.
Только в прошлом году из 20 миллионов закупленных деталей забраковали почти 50 тысяч штук. Но даже тщательное тестирование не всегда позволяет обнаружить скрытые дефекты.
"Любой отказ у потребителя – это, конечно, ЧП, стопроцентное несоответствие. В 2009 – 2010 годах поставленная продукция в рамках гособоронзаказа у нас отказывала 19 раз. Из них в 15 случаях это отказ комплектующих", – говорит директор по качеству Александр Иванов.
К тяжелым последствиям сгоревший, к примеру, резистор не приведет. Системы безопасности самолета всегда дублируются. Подчас четырехкратно. Но на грани срыва окажется и выполнение боевой задачи – летчику придется вернуть машину на аэродром, – и поставки этой партии приборов головному предприятию, то есть заказчику. Контракт если не будет сорван полностью, то его реализация растянется во времени на несколько месяцев. Впрочем, заводы, которые снабжают не всегда качественными деталями "оборонку", так же бесконтрольно устанавливают и цены на свою продукцию.
"Практически вся отечественная элементная база в этом году выросла в цене от 10 до 50 процентов. Переписка, уговоры, доведение требований министерства обороны результатов не дают. К сожалению, по ним нет никакой меры воздействия по регулированию цен. Идет колоссальный рост цен, который не укладывается ни в какие инфляционные составляющие", – сетует начальник отдела цен и нормативов Сергей Архицкий.
Почти все высокотехнологичные линии на заводе – импортные. Российская промышленость станков для производства техники пятого поколения, в которых так нуждается авиация, не выпускает. Их покупают за рубежом – в Германии, Корее, Японии. Но это полбеды. По сути сборочный завод превратился еще и в изготовителя. И вместо того, чтобы заниматься своим прямым делом – монтажом авионики, – вынужден искать сырье и штамповать детали, нагружая свой бюджет расходами.
"На входе у нас – чуть ли не полезные ископаемые в виде заготовок, черного металла, а на выходе – высокоинтеллектуальные изделия. Когда предприятие превращается в такого монстра, где действует 40 тысяч технологических процессов, быть успешными, эффективными очень тяжело и сложно. Нам эти 40 тысяч технологических процессов нужно поддерживать на уровне XXI века – это огромные затраты", – говорит первый заместитель генерального директора Владимир Прохоров.
Чебоксарский завод в черный список должников не попал, и свои обязательства выполняет. Но дирекция признает, что при схеме, которую предлагает минобороны, выдерживать сроки очень трудно.
"Финансовый год закрывается 15 ноября. Аванс приходит в августе, а в октябре нужно уже сдавать готовую продукцию", – говорит генеральный директор предприятия Андрей Углов.
У предприятия в этой ситуации есть выход. Взять кредит. Но при формировании цены по оборонзаказу расходы на заемные средства, то есть процентную ставку, которую предприятие выплачивает банку, не предусмотрены. А значит, минобороны эти затраты не примет. Получается, что предприятие финансирует заказ за счет своей же прибыли.
Впрочем, есть еще одна статья расходов, которой, образно говоря, мучаются многие предприятия ВПК и несут миллионные убытки. К примеру, заводу для производства деталей к военному самолету, необходимо 50 килограммов металла особого качества. Но изготовитель этого металла продает его только "болванками" весом в две тонны. И тут без вариантов – приходится покупать, а потом думать, кому бы продать излишек. Металл военный, и на рынок его просто так не вынесешь.
К тому же все эти затраты никто потом не станет учитывать, определяя цену на уже готовое изделие. Например, такую вот систему управления боевым вертолетом. Военные профинансируют только те объемы металла, которые пошли в производство. Чтобы избежать всех этих потерь в комплексе, оборонщики предлагают свой метод расчетов, как основу взаимоотношений с заказчиками.
"Мне кажется, что выходом из этой ситуации был бы переход к трехлетним контрактам и 80-процентному авансированию заказа. Такая практика была, она зарекомендовала себя как очень положительный инструмент", – говорит Андрей Углов.
Между тем, сегодня выживаемость почти любого предприятия ВПК – в его универсальности. Стабильные заработки заводу приносит не столько оборонзаказ – его доля всего 30 процентов, – сколько контракты с гражданскими отраслями и поставка военной продукции на экспорт. То есть одновременно с блоками для истребителей в цехах собирают различные электронные системы для российского автопрома, железных дорог и электростанций. Как показывает практика, эти заказы в сроках поставки и оплате гораздо более оперативны.
