Константин Купервейс на долгие годы стал для Гурченко буквально всем: аккомпаниатором, директором, завхозом, другом и любимым мужчиной. А еще объектом безумной ревности, которому нельзя было работать ни с кем, кроме самой актрисы. Майя Кристалинская, пожалуй, стала единственной, для кого звезда сделала исключение. Людмила Марковна требовала беззаветного служения себе. Даже Иосиф Кобзон, один из мужей Гурченко и предшественник Купервейса, однажды поразился, как только Константин столько лет выдерживает актрису.
В студии "Судьбы человека" Константин Купервейс вспоминает, что познакомился он с грустной и больной женщиной. "Гурченко была одна, у нее умер папа, которого она безумно любила. Я принял очень обиженную женщину на руки. Она была в очень подавленном состоянии. Не верила, что может сыграть директора в "Старых стенах". Потому что только началось у нее это первое движение..." – объяснил гость Бориса Корчевникова. Однажды она ему сказала: "Я поняла уже через годы, что у меня папа умер, а бог мне тебя послал".
В начале совместной концертной деятельности Константин ни на что не обращал внимание, он просто наслаждался работой с таким профессионалом, как Людмила Марковна. "Как она работала, как она импровизировала, что она говорила, как пела – это был праздник праздников", – отметил Константин Тобяшевич. Проблемы начались лет через десять. В какой-то момент Гурченко перестала представлять Купервейса. Оказывается, почти всю музыку для картины "Моя морячка" написал Константин. Но когда режиссер Анатолий Эйрамджан хотел вписать его в титрах, актриса заявила: "Напишешь – я вообще уйду и уберу свою фамилию. Пиши: композитор – Гурченко". А первый раз они серьезно поссорились, когда Людмила отказалась ехать на гастроли в Тольятти, хотя их там ждали, все билеты были проданы. Они страшно поругались: он запустил телефоном в стену, а она назвала это восстанием рабов. В конце концов Людмила Марковна все-таки поехала и выступила.
По словам Купервейса, особенно тяжелым был последний год. Однажды Людмила Марковна себя специально порезала. "Вряд ли суицид, потому что вены были не затронуты", – рассказал Константин. Тогда он вызвал хирурга, который должен был зашить этот порез. От новокаина Гурченко отказалась. Пока врач делал свое дело, она и глазом не моргнула. На его предложение вызвать помощь, актриса коротко бросила: "А если вызовешь психиатричку, я по горлу полосну себя". Машина все-таки приехала, но Гурченко никого в дом не пустила. Сам Константин во время очередной ссоры грозился прыгнуть с балкона. Гурченко тогда лишь сказала: "Прыгай!"
"Она стала уходить в другую сторону, а я остался без работы, без всего. Это был развод, она была чужой, она уже была не моей. Я понял, что, наверное, наше взаимное сотрудничество и в любви, и в работе иссякло", – объяснил герой "Судьбы человека". Он ушел, забрав лишь небольшой чемодан и паспорт. Они пытались вновь сойтись. После успешных гастролей в Америке Людмиле Гурченко предложили там поработать. Продюсер уже договорилась с режиссером Мартином Скорсезе о съемках. Она приехала в Москву через месяц, принесла написанный сценарий. "Эта женщина показала, что она зафиксировала сценарий на мое имя. Людмила Марковна не хотела, чтобы я становился на чуть-чуть, на ступеньку, но выше. Она послала продюсера куда подальше". Уже после того, как они окончательно расстались, Купервейс узнал, что актриса полетела в Штаты, но было уже поздно.
На похороны великой актрисы, с которой он прожил почти 20 лет, Константин Купервейс не пошел. "Это торжественная панихида, да простит меня бог, – это театральное мероприятие. А для сердца я тихо приехал на кладбище и пришел, когда никого не было", – объяснил он Борису Корчевникову.
