Уже по привычке американцы продолжают лезть со своим уставом в чужой монастырь, учить демократии даже тех, кто не просит. Госдеп США опубликовал очередной ежегодный доклад о состоянии религиозной свободы в мире. Как обычно, под раздачу попал Китай, который, по мнению американцев, притесняет мусульманское меньшинство – уйгуров, загоняя их в лагеря для перевоспитания и всячески издеваясь над ними. Лидеры уйгуров попросили США не беспокоиться – их народ в порядке.
"Ситуация с религиозными правами в Синьцзяне сейчас лучше, чем когда бы то ни было в истории. Это неопровержимый факт. Антикитайские силы в США и других западных странах закрывают глаза на гармонию в Синьцзяне и распространяют слухи и ложь относительно ограничений религиозных прав, сноса мечетей, запрета соблюдать пост, ареста религиозных деятелей, они даже придумали ложь о геноциде уйгуров. Антикитайские силы проявляют необычный интерес к правам мусульман в Синьцзяне, но при этом ничуть не жалеют о нарушениях прав мусульман в своих странах", – сказал президент исламской ассоциации Синьцзяна Абдурекип Томурнияз.
Как на самом деле обстоят дела у китайских уйгуров?
Это не партийное собрание. И даже не торжественная линейка. С поднятия флага под гимн КНР в главной мечети Урумчи, которую здесь называют татарской, начинается праздничный намаз.
Священный для мусульман месяц Рамадан в самом мусульманском регионе Китая Синьцзяне завершается, как и во всем исламском мире, праздником Ураза.
А это уже древний Кашгар на юге Синьяцзяна – знаменитый перекресток Шелкового пути. Мусульман-уйгуров – больше половины местного населения.
Мечеть Ид Ках с уйгурского, как и фарси, переводится как "праздничная". Онане только самая большая в Кашгаре, но и самая большая в Китае. Вмещает до двадцати тысяч человек. Но обычно сейчас здесь собирается от силы несколько сотен. Все потому, заявляют западные правозащитники, что китайские власти запрещают. Но у имам-хатыба мечети Абасса Мухаммада есть другое объяснение: "То, что меньше людей сейчас приходят на наши проповеди, – это просто приоритеты изменились. Сейчас ни у кого нет времени, все работают. Но молиться ведь можно и дома, необязательно в мечети. Главное, чтобы верили, а верить никто не запрещает".
Двери его мечети всегда открыты. Но так, конечно, далеко не везде. И чаще на воротах – замки. Здесь это объясняют китайской спецификой? молятся строго по расписанию и тут же уходят.
Но западные правозащитные центры раз за разом штампуют обвинительные отчеты про снос мечетей, запрет на религиозные обряды и даже бороды. Их уйгурские мусульмане и правда почти не носят. Но вот и Коран – на полках в домах. И уж тем более в Исламском институте.
Все заключения правозащитных центров о запрете на религию здесь перечеркиваются напрочь: мало того ислам не запрещен, так ему еще и обучают. Причем на трех языках: арабском, китайском и уйгурском. А ректор Исламского института Синьцзяна Абудулрекеп Тумниаз перед пятничной молитвой личным примером показывает студентам, как правильно совершать тахарат – омовение перед намазом.
"Перед лицом религиозной гармонии в Синьцзяне антикитайские силы в США и других западных странах распространяют ложь о том, что Синьцзян ограничил свободу религиозных убеждений, насильственно разрушил мечети, запретил мусульманам поститься, а также заключил в тюрьму и преследовал мусульман. Их цель – подорвать гармонию и стабильность в Синьцзяне и помешать развитию Китая", – считает ректор.
В день окончания Рамадана базирующийся в Вашингтоне так называемый "уйгурский правозащитный проект" опубликовал новые данные: с 2014 года в Синьцзяне арестованы больше тысячи религиозных деятелей. Половину отправили в тюрьмы. Половину – в так называемые лагеря по перевоспитанию. Страшилки про эти "центры№ западные правозащитники рассказывают регулярно. И даже снабжают свои отчеты спутниковыми снимками. Вот, например, доклад Австралийского института стратегической политики и карты, где 380 якобы недавно построенных мест лишения свободы.
"Мы сверили каждый объект, который там фигурировал. В Урумчи, Кашгаре, Аксу и других районах. 90% – это обычные школы, больницы, общественные учреждения. Все это еще раз говорит о том, что авторы этого проекта ради фабрикации лжи готовы перешагнуть любые моральные нормы", – отметил Элиджан Анайят, заместитель руководителя пресс-канцелярии правительства Синьцзяна.
Именно эта школа тоже ведь фигурировала в западной прессе как один из трудовых лагерей и центров перевоспитания мусульман-уйгуров, но даже беглого взгляда достаточно, чтобы понять: ничего общего с этим нет. В классах – обычная школьная программа: математика, китайский, уйгурский. Причем на уроках каллиграфии выводят поочередно – то иероглифами, то вязью "Китай и Синьцзян – наша родина".
"Вы сами видели, что шесть тысяч учеников, учатся, рисуют, занимаются спортом. И это на Западе называют концлагерем?" – возмущается Ли Голян, секретарь партийного комитета Компартии Китая в городе Хотан.
Якобы невзначай партийный чиновник Ли Голян берет в руки национальный бубен. Все для того, чтобы лишний раз подчеркнуть иностранным журналистам: те, кого обвиняют в "китаизации" местного мусульманского населения, сами несут в массы уйгурскую культуру. За ней и атмосферой среднеазиатского базара в Синьцзян и едут тысячи туристов из самых разных китайских провинций.
Как утверждают китайские власти, спокойствие на улицы местных городов вернулось после того, как здесь серьезно взялись за вопросы безопасности. В 90-е и начале 2000-х самую западную провинцию Китая накрыла целая волна терактов. Ответственность за них тогда и возложили на уйгурских сепаратистов. Почему на Западе назвали это "гонением", имам мечети Ид Ках искренне не понимает. Его отца – тоже имама – в 2014-м экстремисты убили на этих ступенях.
"Когда меня это коснулось напрямую, я понял, что нет ничего страшнее, чем терроризм, сепаратизм и экстремизм. Эти люди принесли нам слишком много страданий. Я их ненавижу. И единственный способ противостоять им – четко доносить до верующих, что такое вера и что такое быть гражданином своей страны, что такое закон", – уверен Мемет Джума, имам мечети Ид Ках.
Вот и плакаты над входом в мечеть: "Любить партию, любить страну". А вдоль дорожки, что ведет от учебных к жилым корпусам Исламского института, для закрепления желтым по красному – 12 социалистических ценностей. Так же, как и на любом производстве, удар по которому Запад нанес тоже ведь под предлогом защиты прав человека. Якобы в Синьцзяне процветает рабский труд. На хлопковых полях и фабриках местных жителей принуждают к работе.
"Глупости какие-то. А деньги как зарабатывать, если не работать? Просто так никто их не даст", – говорят местные жители.
Но мировые бренды поспешили объявить бойкот местному хлопку. В ответ китайские потребители объявили бойкот тем. А на фабриках пришлось срочно перестраивать все цепочки поставок.
Собственные проверки – понятно – никакого нарушения прав человека не выявили. Но Китай готов доказать это и международным экспертам ООН.
- Кто-то из авторов обвинительных отчетов у вас был здесь?
- Никто, – сказала Зульхаят Исмаил, проректор Синьцзянского университета, член Комиссии по контролю за соблюдением прав человека КНР.
Местные жители на это, впрочем, уже не обращают внимания, гармонично сочетая молитвы, коммунистический дух и национальные мотивы.
