Российский вирусолог, профессор, главный научный сотрудник Национального исследовательского центра эпидемиологии и микробиологии имени Гамалеи Анатолий Альтштейн рассказал о новой вакцине от коронавируса.
- Анатолий Давидович, здравствуйте. Буквально несколько минут назад появилась новость, что Минздрав выдал Центру Гамалеи лицензию на проведение пострегистрационного исследования вакцины от COVID-19. Скажите, что это значит, и как эта работа будет выглядеть?
- Предстоит третья фаза испытания вакцины, это на нескольких тысячах людей. Параллельно дано разрешение на прививки особо угрожаемому контингенту – это врачи, учителя, – которые будут проводиться на добровольной основе.
- У многих возникает вопрос о том, что эти исследования проходят уже после того, как вакцину зарегистрировали. И возникает вопрос: а можно ли говорить сейчас о полной безопасности этих исследований и полной безопасности препарата?
- Понимаете, о полной безопасности нельзя говорить, даже когда препарат уже достаточно хорошо изучен. Любое лекарство всегда может давать те или иные осложнения. Вакцина – это тоже что-то вроде лекарства, которое даётся для профилактики инфекции, поэтому абсолютной безопасности при использовании биологически активных препаратов не бывает. Другое дело, что какие-то осложнения или носят очень слабый характер, или же крайне редки.
- Анатолий Давидович, а цель этой работы? Пострегистрационные исследования должны проверить эффективность вакцины или какие-то возможные осложнения в отдельных группах пациентов?
- Совершенно верно – и то, и другое. Когда вы будете применять этот препарат на тысячах людей, вы увидите то, что нельзя увидеть, когда вы работаете с десятками или сотнями людей, посмотрите на реакции на эту вакцину разных людей. А кроме того, нужно получить, конечно, данные о её эффективности. Для этого нужно, чтобы было достаточно много привитых.
- Хорошо. Давайте подробнее обсудим случаи повторного заражения коронавирусом. Вот у заболевшего в Гонконге исследование вируса, как сообщается, показало, что его РНК отличается от генетического кода того штамма, что вызвал первый случай заражения. То есть, получается, иммунитет вырабатывается к конкретному штамму или просто этот иммунитет не очень надолго вырабатывается?
- Вы знаете, сейчас такое представление, что в иммунологическом отношении, в антигенном отношении, штаммы, которые распространены в мире, не имеют существенных отличий. Поэтому речь идёт об одной вакцине против этой инфекции, где бы она ни была. В то же время мы не очень хорошо знаем, существуют ли какие-то варианты, которые могут отличаться в антигенном отношении, и они могут быть причиной повторных случаев заболевания, которые, конечно, редки, но не настолько редки, как вы упомянули – один случай на 23 миллиона.
- Опять же странная статистика, потому что всего в мире ещё заболевших столько нет. Поэтому это только экстраполируя на большое количество народу можно судить.
- Да. Это примерно 23 миллиона сейчас уже у нас есть.
- Но случай не один, как мы видим, да?
- Не только не один. Китайские исследователи сообщали примерно о 90 случаев повторного заражения в то время, когда у них было более 80 тысяч больных. Поэтому я думаю, что повторные заражения могут быть чаще, чем...
- Анатолий Давидович, ещё одни вопрос, который очень важно обсудить в этом контексте. Насколько эффективна вакцина, если всё-таки есть разные штаммы, и человек может заразиться повторно? Эта вакцина от разных разновидностей или всё-таки речь идёт о каком-то одном штамме, который распространён на той или иной территории?
- Да, речь идёт о том штамме, который сейчас распространён во всём мире. Какие-то варианты, чётко отличающиеся в антигенном отношении, пока не описаны.
- Анатолий Давидович, благодарю вас за подробные комментарии. Желаю успехов в вашей работе.
