Открылся юбилейный саммит НАТО. Альянсу исполняется 60 лет. Членам организации предстоит обсудить целый комплекс тем: кто возглавит НАТО, каким путем пойдет расширение блока, что делать с Афганистаном и как сотрудничать с Россией? Сумеют ли договориться по эти ключевым вопросам участники саммита? Об этом в интервью "Вестям" рассказал постоянный представитель России при НАТО Дмитрий Рогозин.
- Дмитрий Олегович, эксперты заявляют о кризисе целей и задач НАТО в современную эпоху, когда холодная война давно закончена. Какие предложения о реформе организации звучат внутри самого Альянса? И могут ли они, по-вашему, воплотиться в жизнь?
- По сути дела Альянс только приступает к разработке своей будущей реформы. Пока непонятно, куда грести. Есть самые радикальные предложения, например, в виде такого "троцкизма" НАТО – принять и Австралию, и Японию, и Новую Зеландию, и даже Индию в состав Альянса и тем самым глобализировать роль НАТО. Но фактически это, как та перчатка, которая бросается даже ООН. Но официальные представители НАТО такие, как, скажем, сам генеральный секретарь Альянса господин Яаап де Хооп Схеффер, пытаются отмежеваться от такого рода идей и говорят о том, что это не входит ни в цели и задачи Альянса, ни в возможности самой НАТО. Фактически можно сказать, что, в свой 60-летний юбилей, выходя на пенсию, после долгих десятилетий холодной войны НАТО несколько растеряна. Кроме того, есть еще и другая проблема: в последнее время Альянс поглотил столько государств, что случилась проблема с пищеварением. И фактически каждое новое государство привносит в Альянс не большую безопасность, а меньшую. Привносит некий раздрай, конфликты, в том числе пограничные конфликты с соседними государствами. Такое впечатление, что некоторые государства специально норовят вступить в НАТО, чтобы потом с помощью взрослых государств расправиться со своими конкурентами-соседями. Это, конечно, не добавляет оптимизма тем, кто хотел бы видеть НАТО более современной организацией.
- На юбилейном саммите должны выбрать нового генерального секретаря НАТО. Говорили, что нынешний генеральный секретарь Яаап де Хооп Схеффер выступает против радикального расширения Альянса, глобального расширения, превращения его в некую альтернативу ООН. Может быть, новый генеральный секретарь будет более лояльным к этим радикальным идеям?
- Мы пока не знаем, кто им будет. Есть три кандидатуры. Они обсуждаются. Но, что нас сильно возмущает, – вроде как НАТО всегда говорила о том, что представляет собой союз демократий, но если это союз демократий, то, как правило, и процедуры должны быть прозрачными и демократическими. Это означает, что процедура избрания на самую высшую должность чиновника должна проходить также демократически, с представлением своей, скажем так, избирательной программы. Но мы ничего этого не видим. Фактически речь идет о выборе кота в мешке, поэтому кто будет новым генеральным секретарем – нынешний датский премьер-министр господин Андерс Фог Расмуссен, министр иностранных дел Польши господин Сикорский или канадский министр обороны – неизвестно. А поскольку этих правил процедуры в демократическом обличии нет, то нет и представления своей собственной программы, в том числе в отношении того, что НАТО собирается делать с Россией.
- А каких решений по Грузии и Украине можно ждать от этого саммита?
- Я думаю, и Грузия, и Украина сегодня дальше от своего вступления в НАТО, чем это было даже не год, а пять лет тому назад. И это именно благодаря тому, что некий "троцкизм", некая революционность в НАТО возобладала полтора года тому назад, когда, казалось, еще на Бухарестском саммите-2008 двери полностью распахнулись и для Киева, и для Тбилиси. Но надо сказать, что благодаря жестким и абсолютно четким усилиям российской дипломатии нам удалось убедить многих в Альянсе в том, что в лице Грузии НАТО сегодня имеет дело не со страной, а с двумя постоянными конфликтами со своими соседями. Более того, после августа, после развязанной Саакашвили войны это стало всем абсолютно очевидно. И сегодня непонятно, какую Грузию надо принять в свой состав. Если принимать Грузию без Абхазии и Южной Осетии, то для этого страны НАТО должны прежде всего признать независимость Абхазии и Южной Осетии, а только после этого уже очертить границы той Грузии, что остались после авантюры Саакашвили. Либо надо принимать Грузию вместе с двумя российскими бригадами, с нашими базами и с двумя республиками, которые ни НАТО, ни Саакашвили в глаза видеть на хотят. Поэтому с Грузией все закрыто – крест. Конечно, с Грузией будут подтягивать разного рода программы, использовать грузинских военнослужащих в горячих точках, но это все, что они могут сделать. Что касается Украины, то до восстановления хоть какой-нибудь стабильности в Киеве, до выборов нового президента, может быть, даже новой Рады говорить сегодня о принятии Украины в состав НАТО опасно. Это просто разнесет НАТО в клочья. Поэтому сегодня ни по Украине, ни по Грузии никаких решений приниматься не будет. Более того, их представители даже не приглашены на этот саммит.
- Какое место на саммите займет вопрос взаимодействия НАТО с Россией, особенно в свете итогов первой встречи Дмитрия Медведева и Барака Обамы?
- Надо сказать, что в штаб-квартире НАТО с огромным интересом наблюдали за ходом подготовки встречи президента Обамы и президента Медведева. Конечно, итоги этой первой встречи, первого знакомства широко обсуждаются в Альянсе. Почему? Потому что НАТО, если и не чисто американская военно-политическая организация, то с огромным влиянием Вашингтона. Поэтому многое будет зависеть от того, как будут выстраиваться наши двусторонние отношения с США. Но на самом деле все в каком-то приподнятом состоянии духа находятся. Прежде всего европейцы. Они, честно говоря, не хотели бы иметь никаких конфликтов с Россией, и для них нормальные и предсказуемые отношения между Москвой и Вашингтоном – это добрый знак.
- Какие планы по военной операции в Афганистане будут обсуждаться на саммите НАТО? Потому что очевидно, что США будут сейчас именно там концентрировать свою дислоцированную за рубежом военную мощь, перебрасывать из Ирака в Афганистан войска. Они хотят нанести удар по талибам, судя по всему. Россия тоже страдает из-за того, что в Афганистане производство наркотиков расцвело пышном цветом. При каких обстоятельствах Россия готова сотрудничать с НАТО, решая афганскую проблему?
- Дело в том, что натовские контингенты, которые находятся в Афганистане, – кстати говоря, там не только натовский контингент, там есть и военнослужащие других государств – находятся там по мандату Совета Безопасности ООН. И мы за это решение сами голосовали еще в 2001 году. Поэтому мы помогаем не НАТО, а помогаем в реализации решения Совета Безопасности ООН. Я это прежде всего хотел подчеркнуть. Второе: у Барака Обамы действительно есть новая стратегия по Афганистану. Она связана с наращиванием военной мощи союзников в этой стране. Напомню, что в советских войсках там было 120 тысяч военнослужащих, а у натовцев сегодня где-то около 60 тысяч. И они хотят нарастить до 100 тысяч, готовя при этом также афганскую армию и афганскую полицию. Но проблема в том, что натовцы не любят воевать штык в штык. Они предпочитают все-таки больше воздушные кампании, наносить удар с воздуха. А с больших высот, где у летчиков гарантирована безопасность, очень тяжело отличить скопление людей, которые пришли на свадьбу, или, скажем, скопление боевиков. Оттого большие жертвы, которые практически выросли в несколько раз по сравнению с горячей фазой операции в 2001 году. А большие потери среди гражданского населения усиливают значительно поддержку талибов. И сегодня, по нашей агентурной информации, талибы тоже готовятся к тому, чтобы во всеоружии встретить реализацию новой стратегии Обамы. Поэтому война там будет закручивать свою спираль и дальше. Для России это не война, и мы, конечно, требуем от натовцев заниматься не только боевыми операциями, но и борьбой с наркопосевами, наркомафией. Фиаско НАТО в Афганистане нас не устраивает. Поскольку если НАТО уйдет, разбив там всю посуду, то посуду эту придется убирать нам, нашим союзникам из среднеазиатских государств. Именно поэтому, помогая НАТО в невоенных делах, в том числе в вопросах гражданского транзита через территорию Российской Федерации невоенных грузов для контингентов войск НАТО в Афганистане, мы, тем не менее, параллельно должны заниматься созданием собственного стального кулака в этом регионе. И в этой связи недавнее решение в рамках ОДКБ о создании Коллективных сил оперативного реагирования – решение в правильном направлении.
