Со слезами на глазах мир празднует 20-летие падения Берлинской стены. За немцев, безусловно, можно радоваться. А вот России на радостях не забыть бы выучить уроки. Экзамен по истории нам еще устроят. И это будет скоро.
9 ноября 89 года произошло то, из-за чего впервые за полвека изменились европейские границы, закрепленные после второй мировой. На карте стало на одно государство меньше. Укрупнившаяся Германия, впрочем, - первое и последнее государство, для которого наша перестройка останется символом созидания.
Для остальных, кто был восточнее ГДР, все происходило уже почему-то под знаком распада. Распался Варшавский договор, распался Советский Союз, расчленили Югославию. Падение Берлинской стены было прологом. И спорить о том, прологом чего – счастья или несчастья, мы будем до тех пор, пока каждый из нас в этом распаде лично для себя будет находить что-то приятное, как писатель Михаил Веллер.
ВЕЛЛЕР: Если припомнить осень 89 года, если припомнить, что жизнь была очень скудная и голодная, но зато из будущего запахло теплыми и розовыми ветрами, то падение Берлинской стены воспринимается… как крушение одной из стен мирового тоталитаризма, который мы пытались построить.
Может быть, это нормально, когда розовый ветер управляет вдохновением писателя. Но не нормально, когда такой же ветер управляет политикой целой страны, считает генерал Леонид Ивашов.
ИВАШОВ: Горбачев совершенно не разбирался в геополитике, он безграмотный был. Может быть, в политике что-то понимал, но в геополитике он абсолютно ничего не понимал. И он думал, лозунги поменяем, и Запад сразу одарит нас дружбой, помощью и т. д. Не понимал он сущность двух геополитических систем. И действительно приблизил падение Берлинской стены.
"Пиная Берлинскую стену, Восток сломает об нее ногу" - заголовок в британской газете, которая в 89 году оказалась права. Стремительный крах социализма изменил баланс глобальных сил. Мир и вправду стал одноногим, и до сих пор шатается. Двухполярную систему международной безопасности разобрали на сувениры в виде кусочков бетона Берлинской стены.
Почему мы не смогли выторговать у Запада за ГДР хотя бы документально оформленные гарантии нераспространения НАТО на восток, до сих пор не понятно. Горбачев утверждает, что его обманули, хотя на словах обещали много. Генерал Леонид Ивашов задавал этот вопрос Михаилу Сергеевичу неоднократно. И до, и после развала Союза.
ИВАШОВ: И он говорил, вот моя единственная ошибка, что я на слово поверил. А что ему там обещали, он даже до конца не помнит. Нельзя быть руководителем крупного такого государства, не понимая важности подписания обязательств. Если обещают устно, необходимо немедленно зафиксировать на бумаге. Весь мир тысячелетия так живет, а он считает, что его там обманули, провели.
Историк Александр Ципко, который был в те времена консультантом ЦК КПСС как раз по ГДР, призывает Генсека не винить. Хотя мотивы поведения лидера страны, доведенной до распада, и в будущем не перестанут удивлять.
ЦИПКО: Запад соблазнил Горбачева вот этой миссией освободителя, демократа. И были моменты, когда для него престиж демократа становился важнейшим фактором политики. Но… не вините Горбачева, что он несет ответственности. Горбачев, может быть, не проявил в решительные минуты силу и т.д., но Горбачев был противником распада СССР.
В общем, то, до чего в результате довела самого Михаила Сергеича миссия всемирного освободителя, в чем его так просто убедили, не нравится теперь даже Михаилу Веллеру, который тоже был увлечен розовым ветром.
ВЕЛЛЕР: Что касается Горбачева, то это тот самый случай, когда благими намерениями была вымощена дорога в ту самую дыру, в которой мы сейчас находимся. А хотел он всего лучшего. Но вот, что называется, немножко не хватило ума, немножко не хватило характера. А намерения были прекрасные.
Но, однако, вернемся к Германии, с которой, как ни крути, все началось. В эти дни там не спорят как мы, сколько было плюсов, а сколько минусов в падении Берлинской стены. Для немцев, это понятно, одни плюсы. Хотя часть восточных немцев, на удивление западным, по опросам хотели бы вернуть свою социалистическую страну.
Что вы делали в ту самую ночь – типично русский вопрос сегодня самый популярный в праздничном Берлине. Ангела Меркель призналась, что была в сауне и не мечтала ни о каком разрушении стены. В Западном Берлине ей не нравилось, и гораздо комфортнее она себя чувствовала в Москве.
А Михаил Горбачев в ночь на 9 ноября 89 года – просто спал. Он сказал, что и так знал, к чему все идет, потому что лично долго и кропотливо над этим работал. За что и сорвал еще раз в Берлине очередную порцию аплодисментов в присутствии Гельмута Коля и Буша старшего.
ГОРБАЧЕВ: Я испытываю гордость за то, что политики, не только здесь сидящие – трое, но вот этого жесткого времени, когда холодная война дошла до предела, и мог быть срыв и сбой. Даже и Миттеран, который говорил, что я так люблю немцев, что желаю им, чтоб у них было две Германии. И Маргарет Тетчер говорила: "Да не надо их объединять! Они уже столько нам в истории немцы понаделали! Будем их поддерживать, сотрудничать, но не надо их объединять!". И, все-таки, все эти люди, все мы подписали это соглашение.
Горбачев не лукавил. И Британия, и Франция, были против объединения Германии. Противники, которые так долго рыли яму Советскому Союзу, были не готовы к тому, что он в эту яму направится с такой скоростью.
Сильная Германия была не нужна Западу. И это был не только генетический страх перед немцами. Просто Запад думал, что Москва поступит умнее. А именно: Горбачев как демократ мог настоять на всенародном референдуме в ГДР. Когда бы выяснилось, что, скажем, хотя бы треть восточных немцев не хочет быть поглощенной ФРГ, Москва могла предложить двум Германиям форму конфедерации или Союза. И началась бы длинная и щедрая торговля.
Будучи тоже демократами, Лондон, Париж и Вашингтон, во имя общих ценностей, сами гарантировали бы Москве и нераспространение НАТО, и полную выплату компенсаций за вывод советских войск, а того и гляди - и нейтральный статус Германии, который сегодня Москве – ох как пригодился бы. По крайней мере, бомбить Белград, и отделять от Сербии Косово, без согласия Германии, не входящей в НАТО, было бы не так просто. Вот чего боялись Тэтчер и Миттеран.
И вот почему у берлинского бетона столько политической нагрузки. Спустя 20 лет после падения стены немцы остаются нам благодарны, но кое-кто на Западе уже напоминает России об ответственности за раскол мира! И это знак. Отстоять историческую правду - теперь самое важное, считает Валентин Фалин.
ФАЛИН: Поставим вопрос так: кто расколол Германию и почему? Кто расколол Берлин и почему? Искать виновников этого действа на стороне Москвы или Восточного Берлина – это значит продолжать искажать историю. Американцы раскололи Германию в сознании своем еще в 42 году. Они собирались расчленить Германию на 3-5 государств или даже больше.
Валентин Фалин, семь лет проработавший послом СССР в ФРГ, а как раз в 89-м возглавивший Международный отдел ЦК КПСС, добавил неизвестные факты в нашу историческую справку.
СПРАВКА
Факт, которого избегает история в трактовке западных стран: не Вашингтон и не Лондон, а именно Москва изначально выступала за единую Германию. Сначала в 45-м в Потсдаме, а потом в 46-м советское руководство обращалось к союзникам: послевоенную Германию следует рассматривать как единое экономическое и политическое пространство. Сталин предложил ввести во всех зонах оккупации единую рейхсмарку, все немецкие газеты распространять по всей стране, создать общегерманские политические партии и провести свободные выборы. После того как народ выберет органы власти, союзники заключат с Германией мирный договор, и все войска – США, Британии, Франции и Советского Союза - вернутся домой.
ФАЛИН: Как отреагировали наши доблестные тогдашние друзья? Госсекретарь США заявил: "У нас, у США, нет причин доверять демократической воле немецкого народа! Что касается мирного договора, то мы навяжем немцам договор в тот момент, который посчитаем для себя необходимым, мы его продиктуем". Вот – демократы.
Позже западные союзники провели выборы в своих зонах оккупации Германии – каждый по своим законам. Например, по условиям британцев, немецким социалистам на один мандат нужно было набрать голосов в 10 раз больше, чем христианским демократам, коммунистам – в 100! По словам Валентина Фалина, американцам изначально нужны были в Германии надежные союзники для войны с Советским Союзом.
ФАЛИН: Когда еще не закончилась война, но было решено, что главным противником США будет Советский Союз, и. о. госсекретаря Грю написал 19 мая 45 года (прошло 10 дней после капитуляции Германии!) меморандум, в котором было сказано следующее: Если есть в жизни что-то неизбежное, то таким неизбежным является будущая война между СССР и США. Нам, Соединенным Штатам, надо начать эту войну как можно скорее.
К огромному сожалению Сталина, в 49 году союзники приняли решение о создании на своих зонах оккупации сепаратного государства - ФРГ. Пятью месяцами позже Москва решает образовать ГДР со столицей в Берлине. К тому времени часть города уже фактически аннексирована у советских войск. Хотя по договору союзников, весь Берлин – зона советской оккупации. Но этот документ в советском МИДе потеряли. Валентин Фалин лично отыскал его в 59-м году. Хрущев был удивлен. Не пропади этот документ в конце сороковых, Берлин никто бы не делил стеной, он бы целиком оставался столицей Восточной Германии.
ФАЛИН: За 3 года до создания этой стены американцы создали атомный пояс, разделивший Германию примерно в 50 км от границы между ГДР и ФРГ на случай войны. Были заложены во все мосты, горные хребты атомные устройства из США, которые должны были быть взорваны в случае начала военных действий, а американцы планировали начать такие действия в 57 году, до этого был план на 52 год, до этого – 49-й. Вот этот атомный пояс почему сегодня никто не помнит? Почему никто не вспоминает, что Западный Берлин был превращен в военную и разведывательную базу НАТО?
В Западном Берлине работало крупнейшее зарубежное бюро ЦРУ, продолжалась милитаризация огромных районов. В августе 61 года Москва и Восточный Берлин принимают решение о строительстве разделительной стены. Во избежание столкновения с НАТО, нужно было просто прочертить ясную линию.
ФАЛИН: Первым пунктом было – обустроить границы между НАТО и Варшавским договором, нейтрализация вот этого осиного гнезда в Западном Берлине. Кто за это несет ответственность? Тот, кто оборонялся? Или тот, кто создавал вот это осиное гнездо?
Вот так возводилась Берлинская стена. И именно этот период истории, а не то, как она пала, нам полезно знать теперь. Помнится, вся Европа долгое время была благодарна Советскому Союзу за освобождение от фашизма. До некоторых пор никому бы и в голову не пришло приравнять, как это делает ОБСЕ, сталинизм к нацизму. Теперь Россию призывают покаяться за пакт Молотова-Рибентропа, а заодно и за развязывание Второй мировой.
Времена меняются. И когда мы пуще прежнего начинаем осуждать свои репрессии, по инерции бы не покаяться за мировой социализм и раскол мира. Если за 20 лет после падения Берлинской стены мы научились считать только деньги, то можно посчитать хотя бы деньги, которые тогда с нас обязательно затребуют "пострадавшие", вроде нищей Польши или Прибалтики.
В понедельник лидеры государств собираются в Берлине. Последим за знаками.
"Знаки" с Андреем Кондрашовым на радио "Вести ФМ".
