Вопросы промышленной безопасности "Норильский никель" решает в форсированном режиме. Параллельно ведется внутреннее расследование причин ЧП. Ресурсы компании будут серьезно перераспределены с тем, чтобы выбор технологий и подрядчиков строился по более экологически выверенным критериям. Более подробно об этом в эфире телеканала "Россия 24" рассказал глава "Норникеля" Владимир Потанин.
— Такой спасательной операции не было еще у "Русской Арктики", как и масштаба аварии, который тоже был большим. Первый этап закончен. Как сами его оцениваете? Все ли получилось?
— На мой взгляд, оценку этому этапу дал президент. Он сказал, что ситуацию удалось переломить. Это действительно так. Порядка 90 процентов разлившегося топлива собрано с воды и порядка 70 процентов грунта переработано. В цифрах это выглядит как более 100 тысяч тонн грунта и более 32 тысяч кубических метров водно-топливной смеси. Обеспечено надежное хранение этих собранных отходов, подготовлены запасные дополнительные емкости — 10 тысяч кубических метров для водных ресурсов и 100 тысяч тонн грунта. Сейчас идут работы по утилизации, будет осуществлена утилизация водно-топливной смеси через ее откачку к местам сепарации, где будет произведено отделение топлива от воды. Топливо, возможно, будет даже использоваться, а вода будет скачана в специально подготовленный для этого резервуар с последующим использованием либо в промышленном цикле, либо, мы сейчас смотрим оптимальное решение, будет нейтрализована иным образом. Но она уже не представляет опасности.
Что касается грунта, то наиболее перспективной технологией является его грануляция, то есть при помощи цемента и других сорбентов, при помощи добавок он превращается в экологически безопасные гранулы, которые можно либо держать в хранилищах, либо даже использовать как строительный материал для отвалов. Это сейчас этап, который нам предстоит пройти.
С водно-топливной смесью мы предполагаем справиться за 2,5-3 месяца, нам помогают в этом нефтяники. У них есть подрядчики, которые много раз такого рода проблемами занимались. Что касается грунта, то это мы делаем в основном своими силами, нам законодательство отводит на это 11 месяцев, чтобы мы с этой проблемой справились, но мы рассчитываем, что мы справимся.
— Владимир Олегович, по-разному оценивают аварию: кто-то называет ее "экологической катастрофой", кто-то более сдержан в оценках. Компания для себя выводы сделала? Все-таки непростое испытание было?
— Да, конечно, мы проводим сейчас ревизию всех подобных объектов. У нас, вообще-то говоря, в компании действует долгосрочная программа вложений, и она предусматривает более 100 миллиардов рублей. Это солидная программа на ближайшие годы. Но сейчас мы в связи со вскрывшимися обстоятельствами в срочном порядке проводим дополнительные меры по промышленной безопасности. До конца этого года планируем освоить 2,5 миллиарда рублей дополнительно и 11,5 миллиарда рублей в следующем году на вопросы именно такого срочного усиления мер безопасности. И в дальнейшем, как, опять же, сказал президент, эта ситуация вскрыла системную проблему. Мы будем работать над изучением вечной мерзлоты, ее поведения, усилим систему мониторинга, оснастим дополнительно необходимыми современными приборами. И, конечно, отношение наше к этим проблемам поменяется, оно станет гораздо более тщательным. Нам даже для этого придется перераспределить ресурсы определенным образом, потому что здесь не вопрос денег, не вопрос бюджета — мы выделяем эти средства. Но есть вопросы выбора технологий, выбора подрядчиков — вот этого ресурса на рископромышленном районе не хватает. Здесь нет такой рыночной ситуации, когда можно было бы подрядчиков со всей страны собрать. Только эта ситуация всколыхнула желание помочь, за что мы благодарны многочисленным организациям, которые помогли, особенно "Транснефти", "Газпромнефти", спасателям. Приходится сейчас перераспределять определенный ресурс наш, и подрядный, и проектировочный для того, чтобы вопросы промышленной безопасности решать в форсированном режиме.
— Президент страны дал такое поручение, чтобы вернуть экосистему в то состояние, в котором она была до аварии. Насколько быстро это можно сделать? Хватит ли ресурсов? Сколько на это времени вообще уйдет?
— Проблему непосредственной утилизации мы решим в течение месяцев. Далее начнутся более сложные проблемы — это рекультивация береговой линии, там тоже технология понятна — обрабатывается сорбентом необходимым, идет сбор с берегов, с отмелей, с ручейков небольших. Кроме того, они блокируются на предмет того, чтобы это дальше не распространялось. На этот счет тоже есть лицензированные подрядчики, которые обладают опытом такой работы, поэтому здесь мы тоже не сомневаемся, что нам это удастся в кратчайшие сроки, в пределах нескольких месяцев. Может быть даже до наступления холодов, до замерзания. И дальше пойдет гораздо более сложная проблема — это восстановление экологического, биоразнообразия и прочее. Но здесь надо, чтобы была дана оценка этому.
Одним из прозвучавших сегодня на правлении является создание дополнительных мощностей, дополнительного завода или заводов по производству мальков, их разведение и потом выпуска в реки. Соответственно, если такие предложения будут, то наша компания примет участие в финансировании этих проектов и реализует их. Потому что наша задача — восстановить полностью, насколько это возможно, всю экосистему.
— Вопрос, который не могу не задать: очень много критики было в адрес компании — и эмоциональной, и конструктивной. Уголовное дело возбуждено, несколько человек сейчас под следствием. Какие выводы, кадровые, технологические будут сделаны после аварии? Очень сложный все-таки этап был?
— Что касается внутренней дисциплины на работу на этих объектах, мы ведем свое внутреннее расследование и будем эти меры усиливать. Очевидно, что раз такое случилось, значит, они были недостаточны.
Что касается критики, то в ней было очень много эмоций, но это не отменяет того, что ситуация серьезная. И слова поддержки слышал в этой связи, и слова критики. Я исхожу из того, что мы должны эту проблему решить, а не зацикливаться сейчас на попытке остановить поток этой критики. Она не остановится, проблема серьезная! Но обращаю внимание на то, что многие критики делают это без знания реальной обстановки, так, слегка нагнетая. То есть люди, которые на этом хотели отпиариться, они тоже есть — Бог им судья! Наше дело все это исправить.
— Жизнь в Норильске как-то изменится? Что изменится после этой аварии, после всей ликвидации?
— Для начала нам надо обеспечить следующий отопительный сезон, потому что сейчас будут предъявлены повышенные требования как Ростехнадзором, да и нами самими к себе, с точки зрения содержания этих резервуаров и так далее. Поэтому наша первая задача сейчас — это обеспечить, чтобы город и производство не пострадали в течение этой зимы. Это наша основная сейчас задача, мы на ней сосредоточились.
А что касается дальнейших планов, более перспективных, как я уже сказал, у нас уже и так была программа, нам сейчас ее предстоит форсировать. Она предусматривает, в том числе, и переход на альтернативные источники топлива, на более безопасную систему дублирования снабжения станций, на ремонт различного рода трубопроводов, водопроводов и всего этого хозяйства, которое, конечно, объективно говоря, достаточно старое. Но, опять же, я хотел бы, чтобы это было понятно, что здесь вопрос не в том, что мы экономим деньги, вопрос в том, что это просто не очень просто сделать. Это многие десятилетия не делалось, старело, и поэтому мы год за годом пытаемся улучшить эту ситуацию. В частности, за прошедшие пять лет мы в два с лишним раза увеличили объем вложений во все, что можно в целом назвать промышленной безопасностью. На следующую пятилетку мы еще удваиваем эти суммы, которые мы инвестируем. Главное для нас — нарастить ресурс проектных организаций, технологических решений и подрядчиков. Поэтому, если говорить о 5-7-летней перспективе, я думаю, что мы вообще хотели бы изменить промышленный пейзаж вокруг города, сделать его не только более безопасным и функциональным, но и более приемлемым на глаз.
