Британский министр иностранных дел Дэвид Милибэнд дал интервью телеканалу "Вести". В нем глава внешнеполитического ведомства объяснил, что затрудняет развитие отношений между странами, рассказал, в каких сферах сотрудничество происходит наиболее успешно и прокомментировал дело Литвиненко.
- На следующей неделе весь мир будет отмечать двадцатую годовщину падения Берлинской стены. Но уже в эту субботу Михаил Горбачев, Джордж Буш-старший и Гельмут Коль собираются в Берлине, чтобы вместе дать старт торжествам. А вы помните, как вы узнали о падении стены?
- Да, я помню. В конце 80-х я был студентом в одном из американских университетов. И как раз в августе 1989 года я вернулся в Великобританию и получил свою первую серьезную работу. То, что я помню, – это особое чувство безграничных возможностей, которое витало в воздухе. Смелость отдельных людей тогда вызывала подлинное восхищение. Ну и, конечно, я помню ощущение, что Европа снова становится единой. Признаюсь, я был одним из тех, кто не ожидал такого развития событий. Если бы в середине 1980-х кто-нибудь спросил меня, может ли Европа в ближайшее время объединиться, я бы сказал, что это очень и очень неблизкая перспектива. Но я думаю, последствия того исторического события, которые до сих пор ощущаются в Евросоюзе, а он сейчас включает в себя уже 27 стран, говорят о том, что с тех пор Европа идет в правильном направлении. И теперь то, что я хочу увидеть в течение следующих двадцати лет, – это в первую очередь углубление сотрудничества между ЕС и Россией. Это как раз те отношения, которые мы должны перезагрузить и в некотором смысле даже воскресить. Евросоюз – не угроза, а партнер для России, и мы с вами должны двигаться именно в этом направлении.
- Вы наверное согласитесь, что за прошедшие двадцать лет Европа использовала свои возможности в том, что касается расширения Евросоюза и расширения НАТО. Но о России несколько подзабыла.
- Нет, я не думаю, что о России забыли, я бы так не говорил. На мой взгляд, сейчас важно, чтобы Россия и Евросоюз сделали все от них зависящее, чтобы наши отношения достигли соответствующей их важности политической формы. По моему мнению, форма президентства в ЕС, когда каждые полгода появляется новый лидер, затруднило выстраивание стратегических отношений с Россией. Есть и другие причины, но эта – одна из самых значимых. И я думаю, что сейчас самое время развивать эти стратегические отношения, которые могут принести дивиденды обеим сторонам.
- Несколько дней назад я слушал техническую трансляцию заседания в Совете Безопасности ООН, и заметил, что вы с Сергеем Лавровым общаетесь на ты. То есть Серргей Лавров мог например сказать: "Дэвид, пожалуйста, сделай это от нашего имени", ну и так далее. И в этой связи хочу спросить, не пришла ли пора Великобритании и России сделать то же самое, что уже сделали Россия и США, я имею в виду ту самую перезагрузку отношений. Есть ли шанс, что помимо совместной работы в Совбезе ООН, мы, наконец, начнем разбираться с теми проблемами, которые накопились за последние четыре пять-лет?
- Я думаю, что мой будущий визит – это шанс обновить наши отношения, но хочу сказать, что у нас не было и нет никаких причин возвращаться к нулю. У нас прочные экономические связи. Президент России и премьер-министр Великобритании вместе работали над преодлением последствий мирового финансового кризиса. Мы близко сотрудничаем в рамках международных форумов по таким вопросам как Иран, Ближний Восток. Тут уже работаем мы с Сергеем Лавровым. Да, у нас есть хорошо известные разногласия в двусторонних отношениях. Но важно заметить что со времени последнего визита министра иностранных дел Великобритании в Россию, наши отношения активно развивались по трем направлениям – экономическому, двустороннему и международному.
- Давайте поговорим о некоторых, если можно так сказать "замороженных" проблемах. Это, например, визовый вопрос. Великобритания не входит в соглашение между ЕС и Россией об упрощении выдачи виз. Есть ли возможность того, что перезагрузка наших отношений приведет к некоторым послаблениям в этом вопросе?
- Великобритания не входит в Шенгенское соглашение. И поэтому существуют определенные ограничения для получения виз в нашу страну. Но при этом хочу сказать, что на юго-востоке Англии работают 250 тысяч россиян. Работают хорошо и вносят значимый вклад в нашу экономику. Тут нет никаких преград и это говорит о том, что наш визовый режим способствует созданию возможностей для привлечения иностранцев.
- Ну и в Москве работают несколько десятков тысяч британцев. Но я хочу спросить прежде всего о туристических визах. Сейчас для россиян получить визу в Великобританию несколько проблематичнее, чем в Шенгенскую зону.
- На данный момент у меня нет никаких конкретных предложений на этот счет. Множество российских туристов приезжают в Великобританию, множество британцев приезжают в Россию и по делам, и просто так. И это хорошо, что культурный обмен, так же как и экономический, набирает обороты.
- Второй из так называемых "замороженных" вопросов – это, конечно, борьба с терроризмом. Мы сотрудничаем в этом направлении, но это сотрудничество несколько затормозилось после проблем, о которых я упоминал ранее. Какие перспективы в этой сфере?
- Очевидно, что дело об убистве господина Литвиненко получило широкий резонанс в Великобритании. Но это дело нашей независимой судебной системы, которая, кстати, активно сотрудничала с российской ФСБ. Я тут не скажу нечего нового. Наши позиции известны. Но я думаю, важно, что у Великобритании с Россией по-прежнему множество точек соприкосновения в других сферах. И очень важно, что мы с господином Лавровым можем разглядеть и определить эти точки в ходе наших с ним встреч.
- Не думаете ли вы, что вопрос экстрадиции – одна из тех проблем, которые стоит на время отложить в сторону, чтобы заняться другими серьезными вещами.
- Наша судебная система вряд ли нуждается в помощи касаемо дела Литвиненко. Она занимается этим вопросом, это полностью в ее компетенции.
