После того, как представитель ЕС Жозеп Боррель побывал в России, в Европе разразился шквал критики в его сторону. Почему риторика европейского политика так резко изменилась? Об этом, а также о целой серии саморазоблачающих акций, проведенных странами ЕС, о "предателях-оппозиционерах" и многом другом в эфире телеканала "Россия 24" рассказала официальный представитель МИД РФ Мария Захарова.
- Мария Владимировна, здравствуйте! Вот, был необычный визит господина Жозепа Борреля. Почему так много шума в Европе по итогам его визита в нашу страну?
- Это вопрос к ним. Мне кажется, у них как будто какой-то прицел сбит, и они уже сами не понимают, чего они хотят. Визит был организован и согласован давно, в нем не было никакой спонтанности, его готовила европейская делегация, непосредственно представительство ЕС в России, систематически обращаясь и в МИД, и проговаривая детали. В нем не было никакой срочности! Это было заранее согласованная встреча. Это, во-первых.
Во-вторых, встреча была действительно по-настоящему субстантивной, как говорят дипломаты, наполненной конкретикой по обсуждению всех направлений нашего взаимодействия и проблем, которых, к сожалению, немало: это и различия в наших взглядах и подходах к целому ряду мировых вопросов, это и проблематика заморозки со стороны ЕС политических контактов с нами после 2014 года, это и неконструктивное поведение Брюсселя еще до 2014 года, например, на направлении визовой проблематики. Вы помните, мы были близки к тому, чтобы заключить соответствующее соглашение, но в какой-то момент Брюссель сказал, что им нужно поставить в приоритет Грузию, Молдавию и только потом приступить к выработке соответствующих договоренностей с Россией. Явно политизированная визовая проблема! Но при этом был целый блок вопросов, который подразумевал перспективу развития. Это, в первую очередь, самая актуальная тема на сегодня – борьба с пандемией, и уж кому-кому, а России есть что предложить! Это вакцина, которая, как сказал Боррель, "необходима, она стала помощью всему человечеству" – это его прямая речь! И кроме вакцин немало вопросов: энергетика, гуманитарная сфера, совместный взгляд по целому ряду мировых проблем, которые тоже есть – это иранская ядерная программа, СВПД-сделка, возобновление которой или возвращение в которую сейчас ожидают, и многое другое.
Это были полноценные нормальные переговоры. Но что-то пошло не так в Брюсселе после того, как туда вернулся господин Боррель. И дальше началась уже, не знаю, шумиха, информационная кампания, которую мы сейчас все наблюдаем. Такое впечатление, что они все просто растерялись от того, в чем сами приняли участие, и что сами планировали к проведению.
Почему так происходит? У меня есть мой личный ответ: мне кажется, что когда у наших западных коллег не получается порка России, то у них начинается истерика. Возможно, думали, что этот визит станет демонстрационной политической акцией, но она не получилась. Не получилась она! Что я могу сделать? Что мы можем сделать?!
- Мария Владимировна, но, получается, что Боррель… Я просто хорошо помню его слова, они достаточно конструктивные были здесь, в Москве. Может быть, на него так воздух свободы подействовал наш?
- Нет! Это точно не воздух свободы, который подействовал на Борреля в Москве. Это, мне кажется, спертый воздух, который подействовал на него в Брюсселе. Потому что он был конструктивен во время переговоров, и действительно обсуждали конкретику – те самые проблемы, о которых я сказала, и очень много других вопросов в предметом плане обсудили.
Но, что самое интересное, что является доказательством моих слов, была же потом совместная пресс-конференция, где стороны выступили с оценкой прошедших переговоров. И там никто не стоял с пистолетом у виска ни у господина Борреля, ни у господина Лаврова. Все было в прямом эфире. Было четыре вопроса, два из них задавали европейские журналисты, рекомендованные нам же со стороны ЕС к участию в пресс-конференции. Учитывая, что сейчас лимитировано количество журналистов, испанец и итальянец задавали свои вопросы. От нас задавала вопросы газета "Коммерсант" и "Спутник". Все было открыто и все есть сейчас в сети, можно посмотреть на оценки переговоров самим Боррелем.
Но, еще раз говорю, возможно, задумка была иная! Возможно, задумка была сфокусироваться на, как они любят это называть, правочеловеческой проблематике. Но как-то было бы, наверное, неловко говорить высокому представителю ЕС по внешней политике, допустим, о наших внутренних делах на фоне того, что творится сейчас в странах ЕС: разгон митингов, подавление, жесточайшее подавление полицией ЕС манифестантов (вы видели все эти кадры). Мало того, вы знаете, что мы передавали целую подборку видеоматериалов.
- Кстати, а как он отреагировал? Он видел эту подборку, эти кадры?
- Я думаю, что после этих кадров, которые, возможно, он не видит в Брюсселе, стало как-то неудобно и стало неразумно поднимать эту тему в качестве заглавной и на пресс-конференции, и в ходе переговоров. Потому что нужно было бы комментировать поведение полиции у себя в странах, а это они не любят делать.
- Вы знаете, он, правда, сейчас оправдывается уже. В Европе "спертый воздух Брюсселя", как вы сказали, все-таки на него действует, и он говорит: "Да нет! Я поднимал с господином Лавровым острые темы, высказывал свое "фи". Он не так, конечно, говорит, но смысл такой. "И вообще – я вел себя жестко!". То есть, он как бы боится этой критики, как вы сказали, конструктивных переговоров, которые были реально.
- Вы понимаете, мы почему говорим одну и ту же фразу? Ровно потому, что мы сейчас видим какое-то тотальное смятение в рядах коллективного Запада. Вспомните, что мы говорили на протяжении этих недель нашим западным партнерам: "У вас слишком много своих проблем. Займитесь ими! Перестаньте вмешиваться в дела суверенных государств!" Каждое суверенное государство должно разбираться со своими проблемами самостоятельно. Если нужна будет помощь, поддержка, совет – обязательно обратятся. Но покуда не обращаются, займитесь своими собственными проблемами. Мы теперь видим, и, мало того, им же и показываем, передавая видеоматериалы, что этих проблем у них предостаточно: это и абсолютная дезорганизация, и неумение сконцентрироваться и объединить свои ряды (а нам же столько лет рассказывали о некоей европейской солидарности) в борьбе с COVID. Мы видели все это на примере Италии, которую просто "кинули". Это те же самые "войны вакцин", это колоссальная фейковая кампания в отношении вакцинации, вакцины, всего, что связано с пандемией. Огромное количество проблем, связанных с правами человека, от жесточайшего подавления полицией митингов и протестов в странах ЕС, которые связаны с неприятием людьми правил и норм поведения во время пандемии, до громких политических дел, таких как ситуация с Ассанжем. Во Франции идет дело над бывшим президентом Саркози и его соратниками. И в каждой стране, в принципе, есть на что обратить внимание – там масса проблем!
- Вот, сегодняшняя новость о том, что подростковые банды во Франции стали национальной проблемой. Пусть занимаются бандами своими!
- Подождите! То, что вы сказали, это только вершина айсберга. Рост ксенофобии, рост национализма, рост, к сожалению, неонацистских тенденций, которые они во многом взращивали сами. Вы знаете, как много мы внимания уделяем этой проблематике – война с памятниками героям, установка памятников коллаборационистам. И вот сегодня они пришли, в общем-то, к тому, что наглядно демонстрирует ситуация в странах ЕС – это рост ксенофобии и, к сожалению, неонацистских проявлений. Это колоссальная проблема, связанная с этим потоком миграционным, с исходом людей с территории стран севера Африки, Ближнего Востока. А почему это произошло? Из-за целого ряда грубейших геополитических ошибок, совершенных, в том числе, Брюсселем на этом направлении. Конечно, "первую скрипку" играл Вашингтон, но ведь Брюссель много лет безмолвствовал. Те акции, которые они проводили на территории Ливии, и вся эта так называемая "арабская весна", которую они так романтично назвали, и которая закончилась полным коллапсом, и привели к этим сложнейшим геополитическим процессам, которые и отразились на странах Евросоюза. Огромное количество вопросов и проблем, а про экономику мы вообще сейчас не будем начинать.
- Да, это отдельная тема.
- И, конечно, это целая серия саморазоблачающих акций, которые были проведены странами ЕС, Брюсселем, НАТО и Штатами по вторжению, вмешательству во внутренние дела суверенных государств (сейчас была Россия, параллельно идет Китай и многие другие страны), как элемент политики сдерживания, как яркий пример невозможности поддерживать себя в конкурентной, равной, равноправной, не знаю, борьбе сложно сказать, но конкуренции. Элемент вот такого саморазоблачения! Сейчас весь мир увидел, как так называемые представители нашей оппозиции (я кроме как "так называемой" не могу ничего употребить, потому что для меня совершенно непонятно, как люди, которые говорят об интересах России, могут бежать к тем, кто считает Россию своим противником)...
- Да, вести переговоры с агентами MI6!
- Да, причем не просто встреча, а именно переговоры о финансировании проектов, как было заявлено Ашурковым, нацеленных на удар по российской банковской системе в интересах банковской системы Британии. Какая это оппозиция? О чем вы говорите?
- Мне кажется, это такие агенты какие-то специальные, только не с автоматами наперевес, а с ручками.
- Если можно, я не буду использовать терминологию спецслужб, не буду залезать на сторону юристов, я скажу как гражданин России – это предатели! Вот это и есть предательство, которое хорошо описано и в художественной литературе нашей стране, и в документалистике. Вот для меня эти люди – это предатели. Когда в сложный момент, в сложный момент для всего мира, в ситуации пандемии люди бегут и обсуждают с теми, кто считает нашу страну либо противником, либо врагом, либо агрессором, и разрабатывают планы по сдерживанию нашей страны. Они бегут к ним, подсовывают какие-то санкционные списки, стоп-листы, клянчат деньги, рассказывают о том, как они будут делать народу нашей страны хуже – как это по-другому можно назвать? Назовите, придумайте какое-нибудь слово. Оппозиция? Нет!
- Вы знаете, другого слова не придумывается совсем.
- Поэтому я еще раз говорю, никакой ни юридической, ни правовой оценки – только свое личное ощущение как гражданина страны – предатели!
- Мария Владимировна, вы сейчас так говорите, а я вспоминаю историю с Владимиром Высоцким, с нашим знаменитым поэтом. У него с властью были сложные отношения, как мы все знаем прекрасно. Но когда он, по-моему, в Париже был, эта история широко известна, к нему тоже подходили с такими вопросами: "А давайте, Владимир Семенович, вы будете с нами работать!". А он сказал примерно следующее, что "да, у меня много претензий к властям своей страны и много вопросов к ним, но обсуждать их с вами я не буду". Вот это великий человек был!
- Так это гражданская позиция любого человека, который реально думает об интересах своей страны, своего народа. Поэтому и есть понятие суверенитета, суверенного государства, независимого государства. Свои проблемы мы будем решать сами. У нас все для этого есть. Мы в чужих советах, когда будем нуждаться, мы их попросим. Но в инициативном плане вмешательства в наши внутренние дела мы не допустим – это тоже всем понятно и очевидно. Потому что это вмешательство, которое имеет определенные цели, и не мы эти цели придумали. И не надо говорить, что это некая пропаганда. Эти цели сформулированы в доктринальных документах НАТО и Евросоюза, а уж про документы Соединенных Штатов, их стратегии, концепции, я вообще не говорю! Те слова, которыми обзывается там наша страна, они в принципе недопустимы для цивилизованного государства XXI века. Просто, к сожалению, об этом не хотят напоминать те, кто называет себя оппозицией.
- Мария Владимировна, сейчас послы, которые были на митингах незаконных, говорят, что "это нормальная дипломатическая практика во всех странах". Дипломат, мол, должен знать, что происходит, поэтому он пошел посмотреть. Вообще, с точки зрения дипломатической практики, это правда так и есть? Или они что-то придумывают?
- Знаете, посол Российской Федерации, величайший специалист в российско-американских отношениях и в проблематике разоружения господин Кисляк вообще ни на какие митинги, я уже вообще не говорю о незаконных акциях, в Вашингтоне не ходил. Он находился на территории посольства Российской Федерации и работал. Он проводил встречи открыто на территории посольства так, как это предполагает дипломатическая практика. Помните, что о нем начали говорить в Вашингтоне? Помните эти омерзительные нападки, да какие нападки, просто агрессивное и огромное количество фейков, заказных материалов? Вспомните, что говорили американские политики о нашем представителе, о после Российской Федерации! Как они его только ни называли! Дошло до того, что они чуть ли его не назвали шпионом! Это только за то, что человек выполнял работу, и, мало того, неукоснительно соблюдал Венскую конвенцию дипломатических сношений, потому что для нашей дипломатической службы это свято. Вот и все! Вот вам и ответ! Нормальная дипломатическая практика – это присутствовать на заседании суда, где рассматривается дело твоего гражданина, потому что ты обязан отстаивать интересы граждан своей страны. Нормальная практика – встречаться с системной оппозицией, с оппозицией, с общественными деятелями, но не заниматься их политической поддержкой, и уж, тем более, финансированием и информационной раскруткой.
- Мария Владимировна, а вот эти представители 14 государств на суде Навального. Когда я узнал, у меня первый вопрос возник: а чего они там делали-то? Навальный – гражданин 14 государств одновременно, что ли?
- Это спросите у них, пусть они вам расскажут, является ли он их гражданином или нет. У меня такой информации нет, я ею не обладаю. Но я называю это "дипломатический флешмоб". А как еще можно к этому отнестись? Это если саркастически описывать! А на самом деле, это политическая акция. И, опять же, большая ошибка брать и разбирать ее в отрыве от всего контекста. У нас многие так любят делать, знаете, говорят: "Ну, подумаешь, пришли на заседание суда! Но они же там просто сидели, ничего не делали". Ну, подумаешь, они просто походили на наших митингах. Ну, подумаешь, они просто опубликовали информацию о некоем походе на Кремль, о чем даже сами организаторы незаконных акций не говорили. Нет! Не "подумаешь"! Надо думать над тем, что они делают. Чем мы, собственно говоря, и занимаемся, и о чем мы вам рассказываем. Потому что это все звенья одной цепи, это грубейшее вмешательство в дела суверенного государства.
Но я хочу подчеркнуть: речь идет не только о нашей стране. Они начинают вмешиваться во внутреннюю повестку, активно работать на внутреннюю аудиторию и на внутреннем политическом пространстве тогда, когда у них не хватает законных аргументов, и когда у них не хватает просто сил вести нормальную, здоровую конкуренцию с государствами. Когда они начинают проигрывать! Когда они понимают, что они не могут больше диктовать свои условия.
- Да, когда вот такие условия сложились, действительно, уже все средства, что называется, хороши с их стороны. Мария Владимировна, спасибо вам большое, что нашли для нас время. Всего доброго!
