Москва и Вашингтон продлили на пять лет Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений. Ситуацию прокомментировал посол РФ в США Анатолий Антонов.
- Анатолий Иванович, я вас приветствую, здравствуйте. И первый вопрос: как проходили консультации по продлению договора?
- Для меня очень приятный сегодня день в российско-американских отношениях. Договор будет действовать пять лет, и у нас есть достаточно много времени с американскими коллегами для того, чтобы обсудить все вопросы, касающиеся стратегической стабильности. Как шел разговор? Вы знаете, книжку можно написать. Уйду на пенсию, обязательно об этом напишу. А пока скажу о том, что разговор шел профессионально. Если первоначально американцы не до конца понимали, что мы хотим, выдвигали какие-то условия, то с приходом нынешней администрации, надо признать, что на второй день раздался звонок мне от помощника президента по национальной безопасности Джейка Салливана и было сказано о том, что администрация готова работать вместе с нами по продлению этого договора. Я хотел бы сегодня поздравить всех своих товарищей, коллег из министерства иностранных дел, из министерства обороны, из других ведомств, наших парламентариев со столь замечательным успехом. Такие же добрые слова мои относятся и к моим американским коллегам.
- Давайте напомним интригу: Москва настаивала на том, чтобы этот договор был продлен без изменений, на наших условиях. Администрация Дональда Трампа, напомню, сопротивлялась и выдвигала условия заранее для нас неприемлемые. Например, по привлечению Китая в качестве партнера, в качестве участника этого договора, и перекладывала ответственность за эти переговоры на Россию. Почему же удалось все-таки заключить этот договор на наших условиях? Нам это не так часто удается делать в отношениях с США, давайте признаем.
- Я считаю, что условия, о которых мы говорили с американцами, это условия здравомыслящих людей, которые прекрасно понимают, что такое контроль над вооружениями между Россией и США, двумя ядерными государствами. Без каких-то механизмов транспарентности доверия существовать невозможно, потому что тогда приближается возможность ядерной войны, что нельзя допустить ни в коем случае. Госсекретарь Энтони Блинкен на слушаниях в Конгрессе сразу же обозначил два важных момента – предсказуемость и важность сохранения верификационных механизмов в этом договоре. Это действительно очень важно и очень нужно. Конечно же, никуда не делись специалисты, эксперты, политологи, политики, которые выступали за жесткую позицию к Российской Федерации, которые по-прежнему считают возможным говорить с нами с позиции силы, с позиции каких-либо требований, игнорируя позиции российской стороны. Я считаю, что нами была выбрана правильная, спокойная, взвешенная, прагматичная позиция, которая отстаивала национальные интересы России, международной безопасности и в данном случае мы сумели убедить большинство в том, что российская позиция правильная. Теперь за столом переговоров надо будет выработать – сегодня такое модное слово – "уравнение безопасности", в котором были бы учтены как и новые вооружения, так и старые проблемы. Это проблемы противоракетной обороны, ракет средней и меньшей дальности, средств глобального удара, гиперзвуковых систем, перспективных космических вооружений. Работа предстоит архисложная, архитрудная. Сегодня трудно сказать, сколько потребуется времени, но я твердо убежден, что талантливая профессиональная команда российских переговорщиков к этому готова.
Теперь по Китаю. Было очевидно с самого начала, что КНР не может оказаться за столом переговоров, когда мы обсуждаем проблемы ДСНВ. Министр иностранных дел говорил в Госдепартаменте, говорил в Белом доме: мы что хотим, чтобы Китай подтянулся по количеству вооружений к России и к США, или, наоборот, США готовы снизить количество своих вооружений? Было непонятно, что хотят американцы от китайцев. Я хочу сказать, что с российской стороны мы многие годы говорим о том, что будем рады видеть британских и французских коллег за столом переговоров. Нас это очень интересует, какие у них позиции, как у них обстоят дела в этой области, и мы приветствовали такой расширенный диалог.
- Вы упомянули о сложных моментах, которые еще предстоит обсуждать, касающиеся исполнения этого договора. Я правильно понимаю, что к таковым относятся и совместные проверки стратегических вооружений по договору их, по-моему, предусмотрено не меньше 18 в год? Как будет обсуждаться ход этих поверок, возможности, количество?
- Ничего в договоре, который был сегодня продлен, не изменено. Мы будем работать по прежним схемам, по прежним механизмам контроля, которые были согласованы 11 лет тому назад. Количество инспекций не изменится, мы по-прежнему будем проводить инспекции как на американских объектах, так же и американцы будут приезжать, и в соответствии с процедурами договора будут проводить эти инспекции. Хочу заметить только одно, что вопрос о количестве инспекций был, пожалуй, одним из самых ключевых, когда обсуждалась эта проблема при подписании. Два президента лично занимались определением, сколько же должно быть инспекций проведено российскими и американскими экспертами. У нас здесь паритет, никаких преимуществ американская сторона не имеет, равно как не имеем и мы. Мы работаем на равноправной, взаимоуважительной основе.
- Как вы считаете, дороговато все-таки американцам воевать с нами? Военный бюджет США сегодня в 3 раза превосходит китайский, в 10 раз российский, и эти расходы, как мне представляется и многим экспертам, американской экономике просто уже не по плечу, может быть, именно с этим связано их сговорчивость в последний момент?
- Я не верю, что здравомыслящие американские генералы думают о ядерной войне. Я думаю, что такая идея блуждает в головах нездоровых политиков. Но с тем, чтобы снять вот эти озабоченности, вы знаете, несколько лет мы предлагаем американской стороне, давайте подтвердим договоренность Горбачева и Рейгана о том, что ядерную войну начать невозможно и победить в ней – самое главное – невозможно. Трудно даже представить о такой вероятности. Я уверен, что сохранение ДСНВ отодвигает нас от той возможной пропасти, к которой нас толкают некоторые политики в Соединенных Штатах Америки.
- Такое оптимистичное начало прихода Джо Байдена, нового президента США – может ли оно коснуться других очень острых тем в отношениях России и Соединенных Штатов, и какие это темы?
- Перед тем, как прийти на встречу с вами, я посмотрел американские газеты, и вот то, что я вижу везде – санкции, санкции, санкции. Ничего хорошего в отношении нашей страны не говорится. Ничего не исчезло за сегодняшний, к сожалению, день, который, я считаю, позитивным для российско-американских отношений. К сожалению, он только один, потому что в году у нас 365 дней. Проблемы, которые существовали с прежней администрацией и до этого – это захват нашей собственности, это высылка дипломатов, это охота за российскими гражданами, это положение россиян в тюрьмах... Кстати говоря, их более 100. Это беспочвенные обвинения в отношении России о вмешательстве во внутренние дела, когда нам не приводится никаких доказательств – все это осталось. Главная наша задача здесь и сейчас – стабилизировать отношения, воспользоваться сегодняшним днем. Подумать о том, где еще есть какие сферы взаимодействия, которые позволили нам не допустить скатывание к дальнейшему кризису, если можно так сказать, в российско-американских отношениях. Одна из общих тем, которая нас связывает, и мы никуда не разбежимся ни на какие стороны планеты, это проблема стратегической стабильности. Твердо убежден, что есть и другие проблемы, такие, как космос, взаимодействие в Арктике, борьба с терроризмом, распространение оружия массового уничтожения – где нам американцы не противники. Мы должны сотрудничать с ними. У нас нет времени, чтобы ссориться. Россия и США – постоянные члены Совета Безопасности и мы несем ответственность – особую ответственность – за международный мир и безопасность. Да, есть проблемы, по которым мы расходимся и там мы тоже должны сдерживать Соединенные Штаты Америки. Ну как можно противодействовать друг другу в вопросе борьбы с пандемией? Какая здесь состязательность? Здесь надо объединять се усилия и объявить войну пандемии с тем, чтобы вместе победить.
- Очень хорошо, что вы упомянули тему пандемии, это действительно та область совместной деятельности, казалось бы, где пригодились бы общие усилия. Ведь это проблема для всего человечества. А что сегодня американские газеты пишут о российской вакцине, например? О российских препаратах и о российской науке?
- Ничего хорошего. В основном пишется о том, что американские вакцины самые лучшие, хотя здесь и тоже не скрывают проблемы, с которыми сталкиваются простые граждане, при использовании этой вакцины. Мы же оказали друг другу помощь в прошлом году. Вы помните, партии аппаратов искусственной вентиляции легких, которые были направлены в Вашингтон и которые мы получили из Вашингтона. Мы реально помогали друг другу. Сегодня здесь, конечно, не используют нашу вакцину, требуют дополнительных доказательств ее эффективности и безопасности. Упор делается на вакцины, которые сертифицированы местными органами здравоохранения.
- Как повлияла пандемия коронавируса на работу посольства, расскажите, пожалуйста, об этом, здоровы ли российские дипломаты, удалось ли избежать вспышек эпидемии, и собираетесь ли прививаться?
- Конечно же, пандемия крайне негативное оказала влияние на работе посольства. У нас ограничены контакты наших дипломатов. Мы не проводим никаких мероприятий. У нас была прекрасная традиция – раз в месяц проводить культурные вечера, когда открывались двери российского посольства и люди приходили послушать классическую русскую музыку, посмотреть российский балет, когда приезжали к нам артисты. Этого сейчас ничего нет. У нас очень жесткие правила. Мы максимально ограничиваем выход в город. И рад сегодня сказать, что у нас нет заболевших в нашем посольстве. И я очень рассчитываю, что в ближайшее время мы будем решать вопрос о вакцинации. Мы строго соблюдаем требования местных властей. Но у нас они более серьезные внутри посольства, главное для нас – это сохранить здоровье наших дипломатов с тем, чтобы решать конкретные задачи, которые ставит перед нами Москва.
- И тем не менее, сейчас, когда изоляция стала объективной необходимостью, что можно сказать об изоляции политической? Чувствуете ли вы эту обособленность российской дипмиссии в США, чувствуете ли вы себя в кольце друзей, так сказать, на каком уровне проходят контакты, есть ли ограничения по ним? Ограничения, не связанные с пандемией, ограничения, связанные с напряженностью между двумя странами?
- Главная проблема, с которой мы сталкиваемся здесь, это, конечно, контакты с Конгрессом. Практически никаких контактов у нас нет. Я считаю, что восстановление диалога между нашими законодателями и законодателями Соединенных Штатов Америки – это крайне важная актуальная задача. Буквально сегодня направлю поздравления всем председателям комитетов, комиссий в Сенате, в Конгрессе и запрошусь опять на визиты хотя бы вежливости с тем, чтобы обозначить нашу нацеленность на взаимодействие. Я хочу подчеркнуть, что мы никого не упрашиваем. Развитие российско-американских отношений нужно нам в той же степени, что и для американских коллег. Я просто хочу довести до них главную мысль о том, что, работая вместе, работая по решению глобальных задач мы куда быстрее добьемся позитивного результата, чем если будем действовать поодиночке. Сейчас администрация только формируется, пока еще далеко не все вакансии заняты в Госдепартаменте, в других министерствах. Однако нацеленность у нас однозначная – как только произойдет полная смена, мы готовы возобновить диалог и с представителями экономических ведомств.
- После того, как администрация будет сформирована и будут возобновлены контакты, назовите 2-3 вопроса, с которыми вы обратитесь и предложите обсуждать нашим партнерам в первую очередь?
- Первое. Это вопросы стратегической стабильности. Второе. Я бы назвал даже первое – это восстановление контактов на всех уровнях. Прошел первый контакт между президентами. Президенты обозначили приоритеты. Понятно, куда нам двигаться, понятно, что нам ожидать. Рассчитываю, что в ближайшее время состоятся контакты между министром иностранных дел Энтони Блинкеным, назначенным госсекретарем. Рассчитываю на то, что министры экономического блока также восстановят свои контакты. Что касается взаимодействия. Борьба с терроризмом, что может быть важнее. Борьба – использую это слово – против пандемии, для того чтобы победить. Сотрудничество в Африке. Сотрудничество в космосе. Множество есть мыслей, идей, которые необходимо реализовывать. Вспомните, в сентябре предложение Владимира Владимировича о начале или возобновлении диалога в области международной информационной безопасности, и наконец никто не снимал с повестки дня вопросы о проведении саммита глав постоянных членов Совета Безопасности. Посмотрите, как раздирает миропорядок. Давно пора нашим руководителям – и об этом говорит Владимир Владимирович – сесть и поговорить, как жить дальше.
- Я подумала о том, что довольно проблематично будет доставить в Соединенные Штаты российскую вакцину. Чем будете прививаться? Готовы ли партнеры поделиться. Может быть, американской вакциной?
- Поставьте задачу перед российским посольством в Вашингтоне решить вопрос логистики, мы решим. Что касается нынешних условий, то выбора нет – это или Pfizer или Moderna. Не могу вам сказать, потому что мы еще пока не записывались на вакцинацию, но как так называемые резиденты, то есть, кто постоянно здесь проживет, мы имеем право на вакцинацию. На сегодняшний день пока только, к сожалению, из российских дипломатов только я имею право на эту вакцинацию. Надо еще чуть-чуть подождать.
