Заместитель руководителя центра летной эксплуатации космических аппаратов и средств выведения РКК "Энергия" Юрий Гидзенко рассказал о ситуации с трещинами на Международной космической станции.
- Записывая с вами интервью в РКК "Энергия" рядом с базовым блоком станции "Мир" нельзя не заметить, что он напоминает блок-модуль "Звезда", который находится на МКС. Сейчас его экипаж занят заделыванием трещин на станции. В каком месте они находятся, если сравнивать с блоком "Мир"?
- Вы абсолютно правы – базовый блок станции "Мир" и служебный модуль российского сегмента Международной космической станции по конструкции и компоновке абсолютно идентичны и точно так же состоят из различных отсеков. Рабочий отсек малого диаметра, рабочий отсек большого диаметра, и, соответственно, в конце – переходная камера – ПРК. Те небольшие проблемы, будем так говорить, которые у нас образовались с микронегерметичностью, обнаружились в переходном отсеке. Там мы обнаружили две микроскопические трещинки.
- Как вообще дела у экипажа в связи с этими событиями?
- Чтобы вы понимали, одна трещина, с которой мы сейчас активно работаем, в длину 22 миллиметра, а ее ширина всего лишь около 100 микрон. Глазом ее практически не видно – легкая царапина. Но, тем не менее, она есть, экипаж ее обнаружил, исследовал с помощью приборов – микроскопа, вихретоковых приборов – и передал данные на Землю специалистам. Сейчас мы как раз работаем над герметизацией этой трещины.
- Трещин две. Вы говорите, что небольшие.
- Пока мы с одной работаем. Со второй начнем работать где-то с 8-9-го марта.
- Пускай трещины небольшие, но какую они допускают утечку давления?
- Совершенно небольшую, до такой степени она маленькая, что штатными приборами контроля герметичности Международной космической станции не ловится. И все те возможные колебания давления внутри МКС, как правило, связаны с колебаниями температуры, с надувом станции воздухом, азотом или кислородом. А вот эти минимальные не ловятся. Но, когда мы отсекли переходную камеру от общего объема станции, эта утечка стала более-менее заметной – где-то около 1 миллиметра в час примерно.
- На ваш взгляд, почему вообще возникли эти отверстия, из-за чего это могло произойти?
- Ну, здесь вопрос не совсем по адресу. Это надо адресовать нашим материаловедам, может, конструкторам. Может быть что-то давнишнее. Во всяком случае, образцы, металлическая стружка, которая появится после сверления – это все будет передано на Землю, помимо тех материалов, которые уже сейчас есть на Земле – данные вихретоковых приборов и фотографий с микроскопа. Это все будет анализироваться и дальше будут делаться выводы.
- А вот что-то старое – это усталость металла?
- Здесь, я говорю, вопрос достаточно открытый, потому что никаких больших каких-то вибронагрузочных колебаний эта переходная камера не испытывает. Стыковки транспортных пилотируемых грузовых кораблей очень аккуратные и очень мягкие, и не вызывают каких-то ударных воздействий, чтобы можно было бы говорить о каких-то больших нагрузках.
- То есть, если парковаться, извините за выражение, будет "Наука" (один из проектируемых модулей российского сегмента МКС), ей что-то угрожает?
- Нет. Как наши материаловеды, специалисты, конструктора говорят, после проведения этих ремонтно-восстановительных работ, во-первых, герметичность будет полностью восстановлена, во-вторых, это не помешает тому, что ресурс станции мог бы быть продлен. Мы будем говорить о российском сегменте – у нас сейчас проходят большие работы.
- До 2024 года.
- Да, и мы сейчас уже думаем и уже решение об этом на верхних уровнях принято, чтобы станция до 2028 года летала. И при этом эти заделанные трещины никоим образом не повлияют на уменьшения срока работы станции.
- Если говорить о технике, то как будут чинить и чем?
- Работа очень сложная. Мы будем использовать два вида герметика, плюс еще клеевой материал. Опять же, специальное средство для обработки поверхности перед тем, как этими герметиками работать. Начиная от простых обыденных спиртовых салфеток, и очень тонкой наждачкой, чтобы зачищать эту поверхность. И эта работа с первой трещиной длится второй день, сегодня третий день даже. То есть наносится сначала первый слой герметика, заклеивается специальными наклейками, накладками, выдерживается в течение суток, потом это все дело снимается, рассматривается, обрабатывается. Это двухкомпонентный герметик, специальный, в РКК "Энергия" разработанный. Дается время выдержки порядка 24 часов, потом мы с обеих сторон эту трещину локализуем сверлением отверстий. Чтобы трещина не расползалась, нужно обычное трехмиллиметровое сверло по диаметру. Ребята сегодня будут этим заниматься. Понимая, что это все-таки достаточно сложная напряженная работа, все-таки сверлить будут в открытом космосе, в вакууме – возможны небольшие потери атмосферы. Придумали и разработали методику, как минимизировать то время, когда отверстие просверлено и оно ничем не заделано. Это буквально несколько десяток секунд, то есть атмосферу мы особо не потеряем. Эта работа сегодняшнего дня. А потом уже будут наноситься следующие слои герметика, потом специальная армированная заплата, затем на эту заплатку будет также нанесен герметик. И вот после всех этих работ можно со 100-процентной уверенностью сказать, что трещина локализована, объем герметичен.
- Я так понимаю, что перед тем, как ее запустить уже в план, эту работу, были дискуссии с NASA?
- Да, дискуссии были, мы от наших партнеров ничего не скрывали. Все те материалы, которые мы получаем, точно также и у наших коллег имеются. У американских коллег было желание несколько увеличить временной период исследования трещин, чтобы посмотреть повнимательней. Но наши специалисты посчитали, что полученный материал достаточен для того, чтобы понять суть трещин и приступить к ремонтно-восстановительным работам. Когда работы будут выполнены, мы проверим сразу же переходную камеру на герметичность. То есть, отсечем ее от основного объема – закрыв люки, установим вакуумметр и будем наблюдать за темпом. Он нам покажет – есть или нет падение давления.
- Насколько работа над трещиной затрудняет или затормаживает основную работу на МКС?
- Ну, конечно, какие-то работы, космические эксперименты чуть-чуть сдвигаются. Потому что у нас один командир экипажа Сергей Рыжиков, в основном занимается работами в ПРК. Сергей Кудь-Сверчков ему помогает, но при этом остальное время он как раз работает с полезной нагрузкой, выполняет какие-то эксперименты.
