Сегодня исполняется 20 лет с момента падения Берлинской стены. На торжества в германскую столицу уже начали прибывать иностранные гости. Главные празднования намечены у Бранденбургских ворот, на том самом месте, где в 1989 году произошло историческое событие, с которого началось объединение Германии.
Ликующая толпа восточных немцев устремляется в Западный Берлин, именно этот момент стал символом конца государства, про которое его жители язвили: у всех стран есть границы, а у нашей границы есть страна.
"Все обнимались, плакали, у нас с собой была бутылка шампанского и мы ее тут же с кем-то распили. Все только и повторяли на разные лады "с ума сойти, просто с ума сойти!" – рассказал участник событий 9 ноября 1989 года Маттиас Рау .
Рау был в той ночной толпе. А запущен был механизм последнего отсчета 5 часами раньше.
"Согласно данному решению вступает в действие положение, в соответствии с которым каждый гражданин ГДР имеет возможность выезжать из страны во всех местах пересечения границы, без предъявления оснований для поездки", – говорит член политбюро Социалистической единой партии Германии (СЕПГ) Гюнтер Шабовски.
Успевшие почти уснуть за час рассказа о работе пленума ЦК журналисты сначала думают, что ослышались или подвел перевод. С мест сыплются вопросы: "Когда? Когда вступает в силу?" Смутившийся Гюнтер Шабовски, он отвечает в политбюро за прессу, роется в бумагах, сбивается, и, наконец, растерянно произносит.
"Насколько я понимаю, это положение вступает в силу прямо с этого момента. Безотлагательно", – сказал Шабовски.
В лежащем перед Шабовски тексте внизу указан срок эмбарго "до 4:00 10 ноября", но он просто этого не замечает.
"В этот момент я заплакал. Мне сразу стало ясно: все, ГДР больше нет. К этому все шло. Но что это случится так быстро, никто не верил. И когда он это сказал, то мне стало ясно – это точка", – говорит Рихард Хебштрайт, служивший в погранвойсках ГДР в 1966-1967 гг.
Плакал бывший солдат погранвойск ГДР, скорее, от облегчения. Он охранял эту стену за 20 лет до ее падения в центре Берлина на Йерузалемер штрассе.
"Здесь стояла наша вышка. А там, 20 метров дальше, проходила стена. Противоположный бордюр был уже Запад. Где мы стоим, был восток, – поделился Хебштрайт. – Наша главная задача была сторожить границу не снаружи, а изнутри. Мы смотрели не вперед, на классового врага, а назад. Все защитные сооружения этой границы, все блоки, заграждения и преграды были обращены в сторону нашей территории, они стояли у нас за спиной".
Пресс-конференция Шабовски идет в прямом эфире. Полчаса спустя историческую фразу повторяют в гэдээровских новостях. Еще через полчаса – в западных, их смотрит вся ГДР. У КПП на улице Бонхольмер штрассе к этому моменту уже стоят несколько сот самых нетерпеливых.
Внизу контрольно-следовая полоса, пехотные мины, датчики движения, приводящие в действие стреляющие на уровне ног автономные самострелы. Погранпереход на Борнхольмер штрассе между районами Пренцлауер берг на Востоке и Веддинг на западе – самый большой среди 7 берлинских КПП. Здесь стена дала свою первую трещину.
В этом месте через германо-германскую границу впервые в сознательном возрасте перешагнет и нынешний канцлер Ангела Меркель, но позже. А пока толпа стремительно прибывает. К полуночи здесь скапливаются около 20 тысяч горожан.
Офицеры на погранпереходах пытаются получить инструкции от начальства. Начальство обрывает телефоны в ЦК и Министерстве госбезопасности и внутренних дел. Телефоны молчат. Вариантов действий у пограничников немного: ждать и никого никуда не пускать, но это становится все труднее. Вызвать вооруженное подкрепление, но тогда неизбежна стрельба и жертвы. Или открыть шлагбаум на свой страх и риск.
Толпа давит, пограничники пытаются ее сдержать, уговаривают: "Приходите завтра, получив заранее визу". В этот момент кто-то передает им из толпы этот листок с текстом нового закона о выезде за границу. Возможно, это и стало решающим аргументом. После минутной заминки начальник КПП дает условный сигнал: "Открыть шлюзы!" – имея в виду пограничный шлагбаум.
"Пограничники стояли, как столбы. Не понимали, что происходит. У одного торчал букетик из кармана кителя. Другому сунули в руки бутылку шампанского. Они имели жалкий вид", – сказал Рихард Хебштрайт.
Самую знаменитую оговорку в новейшей германской истории спровоцировал корреспондент итальянского агентства Анса Риккардо Эрмана. Именно ему Шабовски отдал право последнего вопроса, а не тянувшему раньше руку английскому журналисту. Случайность?
"Подводная лодка" – так называли кабинет генерального директора гэдээровского государственного информационного агентства АДН Гюнтера Пётчке из-за отсутствия окон. Звонок оттуда раздался у итальянского журналиста Риккардо Эрмана незадолго до исторической пресс-конференции.
"Обязательно спроси про закон о выезде за границу, это важно!" – сказал Пётчке, оба давно знали друг друга и были на "ты". О многозначительном сигнале с самой верхушки восточногерманской пропагандистской пирамиды Эрман рассказал лишь недавно, после смерти бывшего своего высокопоставленного информанта.
Спустя 5 минут АДН дает эту новость на ленту. Согласовать ее с партийным руководством, обычная практика для важных сообщений, за это время невозможно. Или согласовали заранее? Вскоре после этого перед Матиасом Рау открылась железная дверь пограничного шлюза. В его руках была эта бесполезная карта.
Маттиас Рау говорит: "Про Западный Берлин гражданам ГДР знать не полагалось. Поэтому запад сплошное белое пятно. Терра инкогнита. Отмечены только линии электрички, они была частью гэдээровской сети. Цепь фатальных для ГДР ошибок, усмешка истории или тонко сконструированный замысел? Первого в ту ночь хватало с избытком. Для второго вряд ли найдется достаточно доказательств.
"Шабовски только зачитал протокол, диагноз о состоянии ГДР. Что там за этим стояли, случайность или сговор не знаю. Но своей фразой он только констатировал конец", – сказал Рихард Хебстрайт.
Сегодня в течение дня Вести.Ru будут вести прямые трансляции из Берлина, где пройдут мероприятия, посвященные 20-летию падения Берлинской стены. Трансляции ожидаются в 16.45, 20.25 и 21.20 (время московское).
