В России и за рубежом вспоминают трагедию на Чернобыльской атомной станции. Прошло 35 лет. Взрыв на четвертом энергоблоке прогремел в ночь на 26 апреля 1986 года. До сих пор непригодны для жизни примерно две с половиной тысячи квадратных километров земли вокруг АЭС.
В Московской физико-математической школе N56 я училась уже после Чернобыльской катастрофы. Но нам тогда так никто и не рассказал, какой знаменитый ученый учился в этих же стенах, о нем просто старались не говорить. Только в 1996 Валерию Легасову дали звание героя России, посмертно. Имя академика присвоили его школе только в 2001 году.
Вклад Валерия Легасова в ликвидацию аварии на Чернобыльской АЭС сегодня не подлежит сомнению, но тогда трагический уход ученого из жизни только подстегнул пересуды. Стоило ли пытаться остановить реакцию именно так – забрасывая горящий реактор карбидом бора, свинцом, песком и доломитовой глиной. И это при том, что сама авария, ее причины, последствия были темой для обсуждения не только в верхах, но и на кухнях всего Союза.
"Не было смысла скрывать, и сейчас нет. В мои обязанности входила охрана той информации, которая уже официальная, не то, что кто-то померил где-то, в "рыжем" лесу нашел обломок, и он светит. Светит, ну и что", – говорит Василий Колесник, сотрудник КГБ СССР, ликвидатор последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
Выпускник МИФИ, физик Василий Колесник до службы в КГБ занимался камуфлетными взрывами на Семипалатинском полигоне. Для ликвидатора это был весьма нужный и важный опыт.
55 тысяч военных были направлены на ликвидацию последствий. В основном, были призваны запасники. Еще десятки тысяч людей были отправлены в зону от министерств, ведомств, научных институтов и общественных организаций. У всех, в том числе и сотрудников КГБ, в зоне были свои задачи, которые работами на разрушенном энергоблоке не ограничивались.
"Был выявлен из числа дозиметристов человек, который представился сотрудником гражданской обороны Киева, и проводил дозиметрическую работу. Он использовал израильский дозиметр. Наши дозиметры, к сожалению, были не очень точные, плохо работали, их не хватало, а этот наиболее точно. Чтоб не спугнуть его, мы установили наблюдение. Но в наших условиях работать за ним было неудобно, и мы передали его КГБ Украины", – вспоминает Виктор Дунаевский, генерал-майор КГБ СССР в отставке, начальник оперативной группы 3 Главного управления КГБ СССР в Чернобыле (1986 г.).
Осенью 1986 года разрушенный блок был уже спрятан под саркофаг. Миру официально объявили: угрозы заражения больше нет. И проблему Чернобыля начали потихоньку снимать с повестки. Но ученые и строители в зоне были иного мнения. Корпус реактора висел, зажатый между плитами, которые могли рухнуть в любой момент.
Подполковник КГБ Анатолий Ткачук, минуя всех местных "тихушников", доложил о новой проблеме напрямую в Москву. Вот только в результате такой инициативы к реактору сам и пошел – в составе опергруппы.
"Когда мы туда зашли, это был ад – темно, пар, дым, температура 50-60 градусов, и сразу ощущение, что ты попал в радиацию: стало крутить, ломать суставы, кости, сильная головная боль, першение в горле. Мы смогли реально дойти до реактора. Увидели, что конструкции эти все разрушены, расходятся, увидели топливо – слоновьи лапы", – рассказывает Анатолий Ткачук, генерал-майор КГБ СССР в отставке, руководитель оперативной группы КГБ СССР по войскам особой зоны ЧАЭС (1987 г.).
Техники, способной пройти по коридорам на нужную отметку, просто не было. "Ликвидаторы-биороботы" отправились под саркофаг, увешанные датчиками и камерами видеонаблюдения. Но увиденное все равно докладывали по рации – на случай сбоев или собственной смерти.
"Было принято решение укреплять строительные конструкции и поставить датчики, чтоб отлеживать поведение конструкций. Программу разработали за несколько дней. Туда опять были отправлены тысячи людей, чтоб все сделать", – говорит Анатолий Ткачук.
У каждого в зоне была своя задача, но радиация не считалась с должностями, званиями и ведомствами.
У Анатолия Ткачука практически сразу обнаружили опухоль в горле, Виктор Дунаевский после 16 дней в зоне слег с лучевой болезнью, у Василия Колесника облучение ударило по внутренним органам.
Ценой ликвидации Чернобыльской катастрофы стали смерть и подорванное здоровье тысяч ликвидаторов. Но именно эти отчаянные и смелые люди спасли мир от глобальной катастрофы.
