Результаты саммита "двадцатки" программе "Вести в субботу" помогает осмыслить помощник президента России , представитель главы государства в больших "восьмерке" и "двадцатке" Аркадий Дворкович.
- Для того, чтобы расшифровать то, что произошло на "двадцатке" (а вы были свидетелями многих сцен, которые мы смотрели только с этой стороны телевизора), давайте несколько примечательных сцен сейчас вспомним.
Итак, в среду и четверг в Лондоне собрались посланцы стран, где живет 2/3 мирового населения, сосредоточено 90% мировой экономики. Слухов и домыслов в канун саммита хватало. Например, о том, что Италия чуть ли не готовится выйти из зоны евро и уже печатает старые добрые лиры. К концу саммита настроение Берлускони явно улучшится, но разговор предстоял и состоялся не из легких. В боевом настроении к британскому премьеру Гордону Брауну приехал и французский президент Николя Саркози. Он в канун саммита вообще грозил его покинуть, если не будут выполнены его требования об ужесточении контроля за финансами. В свою очередь Барак Обама собирался на саммите добиваться, чтобы и остальная "двадцатка" пошла по американскому пути и продолжила накачивать экономику правительственными деньгами. Но на каких условиях и какими деньгами? Вот, например, Россия и Китай в канун саммита предлагали подумать о том, чтобы ввести новую мировую валюту. На кадрах хроники в Лондоне за президентом Медведевым идет наш сегодняшний гость Аркадий Дворкович. Идет с огромным портфелем. Аркадий, немножко про содержание портфеля. В канун саммита возникло российское предложение, поддержанное Китаем о переходе на единую мировую валюту. Какова все-таки судьба этого предложения?
- Судьба этого предложения заключается в том, что оно будет обсуждаться. Мы считаем, что нужно ответить на несколько вопросов: как должны развиваться региональные валюты, а не только доллар, евро, фунт, иена.
- На которых сейчас держится мировая финансовая система.
- На которых сейчас держится мировая финансовая система (евро, по сути, является родом наднациональной валюты), но и рубль, юань, которые растут в силу роста своих экономик.
- На предмет того, чтобы они стали частью вот этой общемировой корзины?
- Юань и рубль действительно могут стать частью такой корзины. Можно подумать и о роли золота. Но все эти вопросы – слишком сложные и серьезные, чтобы с наскока принимать решения, не оценив все риски, которые с этим связаны. Именно к этому мы и призываем, и думаю, что такое обсуждение продолжится в ближайшие несколько месяцев.
- Если предположить, представить себе, что американцы реально ставили себе такую цель – сделать свой доллар главной мировой валютой, ну, где-то примерно после Первой мировой войны. Добились они этой цели примерно через тридцать лет после Второй мировой войны. Как вы думаете, какой период сейчас уйдет на то, чтобы, скажем, российское предложение о том, чтобы и рубль стал составной частью этой корзины, чтобы это предложение осуществилось?
- Думаю, что это вопрос нескольких лет, и главное – определиться с основными параметрами и принципами функционирования такой системы. По крайней мере, в итоговом документе записаны намерения стран двигаться к созданию более стабильной и хорошо функционирующей международной монетарной системы, которая включает в себя и валютную составляющую.
- Ну что ж, почему американцы не спешат одобрить эти предложения, – сразу понятно. Конечно, своей монополии тоже им не хочется лишаться. Давайте сейчас вспомним о том, что в конце саммита возникло как будто два лагеря: один условно англо-саксонский, другой – такой территориально-европейский, в который входила и Россия. Давайте вспомним о том, как представители именно этого последнего лагеря в лице президента России Медведева и президента Франции Саркози подводили итоги этого саммита.
"20-25 лет назад невозможно было себе предоставить ситуацию, когда столь разные государства со столь разными экономиками, разными ментальностями, историческими традициями, сели бы за один стол и смогли договориться в такой тяжелой ситуации о том, как действовать. Причем достаточно быстро договориться", – заявил тогда Дмитрий Медведев. "Скажу честно: у нас были определенные противоречия. Но, честное слово, мы не могли даже предположить, что сможем достичь согласия в столь короткое время. Причем это не победа одного лагеря над другим, одной точки зрения над другой. Действительно, весь мир осознал, что необходимы глобальные перемены", – сказал Николя Саркози.
- Я думаю, именно это самое интересное.
- Вот президент Саркози явно намекал на какую-то дискуссию, которая осталась за кадром, проходила на закрытой части саммита, где как раз присутствовал Аркадий Дворкович. Мне приходилось читать о том, что Саркози пытался чуть ли ни в угол загнать китайцев, требуя, чтобы и они тоже подчинились правилам Организации экономического сотрудничества и развития на предмет тех самых оффшоров, налоговых райков и т.д. И что чуть ли не разнимать китайцев и французов пришлось Обаме. Что на самом деле происходило?
- На самом деле были близкие позиции по поводу того, что нужно бороться с налоговыми оффшорами, заставить их не самоликвидироваться, а сотрудничать, обмениваться информацией, предоставлять определенные сведения.
- У китайцев такие оффшоры Макао и Гонконг, есть что защищать.
- Они есть почти у всех. Был разговор о том, что, например, у США есть отдельные штаты, где благоприятный налоговый режим. Нужно в какие-то списки включить даже отдельные такие территории США. И проблема стояла не в том, чтобы сказать, дать сигнал, что мы будем жестко настаивать на сотрудничестве этих территорий с международным сообществом, со своими партнерами, а в том, кто принимает решения, кто определяет критерии, кто составляет списки и их публикует. И ОЭСР- Организация экономического Сотрудничества и развития – не включает, например, ни Китай, ни Россию. И правильно ли, что такая организация будет определять правила игры для стран, которые не являются ее членами, не очевидно.
- А Саркози требовал именно этого?
- А Саркози требовал, по сути, именно этого. Но что в конечном счете главное, – что при участии других партнеров, в том числе президента США, удалось достичь компромисса, что лидеры просто отметили, что такой список этой организации опубликован.
- А Обама физически брал под ручку китайца и француза, отводил их в сторонку и шептался? Так именно было?
- Да. По-сути, да.
- Что Обама появился на этом саммите в качестве человека, который до этого ни в каких международных мероприятиях не светился, тому есть довольно много комментариев. Я предлагаю еще раз вернуться к заявлениям некоторых лидеров, прозвучавших по окончании саммита. И, в частности, представителей того самого англо-саксонского блока.
"Вы знаете, что лидерам 20 государств довольно трудно преодолеть разногласия. У всех нас есть свои национальные интересы и своя политика, у каждого свои условия и своя политическая культура. Но от кризиса страдают все граждане наших стран", – подчеркнул президент США. "Былое "согласие по-вашингтонски" себя исчерпало. Сегодня мы достигли нового решения о том, что мы будем действовать на глобальном уровне, чтобы справиться с нашими проблемами", – подчеркнул премьер-министр Великобритании Гордон Браун.
- Аркадий Владимирович, мы с вами пришли к выводу, что Обама достиг успехов в плане переговоров с Саркози по поводу налогового рая и оффшорных зон, но в целом, наверное, можно говорить о том, что американцы своего не добились, потому что они хотели, чтобы правительства и остальных стран "двадцатки" вкладывали деньги все больше и больше в стимулирование экономики. Против этого возражали как раз, в том числе, Франция и Германия. Все-таки до чего договорились в конечном итоге? Потому что в этом смысле есть путаница и недопонимание.
- Да, на каком-то этапе наши партнеры в Соединенных Штатах Америки хотели, чтобы мы заявили о дополнительных даже внутренних программах. Но на это никто был не готов, поскольку уже сверстаны бюджеты, и нужно действительно сделать то, что мы пообещали: и социальные программы, и инфраструктурные программы. Все это требует быстрой работы, интенсивной работы, реализации. Но лидеры договорились о серьезных вливаниях ресурсов международной финансовой организации. Это помимо этих 5 триллионов долларов, дополнительно триллион, даже чуть больше триллиона, в Международный валютный фонд, Всемирный Банк, региональные банки развития, агентства экспертного финансирования. Это дополнительный, серьезный импульс. Эти деньги пойдут на помощь тем странам, которые наиболее пострадали от кризиса, а значит, повлияет положительно на жизнь людей, которые сегодня оказались, возможно, за чертой бедности.
- В этом смысле дополнительные взносы России – своего рода касса взаимопомощи – в Международный валютный фонд будут. А политические дивиденды за это Россия какие-то получит? Например, квота политическая на голосовании в Международном валютном фонде у России будет увеличена после этого?
- Президент России в своих предложениях отмечал необходимость жесткой увязки предоставления средств международной организации, такой как МВФ, с радикальным реформированием таких организаций. Такая увязка в документы вошла.
- Ваше личное впечатление (вы все-таки наблюдали вблизи эти встречи президента Медведева и Бараком Обамой и с Гордоном Брауном): реальные перемены наступают в российско-американских отношениях и российско-британских, или пока речь идет об установлении хороших личных отношений?
- С моей точки зрения, перемены реально наступают. И видна готовность и слушать, и слышать все, воспринимать аргументы партнеров. Это самое важное. Это уже не просто формальное настаивание на своих позициях, написанных сотрудниками администрации, это действительно готовность вести серьезный разговор. И это видно не только на уровне личных отношений. Это видно на уровне документов, на уровне обсуждения реальных вопросов. И видна готовность последующие несколько месяцев достичь реальных соглашений, юридически значимых, которые приведут к изменениям и в двусторонних отношениях, и к укреплению международной безопасности. Думаю, что визит президента США в Москву летом этого года, о котором договорились президенты двух стран, будет таким шагом вперед.
- Спасибо большое, Аркадий Владимирович.
