Мне показалось, что мальчик Бананан вернулся. Только пальто на нем не серое, а черное (предыдущее, видимо, износил за 33 года с выхода фильма "Асса"), но по форме все такое же нелепо-огромное, с широченными плечами, отчего фигурка внутри делалась почти незаметной. Пританцовывая, пальто прошелестело мимо меня и замерло у переливающейся новогодней витрины. Всеми заломами и складками ткани на спине пальто выражало недоумение.
Пальто стояло совсем рядом, поэтому подсматривать за ним, пытаясь угадать причину удивления, было легко. Внезапно Бананан повернулся на пятках и стал пристально всматриваться в меня. Он оказался девушкой с жестким кричащим мэйкапом. Но ей шло. А когда от ветра полы тяжелого пальто распахнулись, приоткрылся красно-черный наряд.
- Какое сегодня число?
- Время?
- Число!
Чтобы проверить себя, я посмотрела на экран телефона: был поздний вечер 29 октября. Подняла глаза, чтобы назвать дату, и только теперь увидела рога. Вернее, маленькие запутавшиеся в волосах рожки. Резкий макияж тоже стал ясен — передо мной стоял чертенок.
Ответив, на всякий случай отодвинулась, но не слишком далеко — возле витрины у меня была назначена встреча. Чертенок потоптался, поскакал на своем месте и снова подошел.
- Я тут жду...
- Понимаю.
Кажется, мне удалось произнести это так, чтобы у нее отпало желание продолжать общение. Увы. Меня, как известно, обожают бабушки и молодые люди — они сразу начинают рассказывать все свои проблемы. Причем говорить готовы часами. Юные чертики (или чертовки?), судя по всему, тоже мои тайные поклонники.
- Не понимаете! Я жду подруг, у нас репетиция Хэллоуина. А тут — смотрите!
Она показала на витрину. И я, наконец, поняла причину ее недоумения.
До Хэллоуина оставалось еще 3 дня, но витрина была украшена не тыковками и скелетами — за стеклом переливалась новогодняя елочка. Рядом с ней стоял Дед Мороз, а вокруг были хаотично разбросаны блестки, шары и подарочные коробки в новогодней оберточной бумаге.
Ничего хэллоуинского в этом не было, о чем я с сочувствием сказала чертенку в пальто Бананана. Она просияла. В этот момент к ней подошли разные мумии, вампиры и иные тыквы, а ко мне все еще никто не пришел, поэтому, когда они ушли, я осталась думать в одиночестве.
О том, как буквально накануне мы, не сговариваясь, заметили, что с середины октября полки в магазинах во всех странах мира завалены новогодней продукцией, хотя еще даже не начались осенние распродажи и не начался Хэллоуин. Что вместо привычных десятков пресс-релизов, посвященных продукции к празднику, я получила всего один, да и тот от книжного издательства о том, что вышла книга моей подруги Олеси Проглядовой, написанная в стиле дарк-фэнтези "Nomen nescio. Имя неизвестно". Что знакомые и малознакомые люди друг с другом вовсю обсуждают подарки на Новый год, приговаривая "даже если праздновать придется дома".
Природа, надо сказать, нисколько не помогает. Делая заготовки на зиму, я примерно представляю, что когда созревает, даже с учетом разных климатических поясов. Но в этом году арбузы созрели чуть ли не раньше черешни, клюкву продавцы предлагали вместо груш, а зеленая фасоль закончилась раньше красного перца — его же в теплицах выращивают. И на прилавках пирамиды сладких и желтых, а не зеленоватых мандаринов. А вот деревья долго стояли зеленые, зато потом враз, не краснея, сбросили листья.
Коронавирусное время раздвоилось еще весной. С одной стороны, оно вместе со всеми, кто оказался в изоляции (или локдауне), будто бы застыло, замерло на месте, с другой — ускорилось до неприличия. А люди еще больше его подталкивают вперед, будто надеясь пожить впрок и прожить в одном мгновении как можно больше событий. Не замечая их, не радуясь, не наслаждаясь. Потому что планы — только о будущем.
Самые элементарные — о будущем ближайшем: с понедельника начать мечтать о выходных, при этом не задумывая чего-то особенного на субботу и воскресенье, кроме самих ожиданий. В чуть отдаленной перспективе — Новый год, отпуск, что когда-то все наладится и будет хорошо.
Последнее, кстати, очень рекомендуется коучами нового времени. Они настоятельно рекомендуют не обращать внимания на происходящее в настоящий момент, а еще лучше менять его, "выходя из зоны комфорта", и предлагают начать немедленно строить позитивные планы на будущее, "приближая его". Тем самым (возможно, невольно) они предлагают своей аудитории обесценивать то, что происходит здесь и сейчас, считая настоящее неприемлемым, неправильным, не достойным внимания и даже самой жизни.
Поскольку время движется вперед вне зависимости от желания, человек, безусловно, достигает запланированного будущего. И тут же обесценивает его, осознавая, что в момент достижения оно превращается в настоящее. Поэтому он принимается строить новые, еще более интересные и важные планы. И снова дело упирается в настоящее.
Это, конечно, неплохо (намного хуже не хотеть двигаться вперед), но остается осадочек: время пришло, а обещанного позитива не наступило.
Накапливаясь где-то в подсознании, этот "осадочек" постепенно превращается в килограммы и центнеры задуманных, но так и не реализованных ожиданий. С таким багажом становится все сложнее мечтать о праздниках, о светлом, прекрасном. И все чаще в голову закрадывается недовольная мысль, что нам чего-то недодали, недолюбили. Становится не до чего.
И даже новогодняя витрина, намекающая в октябре, что 1 января непременно случится Новый год, вызывает раздражение, а не радость надежды и ожидание чуда. Можно было и пасхальными кроликами да куличами все разукрасить – реакция была бы такой же.
Так что репетирующим завтрашний Хэллоуин девочкам и мальчикам пожелаю как можно дольше не замечать новогодних украшений. И ни в коем случае не ускорять, не торопить время, планируя счастье "на потом". На когда-нибудь потом.
