С утверждением "все дело в шляпе" поспорили бы буддисты. Не в головном уборе дело, а в том, что под ним – в нашем сознании. Российские ученые выполнили уникальные исследования в тантрическом тибетском монастыре. Кто не знает, по инициативе Далай-ламы специалисты получили возможность изучать влияние глубоких медитаций на тело и мозг человека. Что дают эти практики, если конечная цель этих медитаций для монахов? Возможно, ответы помогут понять, как обычному человеку научиться контролировать свое эмоциональное состояние, раскрыть новые ресурсы своего мозга.
В чем сила медитации? Заведующий лабораторией нейрофизиологии и нейрокомпьютерных интерфейсов биологического факультета МГУ имени Ломоносова Александр Каплан поясняет, что медитативным практикам уже более 2500 лет:
— Наверно, не зря занимаются люди этим делом. Ну и действительно, это такие особые путешествия, только путешествия не по земле – страны, города, люди. Это путешествие внутри себя. Это такой инструмент для таких путешествий.
— Почему только монахам удается путешествовать в этом направлении?
— Это всем бы хотелось, но дело в том, что это не так просто сделать. Мы увлечены этим внешним миром, он давит на нас. Мы даем ему всякие трактовки, и таким образом он проникает в нас, можно сказать, испорченный нашими трактовками. А медитирующие пытаются не просто отвлечься от трактовок, а напрямую как-то воспринимать этот мир. Если любого монаха спросить, какова цель медитации, они скажут: для того, чтобы достичь состояния ботхи. Это состояние пробуждения, просветления.
Это состояние можно определить и инструментально. Чтобы посмотреть, что у йогов в голове, что йогов "в мозгах", конечно нужно оценивать активность мозга. Наиболее практичный метод – та самая электроэнцефалография, которая у нас есть в поликлиниках. И в результате мы видим электрические отголоски жизни мозга. Вот в этих отголосках пытаемся найти то различие, которое есть между тем, что происходит у монахов, и у обычных людей.
— В чем оно?
— Все монахи, если они уже начинают медитировать, они идут до конца, до ясного света.
— А вы увидели этот ясный свет?
— Некоторые да. У нас сейчас пока 13 человек, но действительно, некоторые стадии нам сейчас подвластны. Мы уже чувствуем, что мы здесь определились. А это очень интересно! Потому что мы сами тоже медитируем, но мы этого не замечаем. Иногда бывает: смотришь в окно, никаких слов нет в голове, а что-то течет. Это типичная медитация.
— Какими человеческими качествами эти монахи обладают? Чем они отличаются от людей в Москве, в других городах?
— Очень сильно отличаются. Особенно если это молодежь до 30 лет. Они приходят в тибетские монастыри с 5 лет. И главное, что нужно понять, что тибетские монастыри – это университеты. Их несколько типов. Один философский, другой исторический, другой – еще какой-то, и они изучают тибетские тексты. Так что это основная жизнь монаха в монастыре. Это 16 лет – среднее образование, а потом еще 6 лет как бы аспирантура. И они получают такую желтую жилеточку, и это уже называется, как у нас, кандидат наук. Так что это высокоученые люди, а так они вообще в общении жизнерадостные. У каждого есть смартфон, ноутбук.
— Если мы начнем медитировать, может быть, не как тибетские монахи, но хотя бы начнем, мы тоже сможем контролировать себя как эмоционально, так и внутреннее?
— В общем, если начнем, то уже точно что-то будет получаться. Как говорил Марк Твен, человек не может быть доволен жизнью, если он недоволен собой. Надо быть довольным собой.
