На днях на Николо-Архангельском кладбище в Москве вновь хоронили героев. Это офицеры группы "Альфа" – майор Игорь Панин и капитан Роман Лашин. Они погибли 21 июня во время спецоперации в Кизлярском районе Дагестана. В селе Кузнецовка засела группа боевиков. Причем, опытных и хорошо вооруженных. На их счету – множество диверсий и убийств полицейских. Во время боя с этой бандой и погибли два бойца группы "Альфа". На этой же неделе было объявлено об усилении группировки правоохранительных органов в Дагестане. Об этом заявил глава МВД Рашид Нургалиев.
"У нас в батальоне больше всего ребят убили – что в этом году, что в прошлом, что за все эти годы", – еще через несколько секунд командир взвода патрульно-постовой службы Зульфия Исаева добавит, что 7 месяцев назад, во время одного из таких нападений, потеряла мужа, милиционера. Его экипаж в центре Махачкалы боевики расстреляли в упор.
"Супруга я не сразу увидела, – вспоминает Зульфия. – Он лежал ничком на переднем сидении. Проверила пульс – есть. Позвала гражданских, чтоб помогли из машины вытащить, повернула его на спину, смотрю, а это мой муж".
Наряды патрульной службы, которые должны следить за порядком на улицах, теперь осваивают еще и навыки антитеррора. Функция совсем несвойственная. Но сегодня вынужденная. Патрули попадают под обстрелы почти еженедельно, поэтому перед каждым выездом, – детальный инструктаж.
"Выходите на улицу, разговаривайте с людьми, обращайте внимание на все", – инструктирует командир патрульно-постовой службы УВД Махачкалы Шамиль Омаров.
Пулемет – только в руках – и на изготовку. Предохранитель открыт. Пальцы обязательно на курке. Даже обычная проверка документов у водителей может в любой момент закончиться перестрелкой.
Типичная ситуация: при досмотре машины, оперативники находят в салоне пистолет.
Полицейские говорят, что хорошо подготовленных боевиков почти не осталось. Последний главарь со стажем Исрапил Велиджанов был ликвидирован в апреле. Но на место убитых приходит молодежь. Средний возраст – от 16 до 25. Зачастую, они даже не умеют обращаться с фугасами и подрываются на своих же бомбах. К примере, юношу на больничной койке одной из местных больниц подозревают во взрывах магазинов и ресторанов в Махачкале.
"Мы стали работать более точно. И вот эти все результаты и, откровенно хочу сказать, возможно, в какой-то мере и активные действия сопровождены тем, что каждый из бандитов понимает, что рано или поздно возмездие будет, – отмечает министр внутренних дел России Рашид Нургалиев. – Но в результате этих операций мы и теряем очень много наших офицеров, поэтому не должно быть шаблона в каждой операции".
Сейчас спецслужбы меняют тактику. Силовики, понимая, что имеют дело, по сути, с мальчишками, в каждой операции дают им шанс. Так, к блокированной квартире на улице Репина привезли родственников и друзей. Начинаются переговоры. Близким вопреки всем правилам даже разрешают подняться на окна и уговаривать молодого человека сложить оружие. Переговоры идут весь день и в конце-концов, завершаются удачно. Юноша сдался. Спецназ вздохнул с облегчением. Стрелять не пришлось.
"Жалко его убивать, – признается боец специального подразделения Магомед. – Понимаешь, что у него есть дети, родственники. Они, может, и понимают, что он – боевик, но это ненормально, когда люди теряют своих детей".
Но уговорить получается не всех. Даже родителям. Девушку на балконе пятиэтажки в Кизилюрте и ее мужа родственники пытались убедить сдаться все утро. Но бесполезно. Когда спецназовцы увидели, что молодая женщина пытается выдернуть из гранаты чеку, пришлось открыть огонь и начать штурм. Впрочем, нередко для ликвидации боевиков в горах и лесных массивах приходится применять бронетехнику и вертолеты. Так было и на последней операции в Кизлярском районе, где силовики блокировали группировку из 10 человек.
Тем не менее, переговоры с боевиками ведутся постоянно и вне зоны спецопераций. Привлекая родственников и специально созданную при президенте Дагестана комиссию по адаптации, власти предлагают сложить оружие и вернуться в свои дома. На сегодняшний день отозвались всего 11 человек. Многие из тех, кто в лесу, пока не верят, что их оставят в покое.
Безработица, низкие зарплаты и бедность, конечно, – одни из причин, вынуждающие молодежь браться за оружие. Но сегодня Дагестан – среди регионов-лидеров по темпам строительства. Только вокруг Махачкалы – куда ни глянь – новостройки и везде нужны рабочие руки. И сейчас эту нишу занимают 60 тысяч гастарбайтеров из стран СНГ и Азии. Это в пять раз больше, чем количество боевиков вместе с пособниками.
Самый известный в Дагестане критик власти и литератор – 80-летний Адалло Алиев – убежден, что главная причина конфликта – это притеснение молодых мусульман со стороны силовиков. "Безработица, экономика – это все не то, – считает Адалло Алиев. – Я вам тысячу раз повторю: идет издевательство над молодыми ребятами, а для горца это страшная вещь".
В МВД Дагестана не отрицают, что факты незаконных задержаний и арестов были. Но в прошлом. Сегодня в министерстве действует строгий запрет: с подозреваемыми в каких-либо преступлениях религиозную тему даже не обсуждать. Это вне компетенции силовиков и прерогатива духовенства.
Кроме того, полицейские пытаются восстановить репутацию блюстителей закона. Только в этом году в Махачкале за взятки задержаны, как минимум, 12 сотрудников. А в Кумторкалинском районе за это же преступление арестован весь отдел криминальной полиции. Впрочем, и обвинения в произволе силовиков здесь тоже называют надуманными.
"Из огромного количества людей, которые попали в поле зрения правоохранителей, более 90% раньше вообще никогда не имели контактов с милицией или ФСБ", – констатирует министр внутренних дел Дагестана Абдурашид Магомедов.
Позицию радикалов о том, что в Дагестане попираются права мусульман, в двухмиллионной республике разделяет совсем не многие. Каждую пятницу в центральной мечети Махачкалы на молитву собирается более 8 тысяч человек. Мечетей и медресе в городах и аулах сегодня в полтора раза больше, чем школ, колледжей и университетов. Но именно слабое образования – как светское, так и религиозное – в республике считают одним из факторов, которым успешно пользуются вербовщики, призывающие молодежь к войне.
"Это делается под прикрытием религии, но для уничтожения религии – ислама", – рассуждает учитель Магомед Джамалутдинов.
Зульфия Исаева после смерти мужа осталась в милиции. Говорит, что не из желания отомстить, а потому что считает эту работу своим призванием. И теперь почти каждый день выезжает на патрулирование тем же маршрутом, что и погибший супруг.
На вопрос – "Злости не осталось к этим людям?" – женщина отвечает так: "Нет, у меня жалось к ним. Они не понимают, что мы такие же люди, как и они. Это ненужная кровь".
