В дело Ирины Беленькой вмешался МИД России. В Москве будут добиваться её возвращения на родину. Но что дальше? Проблема гораздо глубже. Сотни смешанных браков заканчиваются неразрешимыми конфликтами. Те, кто еще недавно были мужем и женой, мстят друг другу и дерутся за детей, как за совместную и неделимую собственность. Очень много таких ситуаций в российско-французских семьях. И не только эти две страны не имеют общих законов в сфере урегулирования семейных отношений.
История с Лизой Андре стала очередной в целом списке неудачных российско-французских браков. И всё из-за того, что между двумя странами, чьи народы связывает какая-то особенная взаимная симпатия, нет никаких межгосударственных соглашений.
Там к русским женщинам привыкли относиться свысока, считая, что они выходят замуж за европейцев из корысти. Это мнение Натальи Захаровой, которая сама безуспешно пытается вернуть себе дочь Машу. Девочка уже 11 лет живет во Франции – фактически сиротой при живых родителях. И Наталья, пожалуй, как никто другой понимает, в какой ситуации оказалась Ирина Беленькая: "Я, например, законопослушный человек и все 11 лет пытаюсь законными методами добиться возвращения своей дочери. Ирина понимала, что это бесполезно, и совершила такой поступок. Но, как видите, пока не будет какого-то законодательного документа между нашими странами, ни к чему это не приведет".
В истории еще одной семьи воссоединение мамы с ребенком произошло вопреки намерениям отца и лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств. У Марины Бельфер есть на руках решение израильского суда о том, что после развода именно она является опекуном дочери. Но когда они с ребенком решили после турпоездки не возвращаться в Израиль, бывший муж устроил на них охоту. Теперь за их освобождение расплачивается бабушка. За то, что она помогала дочери и внучке остаться в России, израильский суд отправил ее в тюрьму на 6 лет. "Самое страшное то, что дочка – она почти взрослая, ей 12 лет. И она отлично все понимает. Но она не понимает, за что сидит ее бабушка, и что я преступила, если отец избивал и меня, и маму, и дочку", – рассказывает Марина.
Еще одна гражданка России, Гулия Хорник, пока только ждет суда в Словакии. Когда ее брак со словацким бизнесменом Петером Хорником распался, бывший муж тоже не нашел ничего лучше, как выкрасть сына Янека и увезти его на родину.
Все эти истории объединяет одно – то, что правоохранительных органы той страны, которая считает себя пострадавшей, практически бессильны. Ведь законных оснований для отмены судебных решений, пусть и неправомерных, нет. "Нужно было давно уже заключить договор о взаимопомощи в семейных делах, и там четко обозначить, в каких случаях с кем остается ребенок", – уверене Владимир Жириновский, заместитель председателя Госдумы РФ, руководитель ЛДПР. "У нас нет сегодня, и не только у нас, в мире нет механизма, который бы мог помочь выйти из этой ситуации юридически. Так что, пожалуй, здесь больше должны работать дипломаты", – считает Владимир Васильев, председатель думского комитета по безопасности, фракция "Единая Россия".
Российский МИД сегодня о своей готовности помочь заявил. "Мы имеем в виду в самое ближайшее время (рассчитываю, что это будет сделано сегодня) предложить французской стороне провести конкретные консультации между нашими юристами. Пока же рассчитываем, что французские коллеги быстро и конструктивно отреагируют на наше предложение", – сообщил министр иностранных дел РФ Сергей Лавров.
Во французском МИДе предложение России о проведении юридических консультаций поддержали. Там тоже говорят о верховенстве интересов ребенка. Но французская юриспруденция уже вряд ли примет во внимание, что их соотечественник осенью прошлого года сам выкрал и вывез из России свою дочь. Так получается, что любой суд в любой стране, решая спорные разводы, защищает права родителей на воспитание ребенка, интересы же детей при этом оказываются на втором плане.
