Об особенностях перехода на цифровое телевещание в эксклюзивном интервью "Вестям" рассказал министр связи и массовых коммуникаций РФ Игорь Щеголев.
- Игорь Олегович, с одной стороны мир становится все более похожим на глобальную информационную деревню, появление которой предсказывал известный канадский философ Маршалл Маклюэн. А с другой стороны, у каждого государства – свои каналы распространения информации. И эти каналы способны принимать соседние страны. Особенно это актуально для Европы, где государства маленькие, а метровые передатчики способны покрывать сотни километров. Как регулируются взаимоотношения в сфере распространения телерадиосигналов?
- Ну, не сотни. Там на самом деле счет идет на десятки километров. Но для небольших территорий это, конечно же, актуально. Передатчик, который стоит на границе, скажем, Словении и Австрии, неизбежно будет захватывать Словению. Если это не оговорено в соглашении между двумя государствами, то могут быть проблемы. С другой стороны, европейцы смотрят на это несколько проще. А в целом эти отношения регулируются Международным союзом электросвязи, в рамках которого и ведется распределение зон вещания с тем, чтобы как раз таких проблем не возникало. С одной стороны выделяются одни частоты, с другой – другие частоты. И в случае возникновения проблем есть механизмы, как их урегулировать. Поэтому ничего страшного в этом нет. Много десятилетий мы жили в режиме аналогового вещания, где проблемы были эти ровно такими же. С появлением цифры просто появится больше сигналов, больше каналов в эфире. Ну, для этого, собственно говоря, государства, которые входят в Международный союз электросвязи, регулярно собираются и вырабатывают совместную позицию. А мы, в свою очередь, имеем региональные подразделения, региональное содружество в области связи, которое объединяет практически все страны бывшего Советского Союза. На сессии, которая только что завершилась, к нам присоединилась Литва. Она выходила в 2006 году временно, но вот сейчас вернулась. Мы вместе квалифицировали это как академический отпуск. И, кроме того, на правах наблюдателей представлены Болгария и Словения..
- Скажите, а как на практике регулируются эти отношения? Что может быть, например, проблемой для Европы?
- Для Европы проблем практически быть не может, поскольку, во-первых, есть Конвенция о трансграничном вещании, которые очень многие вопросы регулирует. И где государства, наоборот, в какой-то степени приветствуют взаимопроникновения в программы. Частоты согласуются в том порядке, в каком я вам сказал. Есть просто ряд государств, которые к этому соглашению европейскому не присоединились: они не в Европе находятся, но, тем не менее, наши соседи. Если они начнут устанавливать на наших границах свои передатчики, то это реально на нашем положении может сказаться, потому что на приемниках наших телевизоров могут появиться каналы сопредельных государств, которых мы не звали. И как раз эти вопросы требуют соглашения и согласования. И мы такое согласование видим.
- А насколько "цифронизация" телевидения меняет рынок теле- и радиовещания? Каких стоит ждать изменений?
- Знаете, изменения давно уже произошли – с эпохой появления кабельного телевидения и цифрового сигнала в кабеле. И с эпохой спутникового вещания, поскольку спутниковое вещание идет в цифровом формате. То есть все изменения, те, кто знаком с кабельным телевидением и со спутниковым, уже ощутили. Это большее количество программ. Это могут быть программы более высокого качества, высокой четкости телевидения, как вы знаете. И с последних Олимпийских игр такая трансляция велась. И уже появились телевизионные приемники, которые позволяют все это видеть. Поэтому, строго говоря, с точки зрения технологии эфирное вещание ничего особо нового не привносит. Изменяется рекламный рынок. Поскольку больше становится каналов, соответственно, меньше становится рекламный пирог. В этом плане изменения происходят, но они видны профессионалам. Они меньше заметны нашим телезрителям. Для телезрителей существенным может быть то, что если у них старый телевизор, то они не смогут принимать сигнал в цифровом формате даже после того, как мы построим "цифру". И, строго говоря, если у них не будет желания принимать сигнал в цифровом формате, никто их к этому подталкивать не будет, поскольку мы договорились, что будем транслировать аналоговый сигнал столько, сколько потребуется.
- Игорь Олегович, объясните, почему процесс перехода на цифровое вещание остановить уже нельзя? Как объяснить, что аналоговое телевидение уходит в прошлое?
- Объяснить это можно очень просто. Частоты, на которых ведется телевизионное вещание, – это ресурс. И ресурс ограниченный. И все время появляются новые технологии, которые требуют все новых частот. Это как если представить себе некую дорожную цепь: появляется новый транспорт, и нужно все больше места для него. Это место можно освободить следующим образом: либо уменьшить количество транспорта, который до этого ходил по этим дорогам, либо пытаться строить новые дороги. С частотами так не получится. Их количество строго ограничено. Когда мы вводим цифровое вещание, то мы можем на одной частоте вещать восемь каналов. В нашей стране мы так решили. Можно и больше, но просто качество сигнала будет плохим. Соответственно, мы восемь каналов размещаем на одной частоте и что-то освобождаем. Эти частоты мы можем использовать для других технологий – и мобильной связи, и широкополосного доступа в Интернет. Это, соответственно, будет предоставлять дополнительные услуги телезрителям и пользователям. И с другой стороны, создавать новые рынки, в том числе для оборудования, развивать производство, улучшать экономическую ситуацию. Поэтому мы считаем, что этот выбор, прежде всего, экономический.
- Наверное, не случайно, что развитие цифрового вещания в нашей стране начинается с восточных областей. Чем это объясняется?
- Как мы сказали, в больших городах – миллионниках, столицах – есть уже цифровое телевидение. Тот, кто хочет, может принимать и 50, и 100 каналов – будь то через кабель или через спутник. А есть населенные пункты, которые еще не стали той самой "цифровой деревней", а остаются деревней в нашем старом понимании этого слова – с очень небольшим количеством услуг, в том числе телевизионных. Есть очень много населенных пунктов, где принимаются один, от силы два телевизионных канала. И мы считаем, что да, цифровая эволюция – не революция, а эволюция, – которая наступила, должна быть доступна не только жителям городов, но и жителям небольших и удаленных населенных пунктов. И поэтому мы решили в первую очередь сделать эту услугу массово доступной – эфирное телевизионное вещание для жителей наших дальневосточных регионов.
- Не секрет, что конверсия радиочастотного спектра – обязательное условие для перехода на цифру в России. В каком состоянии сейчас этот процесс, и какие возникают сложности?
- Этот процесс нам тоже в значительной степени удалось поставить под свой контроль. Мы на какое-то время ввели мораторий на выдачу телевизионных частот – и аналоговых, и цифровых – с тем, чтобы навести в этой области порядок. И вот сейчас мы практически уже согласовали частоты для цифрового телевидения, в том числе и с военными, как раз для Дальнего Востока. Еще три федеральных округа находятся на согласовании с ними. И в третьем квартале мы рассчитываем все работы по первому социальному пакету телевизионных каналов – это восемь каналов, в зависимости, ну скажем, от уровня зоны выделения, но так или иначе это на одной частоте – завершить. А к концу этого года прорисовать еще и второй мультиплекс. Поэтому работы эти ведутся, хотя их актуальность, конечно, не меняется.
- Игорь Олегович, спасибо вам за это интервью.
