Варварское отношение к истории и памятникам архитектуры. И все – в Москве. На прошедшей неделе возмущенная общественность объединилась – создано движение "Архитектурный надзор". Пятьдесят авторитетных москвоведов направили письмо президенту, в котором просят главу государства привлечь Генпрокуратуру и Минюст для изучения ситуации. По данным "Архнадзора", в Москве уже 70% зданий, имеющих архитектурную и историческую ценность, разрушены.
Перед активистами "Архнадзора" вряд ли будут открываться все двери. Скорее, наоборот – вход на стройплощадку для них заказан. Приходится пробираться через чердаки и соседние крыши.
На скользкий путь по крыше Театра имени Маяковского историка, краеведа Рустама Рахматуллина и Константина Михайлова толкнула реконструкция усадьбы княгини Шаховской на Большой Никитской. Перестройку ведут втайне от общественности. Подозрения защитников московской старины подтвердились. Сверху открылось многое.
"Мы видим часть парадного двора княгини Шаховской. Там, где разобрана крыша, – остатки надвратной башни. У нее снесен шатер. По какому праву современный архитектор так обращается со своим предшественником?!" – возмущен Рахматуллин.
Рустам все последние годы бьется за московские памятники, которые нещадно ломают и переделывают. На этот раз усадьбу княгини Шаховской перестраивают для "Геликон-Оперы": подковообразный двор в псевдорусском стиле ради этого перекроют крышей, фигурное крыльцо превратят в VIP-ложу, а новую сцену предполагают сделать, расширив въездные ворота.
"И здесь уже идет снос на всю высоту левого двухэтажного флигеля для прохода техники. Уже начался физический снос фасадных частей", – говорит Рустама Рахматуллин.
"Геликон-Опера" на время реконструкции временно занимает конференц-зал одной из высоток на Новом Арбате. Места действительно не хватает. В фойе едва уместился портрет княгини Шаховской, известного театрала и мецената. Это из-за "золотого ключика" к ее усадьбе сейчас и разгорелся скандал.
Директор-распорядитель "Геликон-Оперы" Виктория Павлова искренне недоумевает по поводу претензий защитников старины и подозревает, что они просто льют воду на мельницу тех, кто, судя по многочисленным судебным искам, тоже претендовал на эту усадьбу.
"За нами нет больших денег и бандитов. Если "наехать" на любой дом элитный – а за ним люди стоят серьезные – туда лучше не соваться. А что такое театр? Да и еще оперный", – рассуждает Павлова.
Все башни и флигели обещают восстановить в прежнем виде, и усадьба XVIII века, превратившись в новый современный театр, задышит уже новой жизнью – после так называемой реконструкции с приспособлением.
Что такое реконструкция с приспособлением по-московски? Это когда остается одна фасадная стена, а все остальное убирается экскаватором как ненужное. Таким образом, в Москве "приспособили" уже несколько сотен исторических зданий. Ни о какой научной реставрации в этом случае уже не может быть и речи.
На Тишинке доламывают образец модерна начала ХХ века. К нему после экскаваторной "рихтовки" пристроят стандартную офисную высотку и, естественно, подземный паркинг – как же без него! Доход с освоенного участка в центре Москвы будет просто астрономический. На соседней улице – Климашкина – жильцы пытаются помешать такой же "реконструкции" дома знаменитого архитектора Нирнзее.
Как и водится, власти обещают, что дом будут реконструировать с "научной разборкой сохраняемых фасадов", но с помощью тяжелой строительной техники.
"Два этажа надстраивают на аварийные стены. И при этом Москомнаследие признает этот дом ценным историческим объектом. Облик меняется полностью. От этого дома ничего не остается", – пояснила руководитель инициативной группы жителей Юлия Калацкая.
В Москомнаследии – явно раздвоение сознания. Оно-то запрещает уродовать здание, то под этим дружно подписывается. В разрешительных бумагах фигурирует один из начальников управления – Владимир Громов. По удивительному совпадению, реконструкцией со сносом дома Нирнзее занимается архитектурное бюро "Громов и Пальцев". Москомнаследие официально отказалось давать по этому поводу какие-либо комментарии.
Неофициально Владимир Громов тоже был неразговорчивый.
- Что происходит на улице Климашкина?
- Не знаю, вопрос не ко мне.
- Вы же давали разрешения на снос этого здания?
- Покиньте кабинет.
Именно фирма "Громов и Пальцев", когда-то основанная чиновником Москомнаследия, в прошлом году стерла с лица Москвы дом в Печатниковом переулке. В 30-е годы там был тайный православный скит. Документы на признание здания историческим памятником уже были готовы, но бульдозеры приехали быстрее. Их, очевидно, кто-то поторопил.
- Почему вы даете разрешение на снос домов своей собственной фирме?
- Это не моя фирма.
- Ваша, она носит ваше имя.
- И что из этого? Может, это моего сына.
Найти это бюро – то ли отца, то ли сына Громова, то ли их "сводного" брата Пальцева – по юридическому адресу фирмы в Первом Казачьем переулке, дом 8 оказалось не так-то просто.
"Фирма "Громов и Пальцев" здесь располагается?" В ответ – молчание. Через некоторое время с другой стороны деревянного особняка появился человек, который что-то такое помнил про Громова и Пальцева. "Они были здесь когда-то, а теперь здесь жильцы", – сказал он.
Как-то так случилось, что в Москве профессия архитектора – одна из самых светлых и созидательных – превратилась в самую закрытую. Поди разбери, что там рисуют на самом деле за высоким забором...
С удивлением обнаруживаются на улицах любимого города подобные ляпы – надстройки с башенками и куполками, памятники, зажатые в тиски бетонными монстрами, или вообще бульдозеры – на месте некогда стоявших здесь архитектурных шедевров.
"В основе слова "памятник" – память. Это исторические коды, культурные коды страны, нации. Москва на протяжении последних 15 лет и ее исторический центр – сплошная постоянная стройка. Это образ постоянного бульдозера и горы кирпича", – отмечает Наталья Душкина, профессор Московского архитектурного Института.
"Военторг" потерян. Гостиница "Москва" потеряна. Манежная площадь, Гоголевский бульвар... А нас хоть раз позвали?! Ставить там памятник или нет? Уничтожать или не уничтожать?" – спрашивает искусствовед-реставратор, академик РАЕН Савва Ямщиков.
Столичные власти все-таки предложили обсудить с общественностью нашумевший проект сноса ЦДХ. На встречу с главным архитектором Москвы, который рассказывал, какая 17-этажная гостиница появится на Крымском валу и какие новые помещения получат Третьяковка и Дом художников, пригласили жителей Якиманки. Правда, они так и не поняли, зачем, ведь снос ЦДХ дело решенное.
Попытка найти общий язык провалилась, а значит, в ближайшее время перемен в градостроительной политике Москвы ждать не приходится. Памятники архитектуры будут по-прежнему таять на глазах, как снеговики на весеннем солнце, слепленные московскими художниками в знак протеста.
