Всего несколько дней осталось до нового учебного года. Родители в панике: они боятся и дистанта, с которым многие не справились и школы, где дети могут заразиться коронавирусом. Учителя волнуются, потому что большинство осознает, что не справляются с занятиями по сети. Что самое главное, нервничают дети. Первоклашки пока еще боятся только остаться без праздника. Остальные, особенно выпускники, понимают, насколько непросто им будет учиться. О перспективах нового учебного мира, о плюсах и минусах школьного, заочного и семейного образования и поиске решений мы говорим с психологом, многодетной мамой – практиком хоумскулинга, автором и ведущей курсов для родителей и детско-родительских групп Анной Фёдоровой.
- Анна, вы много лет занимаетесь семейным образованием. Почему так? Кого вы учите?
- Я по образованию арт-терапевт и клинический психолог. Училась и преподавала в МГППУ. И кроме этого я – многодетная мама, которая всех троих своих детей учила (и учит) дома. Я так изначально решила. Решение принимала про старшего, но за 3 года, отделяющие его от следующей девочки, мы поняли, что этот образ жизни подходит нашей семье и больше не стали экспериментировать. По принципу от добра добра не ищут. Старший сын в этом году закончил 9 класс на пятерки. Все дети перескакивали через класс...
- Простите, я вас перебью. А что значит пятерки? Где оценивали его знания, кто оценивал?
- Независимо от выбранной формы обучения в 9 классе все должны аттестоваться в той школе, к которой ребенка прикрепят. Так мы и поступили.
- Поняла.
- Когда дети подросли, мне стали задавать вопросы: как устроено наше семейное образование, с чего начать, а как же социализация и как замотивировать детей дома заниматься. И когда я осознала, что по несколько часов в день трачу на ответы в чатах или по телефону, я стала консультировать за плату, потому что тогда я могу заранее выделить время на полноценную консультацию, понять, в чем запрос, проговорить самые сложные и запутанные моменты. Благо у меня есть и психологическое образование. Потом я стала вести встречи для семей, которые детей учат дома. Всем хочется регулярно встречаться с единомышленниками, а детям интересно делать доклады и рассказывать стихи не только бабушкам. Два года я вела такую группу. Раз в неделю мы собирались на 3 часа: играли, творили, общались, обменивались опытом. И результаты меня радуют: люди будто расправили крылья, почувствовали почву под ногами и выстроили приоритеты в правильном, здоровом порядке.
- Я правильно понимаю, что есть семейное образование и домашнее. И что где-то между ними спряталась разница?
- Правильно. Домашнее образование – это такая форма образования, которую государство предоставляет детям с различными серьезными заболеваниями. Дети проходят медкомиссию. После ее заключения школа обязана предоставить им педагогов, которые должны приходить к ним домой и проходить с ними программу. Есть еще заочное образование: семья может прикрепиться какой-то школе и регулярно сдавать аттестации.
На семейную форму образования имеет право любой человек по закону. Любая семья может его выбрать для своего ребенка по своему желанию. Надо только уведомить местные органы власти, управу, что вы учите своего ребенка сами. В этом случае ребенок до 9 класса имеет право не проходить никакие промежуточные аттестации. Но многие семьи все равно время от времени сдают их, потому что для них это опора. Внешний контроль, подтверждающий, что они на правильном пути, и все хорошо и спокойно. А кому-то аттестации сильно мешают, потому что семейное образование зачастую связано с образом жизни (например кто-то отправляется в кругосветное путешествие года на три). И тогда люди пользуются правом не проходить аттестацию.
- У моего тренера по фитнесу двое детей, и она категорически отвергает для себя семейную форму, потому что не в состоянии учить детей сама. Тем более, что младшая девочка идет в первый класс. Как я понимаю, эта форма образования подразумевает отдельный, дополнительный труд для родителей. Им ведь приходится хотя бы отчасти брать на себя функции школы?
- Да. Но это труд прежде всего по перестраиванию семейного режима, ритма жизни. Режима не в плане, когда чистить зубы, а образа жизни. Самое трудное – с чем многие родители сталкиваются изначально – в голове у них сидит строгая учительница МарьИванна из начальной школы. И получается, что пока мама вместе с ребенком печет пирог, пылесосит квартиру, клеит обои (то есть учит его тому, чего он раньше не умел) у них все складно и прекрасно. Но как только она хочет поучить его писать крючочки, она у себя в голове включает специфический голос. Мы с родителями включали диктофон и записывали, каким голосом они говорят ребенку: "А теперь мы с тобой будем писать крючочки". Менторским тоном, совершенно не своим обычным голосом. Нормальный ребенок на это реагирует нормально – протестом. Ему не нужна в мамином лице МарьИванна. И если отследить это в себе, понять, что нет разницы учишь ты ребенка резать яблоки для пирога или писать крючочки, все наладится. Конечно, бывают тяжелые случаи, когда маме трудно и яблоки научить резать, потому что она хочет, чтобы кубики были два на два миллиметра, а он как попало все делает. Но более частая проблема в учебном взаимодействии. Именно она вызывает сложности, потому что есть паттерны, которые человек достает из учебного детства, порой травматичного, и начинает автоматически использовать в общении с ребенком.
Вторая глобальная сложность, когда ты учишь ребенка дома, и у него нет учебного протеста – начальная школа занимает очень мало времени. Для самых тревожных родителей это полтора часа в день, у нас было меньше. Потому что когда ты дома, начальная школа – это очень легко. Сразу встает вопрос: а что делает ребенок остальное время? Он бы пошел во двор гулять с другими ребятами, но они в это время в школе. Идея, что он весь день самообразовывается тоже странная. Так чем будет заполнен его день, чтобы не было потери времени, чтобы он не болтался, и главное – над чем он будет учиться трудиться? Прошло полгода, а мы уже закончили 2 класс, и что теперь делать? Проходить третий в 7 лет? Очевидно, что нет, потому что это не нужно и даже вредно.
- А что же нужно семилетнему ребенку?
- Ему нужно научиться трудиться. Сейчас популярна идея, что ребенку должно быть все время интересно и приятно. Общаясь с родителями я часто слышу: хочу, чтобы мой ребенок делал только то, что ему нравится, что ему интересно. Это хорошая штука, чтоб был интерес, чтобы было творчество, но это одно крыло, одна нога. А вторая нога или крыло – это способность прикладывать усилия там, где есть рутина. Потому что как бы тебе ни нравилось дело твоей жизни, там обязательно есть малоприятная рутина, которую надо сделать в любом настроении, в любом состоянии. И этот навык было бы здорово приобрести в детстве. И по моим наблюдениям крючочки в прописях или решение примеров – не тот материал, на котором этот навык приобретается. Потому что когда ребенок решает однотипные примеры, он спрашивает: "Зачем я это делаю?", школьная учительница может на время очаровать ребенка своей харизмой, надавить авторитетом, в том числе и механизмы подавления использовать, внешнюю организацию воли... Дома этого нет, и когда ребенок спрашивает: "А зачем я это делаю?" И мама ему отвечает: "Чтоб приучиться трудиться" или "Чтобы сдать хорошо ЕГЭ через 10 лет", в его 7 лет это прекрасные, но совершенно абстрактные вещи. Ребенку нужно предельно конкретно ощущать, для чего он сейчас работает, каков будет результат.
- Нулевая мотивация.
- Или даже отрицательная. Ребенку нужна простая вещь: я поработал – я продвинулся, потом я поленился – я обратно откатился. И такие вещи, как музыка, спорт, языки (в зависимости от склонностей ребенка) дают очень ощутимое, внятное телесное чувство. Он поработал – поиграл полчаса на инструменте или разучил два такта, это было очень нудно, скучно, и надо было себя подпирать, чтобы их играть, зато завтра он уже в намного более уверенном положении. И наоборот день-два не поиграл, и очень быстро откатился назад. Я рассказываю на примере музыки, потому что мои дети занимаются музыкой, но то же самое с языками и с теми видами спорта, которые предполагают занятия дома.
Поэтому надо обязательно учитывать как будет организовано время и как ребенок научится трудиться. И как маме освоить разные инструменты учебного взаимодействия с ребенком, чтобы это был совместный творческий процесс, который всем пойдет на пользу, а не игра в школу: я – учительница, ты сел, я сказала – ты написал. На исходе начальной школы дома мы приходим к тому, что ребенок сам может спланировать свой день, спланировать свои занятия. Увидеть, где ему надо больше, где надо меньше приложить усилий. Длится это 4 года. Это медленная, довольно кропотливая работа.
- По одному из пунктов — про время обучения — я вам возражу, простите. Одно из серьезных и небезосновательных опасений родителей, проучившихся вместе с детьми конец прошлого учебного года дома on-line, что в наступающем году дистант продолжится, и снова придется заниматься постоянно. Очень многие родители жаловались, что они с детьми занимались круглосуточно. И это родители начальных классов, где, как вы говорите, обучение занимает полтора часа в день. Понятно, что в выпускных классах нужно учиться больше, но там другая мотивация включается. С марта по май я прочла десятки душераздирающих историй от приличных людей, которые кляли изоляцию, говоря: мы просыпаемся и сразу садимся за парту, а заканчиваем учиться только ночью.
- За время самоизоляции и пандемии я проконсультировала несколько сотен людей, которые учат детей дома и, как им кажется, знают, что такое семейное образование. Я хочу сказать – ничего общего с нашей жизнью дистант в принципе не имеет. Это высокострессовая ситуация, из которой надо искать выход, потому что она загоняет семью в ситуацию, когда идет борьба за выживание. В семейном образовании план нашей жизни определяем мы. Это означает, что я смотрю на программу по математике для 2 класса и вижу, что мне нужно изучить действия в пределах 100, такие-то меры длины и начать изучать умножение и научиться решать текстовые задачи в два действия. Эти блоки можно визуализировать, выписав себе на стенку: я должна пройти 5 больших тем за год. Теперь я знаю, сколько моему ребенку нужно заниматься и с какой регулярностью. Есть текстовые задачи в 2 действия, раз в неделю я дам ему 5 таких задач. Есть действия в пределах 100 – прекрасно. Мы идем гулять. Пока добираемся до детской площадки мы друг другу придумываем задачки, примерчики. Дети это обожают. Мы вообще не тратим на них время дома – все порешали, посчитали по дороге . Что у нас еще? Умножение. Я никогда не учу таблицу умножения, я считаю, что лучше посчитать тысячу раз, чтобы она запомнилась из действий. Что-то мы перевели в устный план, примеры на листочке написали. Или сегодня у меня текстовые задания, я меры длины закрепляю, и я могу сказать: "Иди померяй шкаф. Померяй полки в шкафу. Дециметры, сантиметры, переведи мне размер в миллиметры". Я буду так учить.
На дистанционном обучении у меня спущенный школой график: когда ребенок должен сидеть перед экраном и что он должен делать. Я должна расчистить ему угол в комнате или целую комнату. Обеспечить, чтобы в это время был свободный компьютер, чтоб я на нем не работала, муж не работал, старший брат не работал. Во-вторых, у меня есть объем заданий, который я должна сделать сегодня. Его мне спустили, он ко мне никакого отношения не имеет, но я его должна выполнить. Получается, если раньше школа хотя бы часть работы брала на себя, теперь я все должна сама обеспечить. Откуда у меня ресурс? Откуда время? Да еще ребенок говорит: "Почему вдруг так?" Учителя тоже в большом стрессе: они не привыкли работать дистанционно, поэтому они давали очень нелогичные, неровные задания. Люди жаловались: на этой неделе надо решить 15 задач, а на той неделе было три. Почему? Потому что учитель тоже мандражирует, он не привык так работать. Но при всем сочувствии к учителю больше всего страдает семья – мама, папа и все остальные решают 15 задач только потому, что это извне созданный план жизни, который им никак не подходит. А они под это не подписывались. Они отдали ребенка в лучшую школу района лучшему учителю, и были уверены, что его там всему научат. И вдруг учителями оказались они сами.
- В идеале, если я вас правильно понимаю, должен быть выбор: школа или семейное образование. Дистант плохо сказывается и на образовании и на атмосфере в семье. И на детях и на родителях.
- Да. Люди массово бежали в заочное образование, где нет каждодневных заданий и надо отчитаться за полугодие. А что делать, если мама работает? Надо также учитывать, что в каждой семье свой темп. Один ребенок медлительный, другой быстрый. В ситуации, когда я сама учу ребенка, я буду стараться все совместить с моей реальной жизнью, школа на меня не ориентируется. Поэтому, когда школьное обучение пришло домой, оказалось, что очень нагрузочная система. А если в семье несколько детей, организовать школу дома объективно очень трудно даже самым продвинутым, образованным и сознательным родителям. Получается дублирование воли: школа распланировала день моего ребенка, а выполнять план должна я. Это как если бы вам начальник сказал, что вы работаете дома, но вы должны сидеть на стуле 15 минут каждый час и в эти 15 минут у вас обязательно пальцы должны быть на клавиатуре. Вы скажете: "Слушай, тебе важно, какую работу я сделаю или сколько я буду так сидеть?" Также и каждодневное домашнее задание, если мы учимся дома, оно организует наше время, но не влияет на результат. Мы начинаем думать: что я делаю – играю по правилам или я хочу, чтобы у ребенка осталось какое-то впечатление от этого предмета. От того, что он его изучал, проходил, знакомился с ним.
- Непростое это дело образование. Любое: домашнее, заочное, семейное.
- Непростое. Но независимо от того, что ты выбираешь – дистанционно сидеть перед экраном с учительницей или заочное обучение, надо понять: сейчас для семьи ситуация экстремальная и школьную программу по минимуму требовать. Мне важно, чтобы не ушел интерес к учебе, чтобы не ушла привычка трудиться. А если он не пройдет программу по литературе или по географии за этот класс, он найдет способ это прочитать, когда все выровняется или посмотреть фильмы. В такие времена из самой по себе программы не надо делать цель. Цель – сохранить интерес к учебе.
- Попробуйте сказать это маме мальчика, который учится в 11-м классе. Она же знает, что если он не поступит в институт, то пойдут в армию. И все это нагромождается в голове одно на другое – страшная история.
- Это неприятная история про мальчика, который, если не поступит, пойдет в армию. Для многих это неприемлемый вариант.
- А при этом он учиться не может, потому что входит в тот процент людей, которые в силу своих особенностей не воспринимают дистант. Патовая ситуация?
- Выпускники в очень уязвимом положении, особенно выпускники-мальчики! Но тут должна вступать в действие логика военного времени. Что нам нужно? Крыша над головой, питьевая вода и пропитание. Иначе говоря, нам нужно поступить в такой-то вуз, нам нужны эти предметы, нам нужен средний балл аттестата – то есть, мы решаем практические задачи. Либо начинаем разворачивать историю про альтернативную службу. Вот такая практическая задача: мне неважно, чтобы он вырос суперобразованным человеком. Если ребенок сейчас не прочитает "Войну и мир", он потом решит, надо ему это или нет. Сейчас у нас план поступить в институт, мы работаем над этим. Он не может дистанционно, не может с экрана – надо искать, что он может. Плохо читает? Пусть слушает аудиокнигу. Не любит слушать аудиокнигу? Пусть посмотрит экранизацию. Есть бабушка, которая умеет читать, есть соседка – учительница физики. Главное, перестроить мозги с "я хочу, чтобы у меня ребенок получил прекрасное общее образование", на "сейчас – пандемия, а нам поступать через год". А это сложно. Потому что сложно свои мозги перестроить с обычных установок. У тебя пять поколений дедушек-профессоров, и ты, конечно, не хочешь, чтобы твой сын пошел в армию, а потом в слесари.
Коронавирус не мы придумали, но мы надеемся, что он кончится. А пока надо вместе выбираться из этого.
- Минобраз и департамент образования Москвы обещают – 1 сентября дети вернутся в школы. Что за полгода дистанта могло произойти с психикой ребенка? Полезен этот опыт или вреден? Он никогда не изживет эту травму или, наоборот, забудет и продолжит учиться дальше? Какими вы видите лучший сценарий и худший.
- Выдающийся детский психиатр, преподаватель МГППУ Нина Михайловна Иовчук всегда говорит: психически здоровому ребенку очень сложно нанести вред. Он будет защищаться, как только может. Чтобы защитить свою психику, он станет хуже учиться... он что-нибудь сделает. Тем не менее, какие я вижу опасности. Один из недостатков современной общеобразовательной школы (за что ее критикуют и почему люди пытаются найти выход, делая хорошие школы), это внешний локус контроля за распределением времени и усилий ребенка: "Сейчас делай то, теперь пойди туда". Это приводит к известному эффекту армии или тюрьмы, когда, освободившись, человек спрашивает: "А можно мне сейчас в туалет? А можно я поверну налево?" У школы всегда существует опасность в это свалиться.
Конечно мы говорим про плохие школы или про опасность для школы, а не про то, что во всех школах это существует. При такой системе ребенок полностью застроен внешне, а у него мотивация должна переходить из внешнего плана во внутренний: "Я сейчас буду делать это. Я материал этой главы по истории вот так пройду, по таким-то источникам. Я так себе сделаю". Но когда школа дистанционно диктует, что надо делать сегодня, а что завтра (и пытается это контролировать), когда родители тревожные или у них нет психического ресурса противостоять школе, локус внешнего контроля усиливается, ослабляя внутреннюю мотивацию. А это чревато школьным кризисом. Этой проблемы не существовало в советское время, потому что был очень мощный аппарат пропаганды – "Ералаш", телевизор, родители, которые всегда поддерживали учителя – не было лазейки.
Теперь в 11-12 лет часто наступает школьный кризис. Я считаю, что после дистанционного обучения он может стать массовой проблемой.
Что происходит? В начальной школе ребенку нужно слушаться внешне. Ему говорят, что нужно делать, и он делает. Он учит, он послушный. Когда это время заканчивается, ему нужно найти внутреннюю опору для своей внутренней воли, чтобы себя организовывать на занятия. И если она мало-помалу не формировалась, происходит обвал, потому что внешне он уже не слушает, а внутренней опоры не сформировалось. Это опасно, потому что из школьного кризиса трудно выходить. Трудно вытаскивать из кризиса, трудно эти шаги обратно делать. В нем у детей возникает субдепрессия, и ребенок уходит в телефон, в планшет – подальше от всего. Чтобы родился обратный интерес и воля к учебе вернулась придется постоянно говорить: "А что тебе сейчас хочется? Давай делать то, что хочется". А ведь предупредить пожар легче, чем потушить.
- Понятно. Давайте представим себе относительно идеальную ситуацию 1 сентября. Детям позволили пойти в школу. Они пришли, сели далеко друг от друга, и им постоянно напоминают – не приближаться — они же не имеют права не контакт даже на переменах. Как они будут играть друг с другом на расстоянии? Особенно малыши. И еще. Учительница стоит перед ними в маске. Мне жаль, но речь не о физических страданиях. Она выстраивает контакт, пытается научить их чему-то, а они смотрят на нее, но не могут общаться с неопределенным лицом (когда лицо закрыто, оно, извините, неопределенное). Мы исходим из того, что дети живучи, они и не такое могут пережить?
- Из практики: полтора метра при самых сильных и благих желаниях с детьми не получается. Максимум чего можно добиться, это чтобы они не делились завтраком, который принесли.
- Значит на них будут все время кричать? А как еще можно заставить ребенка не приближаться к другому ребенку, с которым он хочет подружиться?
- Не знаю. В других странах дети в масках на уроках в помещении находятся. И они, насколько мне известно, болтают, играют. Только что не в обнимку. Добиться исполнения этого правила в 7 лет невозможно, они не соблюдают дистанцию.
Но давайте подумаем — кто на самом деле страдает от масок? Кто больше всего жалуется на сложности в ощущениях восприятия? Это специалисты, которые ведут занятия в домах престарелых. Потому что пожилые люди их часто недослышат, недопонимают: они ориентируются на мимику, а когда мимическая часть лица скрыта, они теряются. Я уж не говорю о слабо слышащих или умственно отсталых. Им совсем тяжело: они не могут воспринимать информацию, не глядя на рот и нос. У них очень большая опора на выражение лица.
С обычными детьми такая ситуация: хорошо, если им достался харизматичный, привыкший держать класс учитель,. У него есть разные инструменты, он в силу своей высокой психической пластичности будет компенсировать закрытую мимику другими способами, в том числе иногда спуская маску: если надо, наденет на время пластиковый щиток. Но если это начинающий учитель или не очень одаренный, будет трудно. Ему и без маски было непросто, а в маске еще труднее.
- Вы сказали о трудности восприятии. Я хожу в церковь, но не могу там быть как положено в платке или в шапке. Не потому, что я протестую против платков, я перестаю слышать! Я прекрасно осознаю, что это психологический барьер — у меня тоненький удобный платочек. Но я вообще ничего не слышу, как только его надеваю. И я не знаю, как бы я воспринимала учебный материал от человека, лицо которого скрыто. Возможно никак.
- Признаю, тут есть сложности. Я в таких условиях интенсивно помногу часов в день училась сама. У нас очень была харизматичная преподавательница, которая, конечно, как все нормальные люди, стонала от этого, но справилась. Справилась именно за счет опыта. Она думала о нас: то что-то напишет, то покажет видеоролики с кусочками песен, чтобы была видна артикуляция. Ей же было надо, чтоб мы заговорили...
- И тут мы плавно подходим к тому, что новой для всех ситуации учитель должен вкладываться больше обычного. Должен захотеть этого.
- Сто процентов. Любой, даже самый одаренный учитель должен вложиться больше. Также и организация дистанционных занятий – это колоссальное увеличение нагрузки. Колоссальное. Потому что это совершенно другая деятельность. Я сама дистанционно вела занятия в апреле и в мае, и сильно сократила время урока. Когда детям 7-8 лет, ты все время придумываешь физкультминутки, чтобы они попрыгали, поприседали. У меня их 10 человек и дождаться, пока каждый ответит, им очень сложно. Дети начинают рисовать, уползать под стол. Они же здоровые, живучие, и они как могут защищаются от стресса.
У дочери были занятия в балетной школе. Девочкам по 12 лет, но им все равно сложно, и они все время пытаются привлечь внимание преподавателя. Одна говорит: "У меня нет стены в комнате. К чему мне приставить стул?" Другая: "А у меня не завязываются пуанты вот здесь. Как мне быть?" Ясно, что потребность в живом общении, в живом внимании в Zoom обостряется. А для учителя это феноменальная нагрузка, и я даже не знаю, что для него тяжелее, преподавать в маске или учить дистанционно. Оба хуже.
- Я сначала хотела посочувствовать маленьким детям. Потом вы рассказали про балетные страдания двенадцатилеток, и я подумала, что в переходном возрасте свои сложности. А у выпускников другие проблемы. Получается, что в любом возрасте сложно учиться онлайн. Многие боятся, что семейное образование — это изоляция. Но изоляция — это когда каждый сидит в своем углу. А у вас, насколько я знаю, постоянное общение между семьями. Вы организовываете мероприятия, встречаетесь, общаетесь. В отличие от системы пандемийного образования, предполагающей максимальную изолированность людей (и детей). Но взаимоотношения формируются только при общении. Хорошо, когда в семье детей, и им есть, с кем поговорить, поиграть, а если ребенок один...
- Или большая разница между детьми. Что то же самое.
- Не менее важно, что семья – это единый культурный срез, а в школе они видят по-разному воспитанных детей и учатся сосуществовать с ними, выстраивать отношения. И это не менее важно, чем научиться читать и считать. Но сейчас у них нет даже минимального круга друзей. Он не формируется. И это огромная проблема. Или я ошибаюсь?
- Вы не ошибаетесь, Маша, но вы первый человек, который, спрашивая о семейном образовании, не задал сакраментального вопроса: а как у семейников обстоят дела с социализацией? Спрашивают все, поэтому у меня выстроилась стройная картина. А потом я поняла, что на самом деле она связана не с формой образования, зато подходит для всех детей: для семейников, школьников. И для тех, кто комбинируя, учится и очно и заочно.
Дело в том, что социализация строится по спирали. Она, безусловно, идет от семьи. До года ребенок узнает, что есть он – очень значимый, есть его очень значимый взрослый, которого нельзя кусать, нельзя бить. До 3-х лет он узнает, что маму надо делить как минимум с папой. После семейного круга начинается круг, который мы называем деревней: когда несколько близких по духу семей хотя бы раз в неделю встречаются, чтоб дети могли свободно поиграть, погулять, а родители пообщаться. И в этот момент ребенок с удивлением начинает осознавать, что в другой семье другие правила. У одних нельзя мультики смотреть, у других нельзя из холодильника таскать еду. И это все еще близкие по духу семьи. Этот круг стал очень тяжелым испытанием для многих семей с детьми дошкольного и младшего школьного возраста, когда вдруг нельзя встречаться, потому что игра она предполагает наличие партнеров по игре, непохожих на тебя, но с которыми ты «сочетаешься». Даже если в семье несколько детей, у них может быть разный игровой темперамент и им трудно договориться, во что они поиграют.
Следующий этап – ремесленнический – тоже требует общения. Появляется потребность в значимом взрослом, который очень хорошо умеет что-то делать. Это этап взаимодействия с мастером, когда тренер, учитель музыки или словесности делается очень значимым. Таких взрослых может быть несколько, потому что сейчас дети осваивают разные умения, но это не мама с папой. Потом начинается виток подростковости (я считаю, что это одна из самых уязвимых групп), когда возникает потребность в тайном ордене, когда нужен круг причастных людей, а все остальные – идиоты. Когда только мы знаем тайны мира, а цивилизация в муках к ним карабкается. Это "тайное братство" надо прожить.
Мой сын с лучшим другом на ВДНХ зимой катались на катке, и у них были беспроводные наушники, у одного – правый, у другого – левый. Они включили симфонию Шостаковича, разбирали ее, и попутно обсуждали, какие идиоты те, кто музыку на катке выставляют. "Почему тут попса?! Ну, хорошо, не надо Шостаковича, но Моцарта-то можно включить, или Штрауса, легкие вальсы, чтобы люди под них катались!" И это острое ощущение, что только мы понимаем о человечестве, оно у всех разное, свое, но оно очень важное. Прошлой весной оставшись дома без возможности реализовать эту потребность подростки оказались в уязвимом положении... Да, есть Zoom, можно потрепаться там. Но, прошу прощения за модное словечко про "химию отношений", им важно лично увидеться и прикоснуться друг к другу. И это не отменяется. Подростки оказались в глубокой яме, они очень пострадали от этой невозможности. Как и пожилые люди, которым нельзя резко менять образ жизни, они – группа риска, только по другим причинам.
И только к 18 годам – к моменту поступления в вуз, если все этапы социализации проработаны по спирали, ребенок готов увидеть, что мир большой, агрессивный, разный. Нельзя, чтобы он пошел в армию в 7 лет и сразу обо всем узнал.
- Что же делать?
- Кто знает?! Тому, кто решит, мне кажется, надо Нобелевскую премию дать.
- Тогда я сейчас сделаю громкое заявление: мы стоим на пороге гуманитарной катастрофы?
- Не знаю. Было бы здорово, если бы пандемия в каком-то локальном месте происходила. Тогда бы мы сказали: "Сейчас мы убежим отсюда и прибежим туда. И там этого не будет". Но так как коронавирус какое-то время будет со всем мире, разобщение произойдет и уже происходит. В этой ситуации я бы, наверное, думала в сторону того, насколько семья в состоянии этот ресурс своим детям-подросткам восполнять, насколько семья готова сказать: "Сейчас война, мы сидим в бомбоубежище. Нельзя бегать по травке. Но это когда-то закончится, давай ждать! Давай придумаем, как мы это компенсируем". Весной мамы рассказывали, что их дети по Skype друг с другом играли в настольные игры. Это извращение, честно говоря! Но иногда это лучше, чем ничего. Иногда новые традиции помогают продержаться. Мы говорим, что это время надо пережить, помня, что есть норма. Норма – это живое общение, много живого общения, неограниченного, со специально заложенным под него временем.
Сейчас в странах, где позволяет климат, где позволяет организация городского пространства учителя переводят занятия на улицу. Говорят, что на улице меньше риска заразиться. Я считаю, что сейчас "военное положение", которое нужно пережить, и мы тратим ресурсы на то, чтобы компенсировать тяготы этого времени. Не надо думать, что ничего страшного не происходит, что интернет-общение нам все заменит. Не заменит.
- Тогда возможно, "несемейникам"-родителям школьников, стоит срочно задуматься о переходе на заочное образование? Или лучше подождать?
- "Несемейникам" надо в каком-то смысле рассчитывать свои силы и смотреть, что станет большим стрессом для семьи. Если ребенок подрощен, мама ушла на работу, а он сидит перед компьютером и слушает учительницу, и ему не очень трудно делать домашнее задание, его это не истощает, не вводит в истерику, в ступор – лучше так. Ничего в этом прекрасного нет, но если это как-то работает, хорошо. А если существующая форма образования всем добавляет стресса, и "отжирает" ресурс, извините за грубое слово, я бы советовала подумать. Потому что перейти на заочное образование означает стать архитектором времени своей семьи, своего ребенка. Оно потребует времени, потребует ресурсов. Оно невозможно, если ты на пяти работах, если у тебя грудной ребенок, а за ним – погодка, которому полтора.
Надо смотреть, что лучше сэкономит силы. Если происходит природный катаклизм и город оказывается разрушен, его надо восстанавливать. Мы не станем в этот момент требовать прохождения программы, мы скажем себе: "Сейчас поставим крышу над головой, соорудим водопровод, чтобы не было холеры. Бог с ней, с этой программой! Потом, потихоньку!" Такое отношение будет очень здоровым со стороны родителей. Если это "вышибает пробки", и ты с утра до ночи сидишь и делаешь задания с ребенком, если он уползает под стол от учительницы во время занятий, это надо прикрыть, потому что силы, которые понадобятся на другое, уходят вхолостую — как при протечке из бака самолета. Нужно быстро перейти на заочное. Школа получает деньги на ребенка, который учится на заочном, так что потрясений никаких не будет: он уйдет, а через три месяца может вернуться обратно. Важно не испытывать иллюзий, что ребенок сам может решить, какой вид образования для него лучше, и стать от этого собранней или дисциплинированней. Это частые "грабли". Не говорить ребенку: "Значит так! Ты сейчас перейдешь на заочное, но ты мне пообещаешь, что будешь хорошо заниматься". Он не может за это отвечать. Все равно мы отвечаем за то, как он будет заниматься. Пусть нехорошо, пусть средне, все равно мама с папой должны придумать, как это сделать. Но если ты видишь, что дистанционное образование катится кувырком, надо спасать себя, своего ребенка, психику, нервы.
Пусть он за эти полгода не пройдет русский, но мы сбережем энергосистему семьи. Я за "экологию" в этом отношении.
