Немецкий Институт имени Гёте обнаружил в тестах ЕГЭ на 2010 год по немецкому языку ряд существенных ошибок, заключающихся в том, что по-немецки так не говорят. К мнению института можно прислушаться, поскольку он, подобно Британскому Совету, испанскому Институту Сервантеса, является специальной структурой, работающий под эгидой посольства и призванной пропагандировать и преподавать в стране пребывания свой национальный язык. В той его аутентичности, которая присуща его прирожденным носителям. В случае с институтом Гёте - немецкий язык.
По мнению немецких экспертов, в тестах, составленных российским Федеральным институтом педагогических измерений и утвержденных Рособрнадзором, "несколько раз неправильно употреблялись предлоги". Случались и "некорректные задания", например, когда ставилась задача выбрать для текста единственный подходящий заголовок, хотя, с точки зрения носителя языка, в предложенных вариантах таких могло быть несколько".
При этом "тесты ЕГЭ используют устаревшие, просто библейские слова, никогда не существовавшие выражения, а также прямые кальки с русского языка, - отмечают носители языка. - Одна из тем для сочинений предлагает описать немецкий Новый год, который переведён дословно с русского как "новогодний праздник". Но так в Германии никто не говорит".
Последнее могу лично подтвердить. Если вы скажете Neu Jahr, вас как-то поймут, но немец скажет только Silvester по дню Святого Сильвестра, который приходится на 31 декабря.
Может показаться, что Институт имени Гёте слишком педантичен в своих претензиях. Если изъясняться по-немецки в манере, присущей Федеральному институту педагогических измерений, совсем без языка вы в Германии не окажетесь. Не совсем точное употребление слов, не совсем точное склонение и спряжение - это будет коряво, это может произвести определенные затруднения при общении, но, в общем, не смертельные. Даже специалисту Федерального института педагогических измерений, а равно и Рособрнадзора, будет гораздо легче общаться с носителями языка, нежели тому, кто по-немецки вообще ни бе, ни ме.
Сложность, однако, в том, что ЕГЭ по иностранному языку существует не для общения с иностранцами на их родном языке, а для получения баллов, учитываемых затем при поступлении в вуз. При этом тест ЕГЭ таков, что там есть только один правильные ответ, а все прочие неправильны. Если по-немецки можно сказать и так, и этак, и оба варианты будут правильны, то ЕГЭ этого не признает. Для него в данном случае есть только один правильный ответ, а иначе - ошибка.
Если по немецкому стандарту так вообще не говорят, вовсе непонятно, какой ответ может быть правильным. Когда некоторые тесты могут поставить в тупик человека, для которого немецкий язык является родным, то выбор нужного ответа является делом не знания, не хорошего владения языком, но делом случайности. Между тем речь идёт не о развлекательной викторине, а о выборе судьбы и профессии, что должно предполагать больший педантизм экзаменаторов.
Между тем составители тестов этого не понимают. Как сообщают педагогические измерители: "Примеры заданий взяты из немецких газет и журналов. Поэтому претензии из-за ошибок стоит адресовать не нам, а немецким журналистам. Значит, они используют те или иные обороты, которые не входят в стандартные правила немецкого языка".
Приложим этот довод к русской прессе. Кто-то пишет весьма самобытно - индивидуальный стиль у него такой, кто-то пишет просто безграмотно - факультет журналистики у него такой. Не ясно, какое отношение это имеет к базовым стандартам русского языка, которые должен знать экзаменуемый.
Весь принцип ЕГЭ в том, чтобы на основе формализованной процедуры, то есть "да-нет", "правильно-неправильно", проверить знания, поддающиеся такой проверке. Ребёнок не обязан знать особенности языка современной немецкой журналистики. Он обязан знать литературный хохдойч. Если даже эта мысль недоступна педагогическим измерителям, трудно понять, что они вообще измеряют.
