Как минимум 25 встреч запланировано у главы российского МИДа Сергея Лаврова на полях Генассамблеи ООН. Впрочем, нашлось время и для бесед, не включенных в график министра. Так, российский дипломат впервые встретился с новой главой МИД Великобритании Элизабет Грасс. А начал свое участие в сессии Сергей Лавров с переговоров с генсекретарем НАТО, где для журналистов вновь обозначил позицию Москвы по поводу присоединения к альянсу. Выступление же нашего министра на Генассамблее запланировано на субботу.
"Ребята, не испытывайте вашу удачу – Россия не собирается вступать в НАТО" – так началась первая встреча Лаврова на полях Генассамблеи ООН с главой Североатлантического альянса. Обсуждали вопросы безопасности и деэскалацию на границах.
В пленарном зале выступает украинский лидер Зеленский. На котором, кажется, смена часовых поясов сказывается сильно: "Для меня каждая ночь перед Генеральной Ассамблеей – это бессонная ночь".
Дальше он рассказывает о покушении на своего помощника Сергея Шефира, чей автомобиль расстреляли в Киевской области: "Двенадцать выстрелов. Три попали в водителя. Вот вам цена изменений в стране. Вот вам цена реформ".
А чуть позже заговорил, что в современном мире никто не может чувствовать себя в безопасности. И то ли со страху, то ли от недосыпа перешел на родной для себя русский. Начал цитировать Путина: "Это может привести к обрушению всей архитектуры международных отношений. И тогда у нас, действительно, не останется никаких правил, кроме права сильного. Это будет мир, в котором вместо коллективной работы будет главенствовать эгоизм. Мир, в котором будет все больше и больше диктата и все меньше равноправия, меньше реальной демократии и свободы. Ведь, что такое государственный суверенитет? Это прежде всего вопрос свободы, свободного выбора своей судьбы для каждого человека, для народа, для государства. Все, что я сейчас сказал по-русски – это слова президента Владимира Путина".
Только вот забыл упомянуть, что в той речи 2015 года Владимир Путин говорил и о протекторатах, управляемых извне. Видимо, о нынешней Украине: "Это будет мир, в котором вместо коллективной работы будет главенствовать эгоизм, мир, в котором будет все больше диктата и все меньше равноправия, меньше реальной демократии и свободы, мир, в котором вместо по‑настоящему независимых государств будет множиться число фактических протекторатов, управляемых извне территорий. Ведь что такое государственный суверенитет, о котором здесь уже коллеги говорили? Это прежде всего вопрос свободы, свободного выбора своей судьбы для каждого человека, для народа, для государства".
Эта неделя высокого уровня Генеральной Ассамблеи ООН – первая после начала пандемии. В прошлом году из-за ограничений и локдаунов встречи не проводились. Может быть, поэтому в этот раз график переговоров чрезвычайно плотный. У Сергея Лаврова встречи – одна за другой. Пока российский министр общается с британским коллегой, премьер-министр Ее Величества Борис Джонсон описывает круги вокруг здания ООН – кажется, стараясь не встретиться с французским министром иностранных дел Ле Дрианом. Объяснять, почему Британия вместе с США перехватили у союзной Франции крупнейшую оборонную сделку, вызвав скандал – не хочет и нашей съемочной группе.
Но спустя несколько часов – он возвращается.
- Мистер Джонсон, может быть, вы сейчас готовы ответить. Что вы можете сказать на обвинения, что Британия украла контракт у Франции?
- Я могу сказать: хорошего вам вечера.
Ближе к вечеру кажется, что силы стали подводить многих. Вот турецкий министр иностранных дел Чавушаглу нам признается: "Я устал. Поговорите с моим пресс-секретарем".
Члены турецкой делегации уже внутри своего представительства подкрепляются заказанной пиццей. Рестораны в Нью-Йорке – только для привитых. Что явно испортило планы турецкому президенту Эрдогану, презентовавшему на Генассамблее свою книгу.
- Господин президент, почему вы не признаете Крым российским?
Но Эрдоган не ответил ни на один из выкрикиваемых вопросов. К вечеру устала, кажется, даже техника. Вот световые панели на здании ООН – явно зависли. Что-то похожее, возможно, случилось и с министром иностранных дел Польши Збигневом Рау. Сразу после переговоров с Сергеем Лавровым, он как будто потерял дар речи.
- О чем Вы говорили с Лавровым? Почему это так секретно?
Но Рау не ответил ни на один из вопросов.
